— Привет от Владимировича! — Сострил вождь и нажал на радиодетонатор.
Раздались взрывы, две платформы громыхнули, рванули бензобаки, выжигая их внутренности. Броня выдержала, из бойниц било пламя, со свистом вылетел обгоревший труп. Другой боец еще живой, трепыхался и старался сбить огонь, катаясь по бетону. Его быстро прикончили. Солдаты революции, активно приканчивали церковную охрану. Кое-кому удалось, впрочем, залечь, и они огрызались, поплевывая свинцом.
Кашалотов швырнул противотанковую гранату в дверь, броня подалась лишь отчасти. Тогда он подбежал к столу, Петр следовала за ним. Царь выстрелил в стонущего монаха и отшвырнул стол. Епископ пальнул из пистолета, но пуля отскочила от бронежилета.
— Каков павиан. — Петр ринулся на врага, выбив оружие и придавив могучими лапами к полу. — Хочешь жить, шестерка?
Епископ промычал:
— Не губи, Бог накажет!
Кашалотов прорычал:
— Какой Бог? Тот, с помощью которого вы деньги из народа выколачиваете? Да еще торгуете наркотой, вином и сигарами.
Бульканье в ответ:
— Закон позволяет.
— И индульгенциями, у них даже договоренность с полицией, если пришил и у тебя церковная бумага, а убитый бедняк, уголовного дела не возбуждать. — Сказал Кашалотов.
— Вот как подонки, извергам покровительствуете! — Петр стал выламывать епископу руку.
— Помилуйте!
Александр проорал:
— Деньги, и немедленно!
— Я открою вам, только не калечьте меня.
— Даю тебе шанс, пес!
Кашалотов снова пальнул, он с детства был заядлым охотником и отлично стрелял, хотя охотиться предпочитал на хищных зверей, волка, медведя, лису. Они убивают, вот и их убивают. — Говорил ему отец. Прочую живность он обычно отпускал. Вот и теперь, нанятый за деньги субъект летит вверх тормашками.
Петр ухмыльнулся, срезав очередью охранника, другой громила в смешной пижаме выпрыгивает из-за проема. Петр легко насадил его на штык, пробив горло.
— Я первый, кто в нашей армии придумал насаживать нож с помощью трубки.
— А не французское ли это изобретение? — Усомнился Кашалотов.
Петр Романов возразил:
— Но внедрил его я! Кроме того, мы первые в мире стали учить солдат штыковому бою. И если шведы стреляли не хуже наших, то в рукопашной схватке уступали.
Александр согласился:
— Ну, в драке, русские самый крепкий народ. Взять тот же спорт. Бокс, например, везде русские доминируют.
Петр Романов кивнул:
— Это естественно, у нас климат суровый и выживали при нем наиболее сильные.
После второй гранаты внешняя дверь открылась, за ней последовал коридор и следующая дверь, еще более массивная.
— Да тут как в матрешке. — Удивился Петр.
— А что думаете, такие богатства взять голыми руками. Естественно, святая церковь заботится о богатствах.
— Ну, давай открывай.
Епископ набрал шрифт-код, комбинация цифр была сложной. Затем последовало подобие рулетки с тонким лучиком света вместо шарика, затем двери плавно раскрылись, их толщины поражала.
— Да тут пушкой крейсера не пробьешь! — Удивился Кашалотов.
— Шестнадцати дюймовым снарядом можно. — Скромно ответил епископ.
Бывалый спецназовец заметил:
— Ну, такое орудие в город не втащишь.
В коридоре стояли статуи, в том числе женщины с луками и голой грудью.
— Окей! Вот до чего развратны церковники.
Епископ буркнул:
— Это ангелы Мотра. Они символизируют гармонию семейной жизни.
Александр хихикнул:
— Замечательно! И поэтому у ваших священников практикуется многоженство.
Епископ вполне логично заметил:
— Только на высшей ступени, низшие монахи чаще вообще не имеют жен, но если человек заслужил, то почему бы ему не позволить. Это лучше, чем бегать по любовницам и проституткам.
— Логично! Ну ладно, тут еще одна дверь, открывай. Надеюсь, она последняя.
В ответ хрип:
— Как в аду! Девять кругов, один страшнее другого. Вот вы убили аббата, теперь знаете, что вам будет.
Кашалотов прошипел:
— Ничего! Ты ведь не хуже меня знаешь, что Бога нет, а человек произошел от обезьяны.
— За такую ересь сажают в концлагерь.
Александр напыжился:
— Но правду не задушить. Тем более, мне, в отличие от вас всех, прекрасно известно кто создал вселенную.
— Ты говоришь так, что будто стоял с Ним рядом, — Лицо епископа вытянулось.
Кашалотов буркнул:
— Вот именно, и жал руки. Ну не забалтывай. А то, видимо ждешь подкреплений.
Священник принялся что-то крутить, затем повернул глазок, прошептал.
— Тут звуковая комбинация, объяснил он. Дверь отъехала в сторону. Ленин и Петр направились к отверстию. Неожиданно вождь почувствовал укол в ногу.
— Что такое! — Он попытался взять епископа на мушку, но тело не слушалось. Царь в свою очередь упал, скрючившись, не в силах пошевелиться.
— Какая мерзость! — Произнес Александр. — Я словно парализован.
Язык у Кашалотова заплетался, но все же шевелился, а вот тело, оно застыло будто в коме.
Епископ повернулся к ним, держа в руках кусок сусального золота.
— Ну что голубчики, хотите получить?
Александр глупо буркнул:
— Как?
Священник поднял отливающий желтым цветом брусок, скинул фуражку и врезал Кашалотову по голове:
— Вот так! Будешь знать, как грабить святое, грешник. — Затем подошел к Петру саданул и ему. — Получай верзила.
Епископ противно захихикал.
— Вот как я вас провел. А вы что думали, у матушки церкви и ловушек нет. Я мог бы вас просто убить, но вместо этого сдам в полицию, а еще лучше в гестапо. Там с вас выбьют дурь, несколько месяцев пыток, затем электрический стул. Кстати, кто заложил взрывчатку под платформы? Наверное, дети, туго им придется, есть специальная изощренная программа истязания ребенка.
— Даже царская охранка такого не делала. — Пробурчал Кашалотов. На голове у вождя спецназа вздулась шишка, а в довершение к прочим бедам зачесался нос.
Петр промычал:
— Может, согласитесь, на выкуп. Я очень богатый.
Хрип в ответ:
— Если не врешь, тем лучше, твое состояние конфискуют, и оно перейдет к нам, по крайней мере, львиная доля.
Епископ объявил по громкоговорителю.
— Прижмите их к земле, но убивать не обязательно. Пускай сдадутся и получат незначительные тюремные сроки. Я обещаю вам, долго сидеть не будете и получите работу в монастыре, в противном случае вас замочат на месте.
К монахам прибыло подкрепление, находящаяся рядом боевая церковная часть ордена «Огненный кинжал». Они вели огонь на поражение, используя автоматы и даже гранатометы. Бойцы кашалотовского спецназа, потеряв своих главарей, растерялись. Противник имел подавляющее численное превосходство. Он теснил по всем направлениям, врагов было около сотни, а переодетых повстанцев всего десять человек.
Кроме того, угрожающая черная форма и череп с костями вызывали подсознательный страх. Епископ подошел к Кашалотову и шепнул.
— Прикажи им сдаться.
Александр рыкнул:
— Да пошел ты, я лучше умру.
К епископу подошел высокорослый монах:
— Давай от его имени крикну я. Скопировать тембр этого картавого не сложно.
— Давай, действуй имитатор.
Монах наклонился и произнес, почти безупречно парадируя Кашалотова:
— Мы проиграли братья, угодив в ловушку. Вам нет смысла умирать за нас, лучше за все отвечу я один. Вспомните о своих матерях и детях, не причиняйте им страданий.
— Клянусь Богом! — крикнул епископ. — Церковь заступится за вас.
Огонь со стороны повстанцев смолк. Послышался возглас:
— Мы сдаемся.
— Тогда выходите по одному и скрадывайте оружие.
Неудавшиеся революционеры сгорбленные и униженные выползали из-под укрытий. Полицейская форма на многих из них болталась свободно, один из повстанцев был настолько худ, что напоминал пугало.
— В тюрьме вас покормят, или вы крыс покормите. — Сострил один церковных бойцов.
— Руки за шею! — Скомандовал полковник с вышитыми молниями на рукаве. Сейчас вызовут машину.
Кашалотов простонал:
— Неужели моя революция так бесславно закончилась. Остается только умереть и начать все сначала.
— И лучше в мире попроще. — Сказал Петр.
— Нет, голубчики, вам так просто умереть не дадут! — Епископ достал щипцы и схватил Кашалотова за нос. — Все жилы в гестапо вытянут.
Из глаз вождя российского спецназа не произвольно полились слезы и не столько от боли, сколько от унижения. Так опростоволоситься. И почему он не приберег для себя ампулу с ядом.
Нос распухал, а епископ крутил медленно, по садистки. Впрочем, яд, парализующий тела, в свою очередь притуплял боль. Изловчившись, Кашалотов сумел плюнуть в лицо языческому священнику, тот крепко ударил кулаком по лицу, под глазом расплылся синяк.
Достав рацию, епископ сказал:
— Унесите их!
В этот момент вновь послышалась стрельба, из-за ворот на всей скорости выскочил мотоцикл. Из него неслись очереди из пулемета, а вот самого стрелявшего не было видно. Словно скошенные повалились церковные охранники.
Во все стороны разлетались пробитые трупы.
— А это что такое? Епископ включил камеру и увидел пылающий двор. — Герой-одиночка. Убейте его!
Но не легко попасть, в бешено мчавшийся мотоцикл последней модели, тем более, когда самого стрелка невидно. Тем более, что машина кружится и встает на дыбы, а сам он бьет очень точно, поражая в головы и грудь.
— Вот дьявол! — Ругнулся полковник, когда пуля крупного калибра пробила ему плечо, раздробив ключицу. — Гранатами мочите гада.
Полетели гранаты, пара из них рванула под колесами, а еще несколько, почти невидимый из-за быстроты движения, всадник послал назад. Мотоцикл, тем не менее, подбросило. Бензобак, загорелся и крошечный боец, ростом чуть ли не меньше пулемета с волочащейся длинной лентой, помчался на встречу бойцам. Двигался он, впрочем, так быстро, что разглядеть, кто этот карлик было невозможно.
— Окружить и замочить его, он всего лишь один, да еще коротышка! — Орал в микрофон епископ.