Разговор иссяк, и в тишине слышалось, как тикают часы и шкрябают вилки по тарелкам. Уоррен обводил всех гневным взглядом, остальные не поднимали глаз от еды.
— Значит, вы справляетесь с целой фермой вшестером? — спросил Эллис. Ему было плевать на ответ, просто хотелось разбить молчание. Чтобы вокруг стало шумно, чтобы поток слов разогнал мысли, толпившиеся в голове, — про Пегги, про фотографию, про надпись «Прости меня». Уоррен сказал, что надпись была сделана черной ручкой, но Эллису буквы представлялись кровавыми. Почему он не оставил записку? Почему не попрощался по-человечески?
— Здесь мы живем вшестером, — сказал Уоррен. — Новеньких принимаем только по личному приглашению.
— Скоро приедет Миб, — добавил Хиг. Эллис заметил, что у лучшего работника фермы кожа слегка темнее, чем у всех остальных, за исключением Уоррена.
— Это хорошо. Нам нужен человек в стекольную мастерскую, — сказал Уоррен.
Декс ткнул пальцем в Яла:
— Да, а то уже несколько стаканов разбито.
— Поскорее бы Миг приехал, — выдавил Ял. Поднялся из-за стола и с напряженным лицом стал убирать тарелки.
— Что, надоело быть новеньким? — заметил Боб. Или Роб.
— Вшестером, значит? — повторил Эллис.
— Строго говоря, нас семеро, но Пол здесь больше не живет. Его выбрали в Верховный совет. Я дал ему разрешение поступить на службу. Решил, что полезно иметь своего… — Уоррен изобразил в воздухе кавычки, — парня в системе. Пол был одним из той троицы, которая нашла меня в лесу. Ты с ним сегодня познакомишься. Отличный организатор. Если я завтра помру, то Пол продолжит мое дело.
— Какое дело?
Уоррен только усмехнулся в ответ.
Ял подошел ближе и взял миску с картошкой. На его правой руке Эллис увидел окровавленную повязку: вместо мизинца и безымянного пальца остались коротенькие обрубки…
С наступлением вечера Уоррен зажег у двери керосиновую лампу и выпроводил всех в гостиную, оставив Яла убираться на кухне.
— Ох, сколько же времени уходит на то, чтобы избавить их от дурных привычек подземной жизни… Эти ребята думают, что все дается легко. А оказавшись здесь, понимают, как сильно ошибались, — пояснил Уоррен тоном великого мудреца. Эдакий далай-лама из Детройта.
Гостиная была обставлена по моде времен Гражданской войны. Диван в черной обивке и два кресла с изогнутыми ножками в стиле королевы Анны — наверное, именно на таких застрелили Линкольна. Атмосферу торжественных похорон дополняли болотно-зеленые стены и темные панели. Все вокруг пахло старыми книгами, старым деревом и старыми людьми… или обычной гнилью. Вдобавок в комнате было жарко. За день солнце нагрело дом, и каменные стены с деревянными перекрытиями все еще хранили тепло. Декс и Хиг распахнули окна настежь, надеясь впустить прохладу, но снаружи доносился только громкий стрекот сверчков. До изобретения кондиционеров людям приходилось страдать от духоты — потому-то у каждого дома было просторное крылечко.
Эллис чувствовал, как рубашка липнет к спине, и уже хотел предложить всем перейти на крыльцо, но Уоррен уселся в большое кресло около камина. Он умостил босые ноги на низкой скамейке и произнес:
— Отличная комната, да? Каждый раз, как захожу сюда, вспоминаю о Вашингтоне, Джефферсоне и всех тех, кто построил нашу великую страну.
— Соединенных Штатов Америки больше не существует.
У Уоррена загорелись глаза.
— В том-то и дело! США по-прежнему существуют! Эта комната и эта ферма — они как семенной фонд, созданный на случай мировой катастрофы. Наша деревенька станет первым семечком, первым саженцем, из которого вырастет новая Америка! У нас есть все, что нужно: ферма, кузница, стекольная и гончарная мастерские. Здесь даже лаборатория Эдисона есть, черт подери. Мы с тобой в самом сердце Америки, дружище!
Хиг сел на диван, и Эллис устроился рядом.
— Мы заново заселим эту страну, начиная прямо отсюда. Расчистим землю, построим новые фермы, отправим разведчиков на поиски старых угольных шахт. Может, даже снова раскочегарим заводик.
— Как ты собрался заселять страну, если в Полом мире нет женщин?
— Декс над этим работает. Да, Декс?
— ИСВ сохранил все экспериментальные образцы ДНК, начиная с самых первых. Конечно, они отличаются от оригиналов. До вас двоих им далеко, — с благоговением произнес Декс, словно перед ним сидели два папы римских. — Эти образцы модифицированы для защиты от болезней и обеспечения внешней привлекательности, но в процессе естественного отбора исходные гены смешаются, и комбинации снова станут случайными.
— Слишком маленький генофонд, вам так не кажется? — спросил Эллис. На ум приходили выродившиеся королевские семьи и шутки про сельское население в Западной Виргинии.
— Человеческий род пошел от Адама и Евы, и ничего, получилось неплохо, — ответил Уоррен. — Так что план простой. Декс вырастит небольшой гарем, а мы с тобой будем как два старых льва в прайде. Породим на свет новую американскую нацию, будто библейские патриархи в старые добрые времена — «плодитесь и размножайтесь»! Ты только представь, станем отцами-основателями новых Соединенных Штатов!
— А если женщины не захотят работать живыми инкубаторами? Ты об этом подумал?
— Какие-то у тебя устаревшие взгляды, дружище. Движения феминисток больше не существует. Мы объясним им про священный долг и великую честь. Женщины будут рады стать важной частью такого дела.
— Хорошо, пусть так. Но тебе уже за шестьдесят. Когда девушки достигнут нужного возраста, тебе стукнет восемьдесят.
— Ерунда. Декс говорит, что он продлит мне жизнь еще лет на сто.
— Да, возможно… у тебя новое сердце и здоровая поджелудочная. А я долго не протяну.
— Господи Иисусе, они тебя еще не подлатали? — воскликнул Уоррен.
В груди захрипело, будто ветер раздул кучу стальной стружки.
— Нет.
Уоррен повернулся к Дексу и ткнул пальцем в Эллиса.
— Ему нужны новые легкие.
Декс кивнул.
— Будет сделано. Сущие пустяки.
«Теперь новые органы выдают за монетку в торговом автомате?» — хотел ехидно уточнить Эллис, но в этот момент за окном мелькнула яркая вспышка. Никто не пошевелился — даже глазом не моргнул. А потом раздался скрип и хлопанье входной двери.
— Пол вернулся, — крикнул Ял.
В гостиную вошел Пол-789 — или Пол-самозванец — Эллис уже не знал, что и думать. Из-за юного, как у всех клонов, лица и ярко-оранжевой форменной тоги советник смахивал на студента-первокурсника в наряде для костюмированной вечеринки.
— Ага! — воскликнул Пол, увидев Эллиса. И добавил с широкой улыбкой: — Замечательно. Вы сами добрались до фермы. А я-то искал вас повсюду.
— Так вы знакомы? — спросил Уоррен.
— Да. — Пол продолжал улыбаться. — Уже встречались. Не далее как вчера. Эллис Роджерс заглянул ко мне вместе с Паксом-43246018.
Эллис поневоле проникся уважением к верховному советнику: шутка ли, запомнить полное имя Пакса! У самого Эллиса была плохая память на имена, особенно иностранные, со сложными сочетаниями звуков и непривычными гласными. Ему никогда не удавалось запомнить цепочку чисел с первого раза, а вот Пол наверняка был из тех людей, которые знают номер своих водительских прав наизусть… если бы в Полом мире были водительские права.
— Нас представили друг другу. Я уже начал планировать встречу старых друзей, однако события вышли из-под контроля. — Пол смотрел на Эллиса с восхищением и таким пристальным любопытством, что тому стало не по себе.
— Какие такие события? — спросил Уоррен, жестом велев Полу сесть.
Советник обернулся в сторону кухни:
— Ял? Принеси мне бокал вина, пожалуйста.
— Да, конечно. Сию минуту…
Пол улыбнулся всем присутствующим и сел во второе кресло у камина, которое поспешно освободил Декс. Хиг поднялся с дивана, уступая место Дексу. Вслед за ним, по цепочке, вскочил Роб (или Боб). Как будто в детском саду.
— У нас дома за каждым закреплено свое место, — пояснил Уоррен. — С этой подземной жизнью они совсем забыли про власть, иерархию и жесткую структуру. Делают, что хотят. А я учу их дисциплине и субординации. Пол занимает первое место, за ним Декс, потом Хиг, потом… — Уоррен прищурился, глядя на Веда-один: — Ты у нас Роб или Боб?
— Вы назвали меня Бобом.
— Так, значит, следом Боб, а последним идет Роб.
— Для меня ты тоже назначишь местечко? — поинтересовался Эллис. — И мне тоже надо будет отрезать два пальца?
Уоррен смутился, но только на мгновение. Потом он снова принял вид безмятежного мудрого старца.
— Пальцы… Их ведь режут не просто так. Понимаешь, тут несколько важных причин. Во-первых, идентификация. Как иначе я отличу нормальных в общей куче? Этим подземным жителям достаточно переодеться — и все, никого не узнаешь. Татуировку можно свести, а вот пальцы — другое дело. Во-вторых, если человек пошел на такую жертву, значит, он искренне привержен общему делу. Здесь живут только те, кто готов посвятить себя высшей цели, других мне не надо. Люди больше не умеют принимать на себя обязательства. Сначала одним займутся, потом другим. У них нет семей, нет родной страны. Откуда им знать про верность и преданность? Но прежде чем отрезать себе пальцы, они все хорошенько обдумают и взвесят. Это плата за возможность быть рядом со мной — быть не таким, как все.
— А что насчет меня? — Эллис выразительно пошевелил пальцами на правой руке.
Уоррен только покачал головой.
— Ты дарвин. Как и я.
— И что это значит?
— Что ты не из их породы. Законы писаны не для тебя. — Уоррен слегка повысил голос. — И если кто-то вдруг сомневается, то я вам говорю: Эллис — моя ровня, и вы будете признавать его авторитет и выказывать ему такое же уважение, как и мне самому.
Клоны дружно кивнули. Будто стая собак, с обожанием взирающая на волка.
Уоррен снова повернулся к Полу:
— Расскажи-ка мне об этом Паксе. Что случилось у тебя в кабинете?
Пол вздохнул.
— С Паксом все непросто. Работает посредником, но… скажем так, на него поступали жалобы из-за странного поведения.