– А ты, дедушка с Лениным с каторги не бегал?
– С каторги особо не побегаешь, – пропыхтел в ответ родственник. – А Ленина не касайся. Погоди… Я вот еще с тобой разберусь, какой ты такой есть!
Несколько прыжков – и мы за пределами живой изгороди. Я оглянулся. Теперь никто бы не сказал, что тут рядом какая-то тайная тюрьма. Кусты окружали обычного вида гору, вот и все. Поставь ее рядом с какой другой – я бы одну от другой и не отличил бы.
Ловушка осталась в недавнем пошлом, но будущее не стесняясь стучалось прямо в голову. Мы с любопытством разглядывали друг друга.
– Ну что, деда… Теперь что делать будем?
– Давай для начала друг с другом разберемся. Ты вообще кто?
Дед смотрел на меня оценивающе, явно прикидывая что я из себя представляю.
– Ты первый, – сказал я. – Подай пример молодежи… И не стесняйся. Нам с тобой в этом мире как-то обустраиваться придется. И существовать, пока домой дорогу не найдем. Политические воззрения мне безразличны. Говори, чем там у себя в 21-м году занимался и что еще делать умеешь.
Дед одернул тужурку и приложил ладонь к козырьку.
– Я комиссар Второго Железного Пролетарского полка Кацаров Алексей Николаевич.
А ведь точно – комиссар! Вон и тужурка у него кожаная комиссарская, как в кино показывают, и фуражка…
– А до Гражданской чем занимался?
– Рабочим. Слесарничал на заводе…
А это еще лучше. Рукастый, выходит, дедушка. Если это реальное попадалово, то будет с кем прогресс в этом мире двигать.
– Это здорово, что руками работать можешь… Для этого мира самое то…
– А ты сам-то, кто такой? – прищурился он. – Давай, выкладывай подноготную. Социальное происхождение, политические взгляды…
Похоже, что по моему виду деду стало понятно, что хвастаться происхождением я не смогу. Ну вот ничем не походил я на пролетария, рожденного между молотом и наковальней, да еще вдобавок одна нога в кроссовке, а вторая – босая. Вообще-то дед был прав – раз уж нам тут вдвоем куковать, то надо знать друг о друге все, что можно, все, что может оказаться полезным. Так что стесняться нечего. Хоть и нечем мне хвастаться, а скрывать еще хуже…
– Я Кацаров Андрей Петрович. Образование высшее. Там, у себя работаю…
Я запнулся. Не поймет ведь дед ничего, если правду сказать. Ну как ему такому древнему и отсталому про мою работу объяснить? Только дед смотрел требовательно, словно моя профессия могла дать ему ответы на множество вопросов и даже на самый главный: как ему, комсомольцу-большевику, ко мне относиться.
– Испытателем.
Как я и ожидал он недоуменно пожал плечами. Правда через секунду лицо у деда стало кислым и я подумал, что он меня в дегустаторы записал. В испытатели еды…
– А что испытываешь?
У меня с языка чуть не сорвалось «удовольствия», но я сдержался. Говорить про игры я не стал и отделался общим ответом.
– Компьютерные программы. Ты плохого не думай. Я не дегустатор. Я- испытатель.
Кислота с дедова лица малость ушла. Он и слов-то таких не знал, а я это испытывал!
– Работа опасная?
– Когда как…
– Руки покажи.
Я вытянул вперед не знавшие тяжелой работы ладони. Опережая его поспешные и наверняка не основательные выводы, объяснил:
– Сразу признаюсь, что головой и языком работаю лучше, чем руками, но много чего знаю…
– Из интеллигенции значит…
Осуждения в тоне я не почувствовал.
– В таких переделках бывал?
Я замешкался. Ну как тут ответить правду? Я у нас на фирме считался специалистом по «стрелялкам», но приходилось проверять и несколько таких вот магических программ. То есть имелась в моем послужном списке парочка игр про колдунов и волшебников. Опять некстати в голове зазвучала ария Германа…
– Случалось пару раз…
Разговор, к счастью, дальше не пошел.
Где-то далеко-далеко громыхнуло. Дед, собравшийся что-то сказать, замер и посмотрел на меня. Мысль нам, похоже, пришла одинаковая.
– Давай пока этим и ограничимся. Чувствую- будет у нас еще время для рассказов. Уходить отсюда надо, а не разговоры разговаривать, – сказал дед. Я кивнул. Кто знает возможности здешних волшебников? Может быть он сейчас сюда на ковре самолете направляется? А у нас даже нагана нет! Валить отсюда надо! Только вот куда? Лес кругом…
– Подсади…
Пока я раздумывал он уже нашел решение. Сбросив сапоги и кожанку он обнял местную сосну.
– Правильно, – согласился с ним я. – Сейчас оглядимся и все станет ясно!
Подставив плечо помог забраться на дерево, и дед со сноровкой двинулся вверх. Через несколько секунд комиссара загородили ветви, но жизнь там шла своим чередом – что-то потрескивало, сыпался мусор. Неожиданно навалилось ощущение одиночества в этом неласковом мире.
– Эй, деда, как ты там?
– Нормально, – донеслось сверху. – Сейчас огляжусь и доложу обстановку…
Он спустился минут через пять. Отряхиваясь рассказал.
– Если вперед идти, то там лес до самого горизонта. Лес и горы вроде этой. А вот там.
Он махнул рукой мне за спину.
– Там вроде как редколесье и река блестит, а еще дальше, на горизонте, что-то вроде дороги. Думаю, туда идти нужно.
Прав дед. Где дорога, там и люди. А нам они сейчас очень нужны. Точнее информация. Колдуну или кому-там еще спасибо за местный язык полагается.
– Согласен.
Босой ногой я наступил на землю, поморщился. Ветки, сучки, хвоя… Нелегко мне дастся этот турпоход. То ли дело деду в сапогах…
Тот словно почувствовав мою зависть отошел в сторону и подобрал толстую ветку с развилкой на конце. Обломив ее он превратил ветку в костыль и вручил мне.
– Выйдем к людям, так первым делом обувку тебе купим…
– Давай-ка лучше первым делом найдем того гада, что нас сюда законопатил, – внес я коррективы в дедовы планы.
– Считаешь, что это сейчас главное?
– Думаю да. Раз смог нас оттуда достать, то значит и на место вернуть может. Логично?
– Логично…
Дед покачал головой, словно удивился моей легкомысленности.
– Если захочет…
– Логично, – пришлось и мне согласиться с ним. – Тогда по-другому сформулирую – он же, или кто-то такой же сильный и умелый.
Дед посмотрел на меня с непонятным выражением на лице – не то наглостью мой восхитился, не то просто решимости обрадовался.
– Значит, не разговоры разговариваем, а ищем могучего мага! И наплевать нам на три луны и два солнца. Пошли?
– Двинулись…
Что меня, что деда переполняли вопросы. Понятно, что задать их друг-другу мы могли, но вот ответить… Ответы, что у меня, что у него имелись только на такие, какие касались наших миров, точнее нас самих, так что первым делом мы принялись расспрашивать друг друга.
– Ты, дед, по убеждениям кто? Коммунист? Хотя, что я спрашиваю… Раз комиссар, то наверняка коммунист.
– А ты кто?
– А я беспартийный…
Дед подозрительно посмотрел на меня.
– А ты в какой стране живешь, внучек?
– В России. В Российской Федерации…
– А-а-а-а! – многозначительно протянул дед. – А куда же вы слово «социалистическая» подевали?
– Да мы много чего куда подевали, – признался я, отводя ветку от лица. – Я тебе потом расскажу.
Я поднял ладонь, останавливая словоохотливого предка.
– Давай об этом чуть позже, у какого-нибудь костра поговорим. И, поверь, лучше будет, если мы такой разговор пивом запьем и мясцом заедим. Научу тебя шашлыки делать…
– Шашлыки я тебя и сам могу поучить делать. У тебя там год-то какой? Мне показалось, что 19-ый. Или я ослышался?
– Не ослышался…
Дед задумался, посчитал.
– Получается между нами почти век?
– Получается, – невесело подтвердил я. – Только это меня не радует.
– Ну и как там у вас? Коммунизм-то построили?
Я обошел что-то очень похожее на муравьиную кучу. Жаль было деда разочаровывать, но что поделаешь – то?
– Нет. Не успели…
– За сто лет? – Удивился он. – Это ж такая уйма времени! А социализм?
– Это да. Построили. Построили и обратно разобрали.
Дед смотрел непонимающе. Пришлось добавить.
– И простой социализм построили и с «Человеческим лицом» социализм и «Демократический…» Ни один не понравился. Ничего народу не подошло…
С деда стоило писать этюд «растерянность». У него даже руки опустились.
– Ну-ка расскажи.
– Обязательно. Только не сейчас. Сейчас нам с тобой о другом думать надо – как тут выжить.
Ситуация требовала осмысления, а я, считая себя более умудренным в теории попаданчества чем он, начал перебирать опробованные авторами моего мира варианты действий.
– О чем задумался? – поинтересовался дед, видя мою отрешенность.
– О нас, разумеется, – ответил я.
– Ну и придумал чего стоящее?
Лес вокруг становился то гуще то реже. Иногда попадались поляны, на которых было уже откровенно жарко. Все-таки два солнца – это два солнца.
Я уловил дедов интерес и поделился мыслями.
– У нас, понимаешь, есть целый пласт литературы, посвященный таким как мы.
– Родственникам?
Я вздохнул. Наив…
– Нет. Тем, кто попадает в такие вот ситуации. Такие как мы называются попаданцами.
Дед Леша прикинул слово и так и эдак.
– Хорошее слово. Почти снайпер.
– Ты еще «Ворошиловский стрелок» скажи.
Он глянул непонимающе. Я махнул рукой, мол, не обращай внимания. Ну и действительно, откуда мне знать, когда это Ворошилов стрелять хорошо начал?
– О людях, которые из своего мира попадают в мир чужой.
– Инструкции? – оживился дед. – Так это ж здорово!
– Ну, в какой-то мере да. Инструкции.
– То есть ты знаешь, что нам надо делать, чтоб вернуться?
Я пожал плечами, но прадед этого, кажется и не заметил.
– Чисто теоретически…
Не стал я его расхолаживать.
– У вас такое часто случается? Давай, давай… Не тяни…
– В другом дело. Писатели выдумывают, что случилось бы, если…
Поскучнев, дед кивнул. Сообразил, что рецепта на все случаи жизни я ему не выдам. Меня это малость рассердило.