— Варвары! Даже в ходе второй мировой такого беспредела не было. — Стукнул кулаком Александр Владимирович.
— Да ну! Я видел фильм, как они бомбили Японию. — Возразил Петр. — Тот же самый, ну может более примитивный напалм и гитлеровские методы. Янки злая нация, как они истребляли индейцев, вот когда русские покоряли Аляску, то я издал указ, тех кто грабит и насилует местное индейское население — казнить на месте. А когда этот дурак Александр Второй продал за копейки Аляску, то от эскимосов почти ничего не осталось. Я бы такого потомка на кол!
Кашалотов отметил:
— Зато он освободил крестьян, хотя и не дал земли, в отличие от меня. Я сделаю крестьян подлинно счастливыми.
— Вот это зря, простолюдин должен знать свое место! — Петр прищурился.
— Такая логика царей ведет к революции. — Отпарировал Кашалотов.
Канонада разрасталась, к побережью прорывались тяжелые бомбардировщики, смертоносный груз так и сыпался. Было видно, как захлебываются орудия, сгибаются стволы, вылетают вздернутые колесами вверх пушки. Сопротивление мурцепалов явно ослабло, истребители все реже взмывали в воздух, их линии оказались прорванными. Кулетивы стали сбрасывать парашютистов, они прыгали своеобразно, открывая ранцы возле самой поверхности, чтобы избежать поражения пулеметной очередью. Кое-кого все же сбивало, и они падали, раскинув руки и выпустив кишки. Перестрелки продолжались и на земле. Рвались гранаты.
Генерал-аншеф Ян Пугосс отдавал приказы:
— Очистить от противника бухты Тусимская и Бережная, пустить вперед тральщиков, чтобы прочесать море, нейтрализовав мины. Приготовиться к высадке сухопутной ударной группировки.
Генерал рангом помельче ответил:
— Все будет сделано. Мы очистим поверхность, перемолов противника! Начинаем решающую фазу операции «Титановые клещи»!
Армия кулетивов активизировалась, к берегу приблизились броненосцы и линкоры. Они били из огромных орудий, простреливая побережье на длинную дистанцию. Не дремали подводные ракетные крейсера, они всплывали, нанося удары беспилотными зарядами. Какофония нарастала, все заволакивало дымом.
Затем камера показала крупным планом десантников. Напряженные сосредоточенные, суровые мужчины, опытные вояки бросают кровожадные взгляды. А вот показана бригада женщин-бойцов: большинство из них мощные, широкоплечие, но вот крупным планом показывают двух хрупких девушек. Они кажутся такими юными и нежными, на вид еще явно несовершеннолетние. Одна из них шепчет молитву и украдкой, словно стесняясь, смотрит в псалтырь, вторая гладит искусственного котенка, налагая на себя треугольник. Они, несмотря на загар, кажутся бледными, светлые волосы аккуратно подстрижены и спрятаны под шлемом. Видимо, их нервирует предстоящая схватка. Вот звучит сигнал:
— К высадке приготовиться!
Девушки отложили вещи, натянув резиновые перчатки на нежные руки. Петру даже стало жалко их, ведь придется красавицам таскать бронежилеты, вот они их уже застегнули, руки ноги прикрыты кевларовыми пластинками.
— Ну что, Ветлана. — Говорит первая девушка, — выполним свой долг перед Родиной.
— Умрем за славу Кулетива! — говорит вторая. — Держись Гелина, на бой кровавый святой и правый!
Остальные женщины также нервничают, на лице у командира видны шрамы, от чего эта самка кажется страшной. А фигура такая мощная, что любой мужик позавидует — рост за два метра, да и вес полтора центнера.
Они бегут, запрыгивая в катер, который с бешенной скоростью мчится к берегу. Морская пехота поет песню, когда плавсредства несутся по волнам. Девушки также запевают своими чистыми голосами. Вот один из катеров натыкается на мину, звучит взрыв, разлетаются осколки, рядом со стоном, падает, пронзенная куском стали женщина. Юные девушки налагают на себя треугольники, их нежные руки трясутся. Вот крейсер, похоже, налетел на мину, его борт взрывается, раскалывается металл, и воды хлещут в трюм. Лишь наличие нескольких бронеперегородок спасает от немедленного затопления.
— Ого! И «Елке» досталось! — Говорит Ветлана.
Вблизи взрывается еще мина, разлетаются иглы. Одна из них по касательной задевает личико Гелины, оставляя кровавую полосу на скуле. Девушка вскрикивает и судорожно зажимает рану.
— Боже, меня изуродовали. — Шепчут сочные губы.
— Не расстраивайся! Парням нравятся женщины-воины.
— Смотря каким, а если бы в глаз.
Вдали срабатывает миномет, и девушки едва успевают прижаться животами ко дну катера. А вот их соседям не повезло, крупный заряд угодил прямо в центр, расколов плавсредство и убив человек тридцать. У самого берега катер резко затормозил, Ветлану и еще нескольких девушек по инерции выбросило за борт. Им спешно протягивали руки, помогая подняться. Гордая девушка, впрочем, предпочла выбираться на поверхность бегом. Сначала ее накрыло разом с головой, а затем она, задыхаясь шагала по дну, выползая на поверхность бухты. Но, как всегда, бывает, одна женщина оказалась раненной и ее не успели вытащить, и она захлебнулась в водах. Ветлана также потеряла шлем и выбралась мокрая с расцарапанным лицом. Десант высаживается, бойцы прыгают, стараясь бежать как можно быстрее, что нелегко в такой тяжелой амуниции. Девушки стараются из-за всех сил, чтобы не отставать. Как ни странно, им это удается, и они врываются в окоп, в нем пожар и одни трупы, затем вбегают в блиндаж. Там на них набрасывается озверевший солдат со штык-ножом наперерез. Он старается поразить даму в живот, целя ниже бронежилета. Та подскакивает, вверх проявив неожиданную ловкость, и бьет кованым сапогом в подбородок противника.
Вспыхивает рукопашная схватка, и кто бы мог подумать, хрупкие девушки лупят своих врагов так резко и сильно. Вот один из них падает со сломанным носом, у другого раздроблена челюсть.
— Они похожи на Ван Даму! — Сострил Кашалотов. — Только вместо Ван, надо произносить дам, но не то, что хочет мужчина от женщины, а в морду дам! Ну, а даму, и так понятно, зубами не укусишь.
— Девушек просто обучили подобию японского рукопашного боя. Красиво, конечно, когда они дерутся ногами, жаль только не голыми. — Отметил Петр.
Спецназовец кивнул:
— Что поделаешь, дисциплина!
В этот момент Ветлане достается, ей по лицу врезали прикладом, под глазом сразу расплылся синяк, грубая рука схватила девушку за волосы и потянула назад. Вот мелькнул кинжал, он движется к горлу, чуть-чуть не касаясь его. Гелину оглушили ударом по затылку, и она не может прийти на помощь, а другие девушки далеко. Критический миг, видно, как по лицу красавицы проплыла слезинка. Ветлана, впрочем, не сдается, с усилием едва не вырвав корни волос, наклонила голову и перехватила лезвие зубами. Громила растерялся, задергался, и девушка врезала ему под коленку. Он взвыл и разжал волосы, тогда красавица добавила, повернувшись коленом в пах, затем, заломив руку, выдернула кинжал, всадив клинок в горло.
— Подыхай, звереныш.
ГЛАВА № 8
Гелине плохо, с нее стали срывать одежду, обнажив небольшие, но очень красивой грушевидной формы груди, и даже стали стаскивать сапоги и штаны, стремясь овладеть ей. И это не удивительно, бойцы все молодые, здоровые, а солдатский бордель нельзя посещать чаще раза в неделю. А кто не соблазнится на такую плоть. Прежде чем насильники успели овладеть своей жертвой, по ним полоснула очередь из автомата. Ветлана целила по головам, чтобы не могли спасти бронежилеты, а одному из солдат пуля угодила в задницу, и он дико завизжал, ринувшись к выходу, но был также пробит в затылок, мозги разбрызгались.
— Вот так хотел женского тела, опустившись до беспредела! — Съязвила Ветлана.
Девушка принялась массировать бледное личико своей подруги. Она это делала профессионально, так как, по-видимому, дралась на ринге и имела опыт откачивания побывавших в нокауте. Лицо Гелины порозовело, она открыла глаза и приподнялась.
— Голова раскалывается!
— Ну что? Будешь здесь, или пойдем дальше?
— Будем прорываться по трупам. — Отрезала та.
Ветлана помогла ей одеться. Гелина, вздохнула:
— Ноги совсем натерла, а этот титановый панцирь выматывает.
— А ты что думаешь, будто я не устала? — Удивилась Ветлана. — Посмотри, какая я мокрая.
— Тем более, от осколка бронежилет не защитит, а автоматную очередь ему не выдержать.
— Почему? Он именно и рассчитан на то, чтобы держать выстрелы в упор.
— А ты попробуй сама.
Ветлана выстрелила, пули ударили покрытие, прогнув пластинки, а одна оказалась пробитой на сквозь.
— Ну, это против автомата, а если даст пулемет.
— Ладно, его можно разделить на две части, повесить спереди, все же вдвое легче, а побежим, то может в зад, не попадут.
— Ты сними, сапоги легче бежать будет.
— Оно то легче, зато в них удар сильнее.
— А ты бей в точнее и быстрее, все равно вырубятся.
— Пока потерплю.
Блиндаж оказался зачищенным, и девушки выбежали наружу. Гелина вырвалась вперед, ее изящные ноги так и мелькали. Вот по ним ударила очередь, девушки залегли. Немного проползли, швырнули гранаты. Пулемет замолчал, но с боку ударил другой. Он был столь тщательно закамуфлирован, что достать его гранатой не представлялось возможным. Несколько солдат упали, пробитые крупными пулями они пару раз дернулись и затихли. Лишь один совсем молоденький и безбородый орал благим матом, пуля выпустила кишки. Его добили из чувства милосердия, а Гелина поползла в обход. Вот один из вражеских бойцов также направился поближе к подбитому дымящемуся танку. Девушка встала и бесшумно на цыпочках подкралась к нему сзади, а затем, развернувшись, ударила ногой в незащищенную шею. Удар был хорош, завалив противника.
— Талантливо! — Восхитился Кашалотов.
— Проще было застрелить, в такой кутерьме никто не заметит. — Зло сказал Петр.
Действительно, шум и грохот стояли такой, что можно было даже рвануть гранатой.
— Хотела проверить ударную мощь, до чего коварны бабы. Вот такая нежная на вид, а дерется. — Отметил Кашалотов.