– Ты, похоже, готова, – поддразнил он, покусывая ее нижнюю губу и потираясь о ее бедра своими.
– Месяц воздержания – слишком долго для меня.
Теряя разум от возбуждения, она потянулась к пуговицам на его штанах.
– Новое ощущение для тебя?
– Неслыханное.
– В таком случае пусть эта ночь будет для нас памятной.
– Мне кажется, что так и будет.
Роксана скользнула ладонями по черной коже, прикрывавшей его восставшую плоть, сомкнула пальцы вокруг напряженного копья.
– Я рада, что решила не отпускать тебя.
Он уже хотел ответить, но сжал губы. Сейчас не время спорить о том, кто кого не отпустил. В его жилах бурлила кровь разбойников, и знает это графиня Килмарнок или нет, но она принадлежит ему: сейчас, завтра, всегда.
Внизу хлопнула дверь, и Роксана вздрогнула.
– О Господи, Робби, не знаю, смогу ли я пойти на это. Ты должен уйти... должен.
– Обязательно, – пробормотал Робби, возвращая ее к занятию, которое она прервала.
Роксана попыталась оттолкнуть его:
– Что, если они застанут тебя здесь?
Он слегка отстранился. Но вместо того чтобы уйти, скользнул рукой между ее бедер.
– А если здесь?
Он прижал ладонь к ее лону. Пальцы раздвинули влажные складки.
Роксана застонала, охваченная пьянящим лихорадочным жаром.
– Это не займет много времени, – пообещал Робби и, быстро откинув ее юбку, проник двумя пальцами в ее истекающий любовными соками скользкий грот, лаская трепещущую плоть с такой изысканной нежностью, что Роксане казалось, она сейчас умрет от неутоленного желания.
– Перед тем как уйти, я подарю тебе наслаждение, – прошептал Робби, изнемогая от собственного желания.
Роксана с силой сжала бедра и начала извиваться. Она почти потеряла голову от возбуждения. Хмельное безумие затмило все страхи, здравый смысл и разум. Она трепетала от его ласк, таяла... Наконец она ощутила первые волны разрядки, и из ее горла вырвался тихий крик, который Робби успел заглушить своими губами.
И тут на Роксану волна за волной стало накатывать острое наслаждение. Робби наклонился ближе, ловя губами ее чувственные стоны, а едва буря унялась, подхватил Роксану на руки и отнес на кровать.
Все еще раскрасневшаяся, блаженно улыбающаяся, она посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы и томно прошептала:
– Я так истосковалась по тебе...
– Знаю, – улыбнулся Робби, проводя ладонью по ее шелковистому бедру вверх, до горячего влажного треугольника рыжих волос. – И на этот раз мы не будем спешить.
Он снова наклонился. Длинные мягкие волосы, обрамлявшие его лицо, смешались с ее локонами.
– Ты всегда была нетерпеливой, – прошептал он, целуя ее и принимаясь расшнуровывать платье.
Роксана покорно позволяла снимать с нее одежду. Вслед за сиреневым платьем последовали кружевные нижние юбки, фижмы и тонкая батистовая сорочка.
Осторожно коснувшись пальцами ее пышной груди, Робби прошептал:
– Лежи смирно.
Она кивнула. Робби снял с себя сорочку, отбросил ее в сторону и стал снимать сапоги.
Не выдержав, Роксана приподнялась и коснулась его спины, такой близкой и соблазнительной. Распластала пальцы, наслаждаясь прикосновением к мышцам, упругим и твердым под бронзовой кожей.
Робби повернул голову и улыбнулся:
– Можешь ласкать меня, где только пожелаешь. В любом месте.
– Я так и намереваюсь сделать...
– Значит, моя поездка того стоила.
Он отбросил сапоги.
– Я думала, ты явился не за этим, – промурлыкала она.
– Я так сказал?
Он встал, снял штаны и повернулся, явив ей полное доказательство своей готовности к любовным играм. Роксана восхищенно вздохнула.
– Хотя... я не против, – пробормотала она, жадно глядя на него.
Он улыбнулся:
– Прекрасно, потому что больше я ни о чем думать неспособен.
– Вы определенно интригуете меня, милорд, – кокетливо отозвалась Роксана.
– Как мило, тем более что я намереваюсь любить тебя всю ночь.
– В самом деле? А если я откажусь?
– Возможно, я сумею убедить тебя.
Осторожно взяв в руки свою плоть, он легонько провел по ней пальцем, раз, другой, третий. Его член разбухал на глазах, становясь больше, длиннее.
– О да!.. – выдохнула Роксана, наслаждаясь зрелищем.
– Означает ли это, что я могу делать с тобой все, что угодно? – дерзко спросил Робби.
Роксана засмеялась.
Робби взобрался на кровать, навис над Роксаной, раздвинул ее бедра и устроился между ногами.
– А теперь, графиня, – прошептал он тихо и хрипловато, – моя очередь.
Тишину нарушил внезапный стук шагов в коридоре, и Роксана мгновенно напряглась.
– Ты погибнешь из-за своих капризов, – предостерегла она.
– С радостью, дорогая! Тише...
Чуть подавшись вперед, он уперся своей плотью в лепестки ее лона.
Роксана уперлась кулаками в его грудь.
– Это слишком опасно, – прошептала она.
Робби отвел ее руки, вошел во влажный грот и выдохнул:
– Знаю, дорогая.
К счастью, шаги стихли вдали, и Роксана с облегчением выдохнула. В то же мгновение она забыла о грозящей им обоим опасности и, сгорая от желания, подняла бедра, позволяя Робби войти еще глубже.
Он улыбнулся ей. Его длинные волосы щекотали ее лицо.
– Передумала?
Быстрым грациозным движением он заправил длинные пряди за уши, и в Роксане шевельнулась ревность. Уж очень отработано это движение! Жаль, что она не может оставаться к нему равнодушной, как к остальным поклонникам.
– Возможно! – усмехнулась она, потрясенная собственным ненасытным желанием.
– Или предпочитаешь Аргайлла? Совсем недавно ты с ним так флиртовала!..
– Ошибаешься. Я всячески пыталась не делать этого.
– И, судя по всему, отнюдь не преуспела в своих попытках.
– Ты ревнуешь! – рассмеялась Роксана.
– Помни, он тебя не получит, – прошептал Робби.
Его яростное желание владеть ею усиливалось с каждой секундой. Он снова с силой вонзился в ее гостеприимное лоно, и Роксана ахнула, ощутив, как он наполнил ее.
– Скажи, что у тебя больше никого нет, – жарко прошептал он, когда его сильная, мощная плоть завладела ею.
– Никого и никогда, – поклялась Роксана.
Успокоенный, он чуть отстранился и, сжав ее ягодицы, снова вошел, еще глубже, до самого конца.
– Что чувствуешь, когда тебя любят по-настоящему?
– Это рай, – простонала Роксана, когда он стал двигаться. – Невыразимо сладостно...
– Со мной ты будешь себя чувствовать только так. Всю ночь, – заверил Робби, выходя из нее и снова входя. – Всю неделю. Только пожелай.
Она знала, что так и будет. Его тело было создано для того, чтобы ублажать женщину. Прекрасный, искусный, неутомимый любовник.
– Ты великолепен, – весело сказала Роксана, хотя ревность стала терзать ее с новой силой.
– Не делай этого!
– Чего именно?
– Не говори таким заученным тоном... как куртизанка, – проворчал Робби.
– И все же ты любишь хвастаться, как поднаторел в искусстве любви.
– Мужчины имеют на это право.
– И женщины тоже.
– Отныне ты не имеешь на это права! – резко заявил он. – Соглашайся, или я не дам тебе наслаждения.
– Да-да, – поспешно согласилась Роксана, и его лицо неожиданно озарилось улыбкой.
– Я мог бы заставить тебя согласиться на все, верно?
- Да.
– Не важно, что бы я ни сказал?
– Да, – рассмеялась Роксана.
– Чтобы получить это?
– Чтобы получить тебя!
– Ты не смеешь разговаривать с Аргайллом.
– Я и не хочу.
– И танцевать с ним.
– Будь благоразумным.
– Мне вовсе не обязательно быть благоразумным именно сейчас, не так ли?
Он снова стал двигаться, медленно, мощно, и этому упорному ритму было невозможно противиться.
– Пожалуй, ты прав, – промурлыкала Роксана, сжимая его узкие бедра, притягивая ближе, словно желая впитать его в свои тело и душу, сладковатый вкус его губ, хрупкую мимолетность его неукротимости, молодости и любви.
– Сейчас я изольюсь в тебя!
Ей бы следовало сказать «нет». Следовало бы позаботиться, чтобы он воспользовался «французским письмом»[2]. И все же она лишь вздохнула и прижала его к себе. Хоть бы он всегда оставался в ней.
И все же Робби ждал. Потому что был готов ради нее на все. Потому что вернулся в Шотландию только из-за нее. Потому что всячески потакал ее чувствам. Только когда Роксана стала извиваться в сладостных судорогах, он позволил себе исторгнуться в нее.
Они испытали вместе бесконечное, жаркое, всепоглощающее блаженство, а когда немного отдышались, Робби прошептал:
– Ты моя навсегда, моя красивая девочка... навеки...
Роксана улыбнулась ему. Сердце ее учащенно билось.
– Всегда, всегда, мой красивый, храбрый рыцарь.
Все сомнения и неуверенность покинули ее, потому что она лежала в его объятиях. А он твердо знал, что пришел надолго и останется здесь до утра.
Всю ночь они любили друг друга, словно хотели наверстать упущенное время, забыть одинокие недели – и наслаждались запахом и вкусом друг друга, исследовали границы желания. Наслаждались новым свежим очарованием своей любви. А уже под утро Роксана, засыпая, пробормотала:
– Довольно...
Робби кивнул, потому что был дома, а она снова принадлежала ему.
Он тоже задремал, хотя спал чутко, сном приграничного разбойника. Настоящий, крепкий сон – недоступная ему роскошь.
Глава 4
Ближе к рассвету, когда небо было еще темным, но звезды уже начали гаснуть, Робби поднял голову, прислушался и тут же разбудил Роксану. Она хотела что-то сказать, но он прижал палец к ее губам, а затем встал. Он как раз потянулся к оружию, когда доски двери затрещали под ударами топора.
Очевидно, шпионы Куинсберри не дремлют!
Робби вскочил и молниеносным движением схватил пистолеты.
В комнату никто еще не ворвался. Пока. Но словно в подтверждение его мыслей, еще одна доска треснула под ударами топора.