В отношении единичных путешествий со сменой часовых поясов никаких специальных мер предосторожности не требуется. Организм и печень быстро приспосабливаются к новому времени, адаптация происходит со скоростью около одного часа в день. Например, если разница во времени составила 5 часов, организму потребуется примерно 5 дней, чтобы полностью перейти на новое время.
Применение лекарств, вероятно, также должно быть привязано к циркадному ритму и, следовательно, к ритму печени. Это огромное поле деятельности, открытое для медицинских исследований! Лекарства — это ксенобиотики, то есть вещества, которые не вырабатываются организмом и не поступают с обычной пищей. Загрязняющие вещества, или пестициды, также относятся к ксенобиотикам, с той лишь разницей, что они не приносят никакой пользы. Согласно общему правилу, печень лучше усваивает ксенобиотики утром и устраняет их из организма в течение дня. Соответственно, токсичные вещества, попадающие в организм ночью, потенциально более опасны, поскольку печени будет сложнее их переработать.
А как насчет ритма печени (и всего организма!) в таких странах, как Швеция, где зимние дни и летние ночи сокращаются до 3–4 часов? Могут ли наши биологические часы компенсировать отсутствие воздействия внешних факторов? Этого мы пока не знаем. Кстати, какое влияние оказывают светодиодные лампы, экраны телефонов, планшетов или компьютеров, которыми мы пользуемся вплоть до того, как ложимся спать? Их голубой свет эквивалентен дневному, и период его действия может не соответствовать биоритмам. Надо признать, что если вредное воздействие этих приборов на глаза уже известно, то о последствиях для печени мы пока ничего не знаем, однако вряд ли они окажутся полезными!
4. Печень не бастует, но…
На первом приеме пациенты часто объясняют, что привело их ко мне: «У меня что-то печень стала пошаливать». Но печень не может шалить! Даже после обильной, калорийной и жирной пищи или хорошей выпечки она приступает к делу, преобразовывая жиры и углеводы и обеспечивая их распределение в организме.
Она не виновата в тошноте и рвоте, которые служат для защиты нашего организма от переедания или испорченных продуктов. Ответственность за это несет прежде всего наш желудочнокишечный тракт: при переполнении он посылает сигнал бедствия в мозг. В ответ на это мозг просит его усилить сокращения, чтобы ускорить переработку пищи. А иногда, если желудочно-кишечный тракт переполнен, мозг приказывает ему работать в обратном направлении и вызвать рвоту, чтобы уменьшить нагрузку. Поскольку печень и желчный пузырь выполняют свою работу в обычном режиме, желчь, которую они уже доставили в пищеварительный тракт, выводится при рвоте вместе с тем, что мы съели. Вот почему у нашей рвоты привкус желчи…
Естественно, печень иногда задыхается под тяжестью углеводов, которые мы ей навязываем слишком обильным питанием, превышая норму в 70–100 граммов в день, которые она способна отложить. А происходит это очень часто, ведь наш западный рацион состоит из сплошных углеводов: корнеплоды и злаки, хлеб, газировка, соки, пирожные и т. д.
Я и сам так делал лет до 35. Я был большим любителем газировки, поглощал ее литрами и закусывал арахисом, картошкой фри и прочим тому подобным. Это было не так уж давно. Вспомните, ведь до недавнего времени питание было далеко не основным предметом исследований, и данных о его воздействии на печень (и на организм в целом), которыми мы располагаем сейчас, не существовало. Мы просто-напросто понятия не имели, что еда может быть вредной.
Я не знаю, в каком состоянии находилась тогда моя печень и не страдала ли она от моего неправильного питания: печень должна быть очень больна, чтобы вы это почувствовали! Я взял себя в руки после рождения моей старшей дочери, Ориан, — тогда я осознал, что позволяю себе много лишнего, и понял, как важно питание для нашего здоровья. Я сбросил 10 килограммов, начав соблюдать то, что назвал правилами здравого смысла.
А вот нынешнее состояние моей печени мне известно: она здорова. Надо сказать, что это исключительно выносливый орган, и, как бы мало внимания мы ему ни уделяли, он все равно готов к работе. Печень принимает мои погрешности в питании без возмущений: время от времени я позволяю себе фастфуд, иногда бокал вина. Надо просто установить разумные границы и не переходить их — и вреда не будет.
Что же моя печень делала с излишками, которыми я ее нагружал? Она их запасала. Печень похожа на мешок, который мы наполняем. Чем больше в него складывать, тем больше он становится и в итоге начинает трещать по швам. Печень тоже увеличивается, если мы вовремя не прекращаем есть и пить. Она, как и в случае гусей с утками, которых откармливают для получения фуа-гра, запасает избыточные углеводы, преобразуя их в жиры (в отличие от углеводов они откладываются легко и практически в неограниченном количестве). Это вполне естественное решение, единственное, которое ей доступно для регулирования поступления питательных веществ в кровь — их не должно туда попадать слишком много одновременно.
Такое накопление (жировая дистрофия печени) называется стеатозом. И это опасный процесс, потому что печень человека, в отличие от печени уток и гусей, не приспособлена для хранения запаса жиров или, по крайней мере, потеряла эту способность. Потому что когда-то, в голодные времена, жирная печень была нам полезна: зимой у нас было меньше еды, и организм использовал запасы, так же как у гусей и уток, чья печень, если их не кормить насильно, становится жирной лишь временно, на период перелета. Однако люди не подвержены сезонной миграции, и подавляющему большинству из них больше не приходится сталкиваться с периодами голода, которые позволили бы им сжигать накопленные жиры. А значит, мы их запасаем снова и снова, и наша печень становится больше и тяжелее, как и все тело, между прочим, и именно по этой причине я обращаю внимание на лишний вес — главный показатель того состояния, в котором находится наша печень.
Поначалу мы ничего не чувствуем, так как из-за отсутствия нервов печень никогда не болит. А потом, в один прекрасный день, возникают последствия: воспаление, фиброз, цирроз, рак, потеря способности к регенерации. Ну а если начало болеть, это почти всегда означает, что время упущено: печень так увеличилась, что стала давить на окружающую ее капсулу, которая пронизана нервами и действительно может быть болезненной — эту боль я бы охарактеризовал как тупую, давящую, больше похожую на чувство тяжести. Такие умеренные проявления нездоровья печени объясняют удивление многих моих пациентов, когда я говорю им, что у них проблемы!
С другой стороны, в случае недостаточного питания печень приспосабливается, чтобы мы не пострадали от этого. Если мы голодаем или соблюдаем безуглеводную диету, печень все равно находит способ поддерживать постоянный уровень сахара в крови. Она и в самом деле не может позволить себе забастовку, которая спровоцирует гипогликемию! Когда у нашего супергероя заканчиваются собственные запасы, примерно через 24 часа (в зависимости от уровня нашей активности) он приступает к производству источников энергии и самой энергии без использования углеводов. Каким же образом? На основе жиров, сначала своих собственных, а затем и других жиров нашего организма печень создает кетоновые тела, которые могут использоваться в качестве источника энергии вместо углеводов. И что в итоге? Мы больше не голодны, так как уровень гликемии поддерживается на нужном уровне, а кетоновые тела подавляют аппетит. Так что именно благодаря печени те, кто объявляют голодовку… не испытывают чувства голода. Отличная работа!
Конечно, и у печени есть пределы прочности. Если с ней плохо обращаться на протяжении долгого времени, годами, в конце концов она может сдаться. Если в организме больше нет жира, человек умирает от голода. И наоборот, при переедании печень становится больше, тяжелее, теряет способность к регенерации, ее клетки погибают, не заменяясь на новые. Возникает цирроз, и в конце концов печень, которая была слишком большой, начинает сморщиваться. Болезнь достигает терминальной стадии.
С другой стороны, при грубом воздействии, например, алкоголя, во время принятых у молодежи попоек, когда в очень короткий промежуток употребляется большое количество спиртного (50 граммов этанола или пять порций крепких напитков), которое всасывается менее чем за час, печень может временно выйти из строя: наша станция очистки не выдерживает этой новой манеры потребления алкоголя, без сомнения повышающей настроение, но очень вредной для здоровья. Она начинает забастовку, то есть перестает вырабатывать углеводы и поставлять их в кровь, а через нее и в остальной организм. Наступает сильнейшая гипогликемия, в некоторых случаях со смертельным исходом. Особенно это касается девушек-подростков, среди которых возникла мода на алкорексию: чтобы не набрать вес из-за употребления спиртного, они отказываются от еды. Подобное поведение подвергает их еще большей опасности, поскольку это может привести к печеночной недостаточности и печени будет еще сложнее должным образом обезвредить поступающий алкоголь.
Впервые Пьер пришел ко мне на прием несколько лет назад. Я только что возглавил отделение гастроэнтерологии и гепатологии в больнице Антуана Беклера, одновременно продолжая занятия в университете и работу по изучению печени в INSERM.
Пьер был очень полным, а его анализы крови выявили чрезвычайно высокий уровень печеночных ферментов. Помнится, я сразу же предупредил его, что он должен серьезно следить за своим питанием и забыть о двух-трех бокалах вина каждый день: избыточный вес увеличивает опасность алкоголя. Он в ответ говорил о физической активности, которая, по его убеждению, оправдывала эти излишества: пешие прогулки примерно по 8000 шагов в день и немного плавания.
Он попросил меня выписать ему лекарства, но я не мог этого сделать — таблеток для восстановления баланса печеночных ферментов не существует, и я не думаю, что они появятся в ближайшие несколько лет, несмотря на продолжающиеся исследования. Лучшим лекарством для печени все еще остается то, что мы едим и пьем. Он отреагировал так же, как и другие п