великие открытия, именно тогда, когда его меньше всего ждали: в порыве раздражения я влепил кулаком по ближайшему дереву, неосознанно напитав его магией, а секунду спустя увидел другие деревья, стоявшие рядом с жертвой моей агрессии. Потом был мозговой штурм на тему «Это как?», под конец которого я уже вовсю пользовался новой возможностью, и довольно скоро показатели моего самочувствия приблизились к значению «полутруп».
Я выбрасывал вокруг себя магию и видел всё вокруг, причём намного чётче, чем позволяло обычное зрение. Чем сильнее был выброс, тем дальше и чётче я видел, но была и обратная сторона — такое «выбрасывание» опустошало мой магический запас и приводило к сильному физическому утомлению. Если коротко, то примерно через час я не мог пошевелить и пальцем от усталости. После этого я решил, что с меня впечатлений хватит, а так как голода я по непонятной причине не ощущал, то стадию кормёжки пропустил, перейдя сразу к стадии сна. Завтра, всё завтра.
В это самое время из комнаты на втором этаже трактира двое наблюдали за разбушевавшейся стихией. За окном свирепствовала гроза, деревья гнулись и скрипели под порывами ветра, уже не первый час сверкали молнии, в стробоскопических вспышках которых окрестности приобрели сюрреалистичный вид, а довершали этот Армагеддон оглушительные раскаты грома.
Аскетично обставленную комнату освещал только старый камин, в котором тихо потрескивали поленья. Мужчина и девушка сидели абсолютно неподвижно, словно глубоко погрузившись в свои мысли, но так только казалось. Они ждали. Ни один не делал попытки завязать разговор. Стороннему наблюдателю скоро стало бы очевидно, что они старые знакомые, прекрасно понимающие друг друга без слов. На девушке был бесформенный балахон, скрывавший фигуру от посторонних взглядов, рядом с ней было ни меча, ни посоха — ничего, что дало бы подсказку о роде её занятий. Её левую щеку пересекали два тонких шрама, полуприкрытых длинными серебристыми волосами, но шрамы не портили её округлое лицо, наоборот, придавали ему некую изюминку. Угольно-чёрные глаза и досадливо закушенная губа выдавали её растущее нетерпение.
Сидевшему с ней мужчине было на вид около тридцати. К спинке его кресла был прислонен огромный двуручный меч, хотя больше этому куску металла подошло бы значение «стальная балка» — слишком он был массивным и на вид гораздо тяжелее обычного. Больше про мужчину сказать было нечего: при попытке присмотреться к нему черты его лица будто плавились, расплываясь и смазываясь.
Большая дубовая дверь протяжно заскрипела, заставив их обернуться. В комнату, где правил полумрак, вошли ещё двое.
Первой была молодая женщина с короткими непослушными рыжими волосами, которые так и норовили встать дыбом. На ней был стальной доспех, который даже на неискушенный взгляд не был громоздким и гармонично смотрелся на своей обладательнице. Двигалась женщина совершенно бесшумно, что говорило, в том числе, о её привычке к тяжёлой экипировке.
Её спутником был парень лет девятнадцати, и если гостья, на первый взгляд, была человеком, то он человеком явно не был. Ярко-красные миндалевидные глаза длинноволосого блондина сверкали в полутьме комнаты, отражая блики огня. Лицо его имело характерные острые черты, а в улыбке читались презрение и превосходство над окружающими, что, помимо роста, всегда отличало альтмеров. На нём была одежда и сапожки из дорогой замши, за спиной ярко светились рукояти двух мечей, а через руку был перекинут лёгкий плащ, с которого стекала вода.
Гости заняли свободные места и, поправ все правила этикета, начали пристально рассматривать хозяев комнаты. Безликий на все попытки гостей его рассмотреть только понимающе ухмылялся, а его знакомая вспоминала, как они впервые встретились, и искренне наслаждалась.
— Наконец все в сборе, не прошло и двух месяцев, — нарушил тишину низкий голос безликого.
— Пф.
— Погода не сильно хорошая — мешала добраться сюда быстрей, — ответила рыжеволосая, буквально сунув руки в камин.
— Ага, я тут уже думала, куда вот он, — сереброволосая демонстративно кивнула в сторону безликого, — поставит мой скелет после того, как я откину концы со скуки.
— Скажите спасибо за то, что мы вообще сюда пришли. Заметь, не мы вас сюда пригласили, а как раз наоборот, и я не собираюсь терять время попусту, — шипя, как змея, высокомерно заявил альтмер.
— Мальчик, ты слишком долго был среди длинноухих. А если попроще: закрой хлебало. Ты никто и звать тебя никак, чтобы ты мог говорить с нами в подобном тоне, — спокойно заявила сереброволосая, презрительно посмотрев на эльфа.
— Ты!.. — начал было он.
— Ну я, и что? — оборвала его сереброволосая. — Что ты мне сможешь сделать? Убить? Ой, не смеши меня, и не такие пробовали. Последний архимаг, решивший сделать такую глупость, ныне отсутствует среди живых по вполне понятной причине.
В её голосе прозвучала ностальгическая нотка. Создалось ощущение, будто она вот-вот полностью уйдёт в свои воспоминания.
— Для особо умных поясню: я его убила. Ещё возражения будут? Нет? Вот и отлично.
По враз побледневшему лицу альтмера было ясно, что он начал понимать, кто находится с ним в одной комнате.
— Ну зачем ты так с ним? Он ещё молод, горяч и опыта общения с серьёзными партнерами у него маловато. Можно ведь и помягче, а ты снова давишь, — с укором сказал безликий, глядя ей в глаза.
Объект его внимания лишь вздёрнул нос и хмыкнул.
— Простите её, тут моя вина: нужно было сразу прояснить некоторые моменты, и тогда мы избежали бы недопонимания. Впрочем, я всё расскажу, — обратился безликий к гостям. — Итак, давайте представимся друг другу. Меня зовут Драконоборец. Это имя и прозвище в одном флаконе, его мне дали давно и оно хорошо прижилось. Если хотите, можете называть меня просто Драк.
— Ну, а я Вечность, и да, у меня та же ситуация, что и у него, — названная особа ткнула пальцем в своего соседа. — Для знакомых Анастасия, для друзей Аня, — и выжидающе уставилась на двух других присутствующих.
— Кем… м-да, похоже моя очередь. моё имя Изабелла, также известная как Паладин, — представилась рыжеволосая.
— Ты, кажется, известная личность, Изабелла. Ну, представлюсь и я, но боюсь, ваши скудные умишки просто не смогут понять весь смысл моего имени, поэтому постараюсь донести его до вас самым понятным способом. Можете звать меня Аскилитом. Увы, кличек не имею, — казалось, что тон альтмера был ничуть не менее высокомерен, чем раньше, только теперь он звучал немного фальшиво, и в нём угадывалось напряжение, не ускользнувшее от Анастасии.
— Молодец, хороший мальчик, возьми с полки пирожок.
— Аня! — укоризненно покачал головой Драк.
— Да ладно тебе, ничего с ним не случится, не сахарный, — легкомысленно ответила она.
— Кто его знает… хватит попусту болтать. Нас всех здесь связывает одна совместная отличительная черта — мы нездешние. И не нужно делать такие большие глаза, вас было вычислить непросто, но я справился. Хвататься за оружие тоже не нужно. Во-первых, мы вам не враги, а как раз наоборот. Во-вторых, не поможет. Хочу сразу сказать, что мы хотим сделать вас намного сильнее, чем сейчас. Естественно, не безвозмездно, и платить вы будете ответной услугой. Что же до наших мотивов, то нам просто скучно, вот мы и решили развлечься таким экстравагантным способом. Сейчас вы можете задать несколько вопросов, — закончил вступительную часть Драконоборец.
— Зачем она себя так вела в начале? — Изабелла посмотрела в упор на Вечность.
— Стоит пояснить… — начал Драк.
— Не нужно за меня оправдываться, Драк, я и сама могу сказать, — не дала ему сказать Аня.
— Как знаешь, — пожал он плечами.
— Мне просто захотелось.
— Не поняла?
— Как бы подоходчивей объяснить? За долгую жизнь у меня выработался определённый свод правил, и если первым пунктом у меня стоит правило: «Делай, что хочешь, а не что хотят другие, и не давай собой управлять», то вторым следует правило: «Ставь выскочек на место». Так вот, как только этот тип зашёл в дом, я прямо-таки ощутила его заносчивость и надменность, а ведь он даже не знал, с кем ему предстоит встретиться. Мне это не понравилось и я его спровоцировала, а потом слегка приоткрыла ему свои возможности. Вот он так остро и отреагировал. Понятно?
— Так вот почему он такой бледный и пришибленный, — протянула Паладин, удобно устроившись в своем кресле и продолжая следить за остальными.
— В точку. Кстати, хотела спросить, а почему именно Паладин?
— Я думала, вы всё о нас выяснили.
Изабелла и в самом деле была удивлена. Она ожидала, что такие могущественные личности давно уже разобрали всю их подноготную до мельчайших деталей. А то, что могущества для этого у них достаточно, она убедилась. Хватило того, что сидящая перед ней девушка сумела справиться с её спутником одним взглядом, в то время как она так и не смогла заставить его заткнуться на протяжении всего пути. Естественно, она никогда себе не призналась бы, что жутко завидует Вечности, ведь паладины не должны завидовать другим, всё нужное им дает их Покровительница.
— Всё, да не всё.
— Ладно. Меня в этот мир призвали, я не сама пришла. Так вот, призвала меня местная богиня, прочитала лекцию на тему «Что и почему», поручила нести в массы добро и просветление, дала для этого соответствующие силы. Ведь, как известно, добрым словом и мечом можно добиться большего, чем просто добрым словом. С того времени я ищу приключения на свою голову по всему Нирну и, естественно, не забываю пиарить имя своей Покровительницы, во всю используя часть дарованных мне сил. Вот и получается, что я воин, наделённый божественными благословением и силой, на родине паладином именуемый. Кличку эту я сама распространила, а она прижилась, — пояснила Изабелла.
— То есть ты в любой момент можешь обрушить на головы врагов своих гнев божий? Круто! — проникся уважением к столь огромным способностям альтмер.
— Не сказал бы, что это прямо что-то суперкрутое, но согласен, покровительство бога — штука сильная, — признал Драк, — хотя имеет и свои минусы. Например, твоя сила напрямую зависит от твоей богини и, чтобы лишить тебя трёх четвертей сил, достаточно тебя отрезать от своего божества — мастеру-магу это вполне по силам, пусть и на пару минут, — или же заманить тебя на территорию, недоступную для неё. А высший пилотаж — заставить тебя потерять веру в своего бога и обратить в веру другого божества. Ну, и ещё вагон и маленькая тележка разных хитростей.