- Полы? – охаю я.
- Полы, - подтверждает он. – Если не знаете, как это делать, местные уборщицы научат.
Я хлопаю глазами.
- Что, работа не для вас или хотите мне сказать что-то еще? – он будто издевается надо мной.
- Да, вопрос есть, - признаюсь я. – Что-то не вижу, чтобы еще кто-то из адептов был наказан половой тряпкой.
- А никто, кроме вас, не нарушает мои правила, - сообщает ректор, разворачивается на пятке и уходит.
А я, как растопленное маслице, стекаю по стеллажу на пол после пережитого волнения, но отдохнуть не успеваю. Дама велит заканчивать уборку.
После отработки за мной приходит Лейси и просит внести одну остановку в привычный маршрут. Я только «за».
Вместо «камина» мы идём к нормальному выходу, от него к дороге. Кузина машет рукой, и одна из повозок тут же тормозит возле нас.
К слову, эти самые повозки походят на кареты, только без лошадей, но с кучером и с рулем. Мой мозг чуть не ломается, пытаясь логически объяснить, как эта конструкция работает. Где там двигатель, где коленчатый вал? Ах да, магия!
- Я забегу к учителю всего на часок, хорошо? – спрашивает она. – Из-за последних событий совсем запустила занятия музыкой.
- Конечно, - отзываюсь я. – Я могу пока что погулять?
Мне кажется хорошей идея рассмотреть мир, в котором я оказалась. Не все же порталами из здания в здание сигать.
- А ты не заблудишься? – беспокоится Лейси.
- Далеко отходить не буду, - обещаю я ей.
Обнимаю и спешу пройтись по брусчатке, уложенной так искусно, что нашим дорожникам и не снилось. Да тут лезвие не пройдет между одним камнем и вторым.
Город очень красив. Напоминает наш исторический центр, только без машин и столбов. Уютные двух и трехэтажные цветные домики стоят плотно плечом к плечу, и расступаются лишь в тех местах, куда поворачивает дорога.
Первые этажи занимают коммерческие помещения, среди которых я обнаруживаю кондитерскую, книжный магазин и бутик с одеждой. Непривычно, когда с витрины на тебя смотрят бальные платья и камзолы вместо коллекции какой-нибудь «Глории Джинс».
Прохожусь еще немного и сожалею, что не попросила денег. От зноя хочется пить.
Беру обратный маршрут, как замечаю тетушку. Такую уставшую, изнеможденную, что сердце сжимается.
Хочу помочь, а вот тело Тессы почему-то сопротивляется. Ничего, привыкнет поступать правильно.
Женщина пошатывается от бессилия, и я тут же ее подхватываю.
- Вы в порядке? – беспокоюсь я.
- Д-да, - хрипит она, глядя куда-то в пустоту, но, когда болезненные погасшие глаза доползают до меня, удивлённо распахиваются.
Знакомы? Нет.
Скорее ей странно, что благородная девица, которую выдавал мой богатый наряд, решила заговорить с оборванкой. Не хочется ее так называть, но по-другому, увы, не получается.
Женщина бедна, это выдают ее потрепанные сумки, заношенный платок, повешенный на плечи и стертые туфли. Но при всех этих показателях бедной жизни мне почему-то хочется ей восхищаться.
Глава 12. Озорник
Меня поражает такой шок, что я не могу пошевелиться.
Смотрю во все глаза на эту несчастную женщину и понимаю, что сейчас натворила. Я привела монстра к женщине, которая едва не потеряла дочь по вине той, в чьем теле я нахожусь.
Паника колоколом бьет в мозгах, я не могу из себя выдавить ни слова.
- Я … я… , - только и получается у меня хлопать дрожащими губами.
Женщина горько улыбается, а ее глаза, наполненные болью, скользят с меня на алюминиевую кружку.
- Держи, - говорит она, протягивая ее мне. И я как умалишённая цепенею на месте.
- Не отравлена, - шепчет она то, о чем я даже и не подумала по простоте душевной.
Напротив, я не могу понять, почему она дает воду той, кто едва не отнял у нее самое ценное? Она ведь любила дочь. То есть любит до сих пор и очень сильно.
Так и смотрю в ступоре на женщину, на протянутую воду, пока не раздается звук хлопнувшей двери.
- Матушка, - звучит этот голос.
Я должна была его узнать, но слишком обескуражена происходящим. Не опомнилась даже тогда, когда господин ректор во весь рост показался в дверях.
А вот он оказывается куда предприимчивей меня.
Ровное всегда холодное лицо искажается сначала негодованием, а затем такой яростью, что я ощущаю себя пеплом, развеянным после кремации.
«Он сейчас меня убьет!» - кричит мысль в голове.
Не говоря ни слова, этот мужчина влетает в комнату, хватает мою руку и тащит прочь из дома несчастной женщины. Лишь когда за нашими спинами захлопывается калитка, и мы скрываемся от глаз хозяйки за кустами, он останавливается, но все еще не отпускает меня.
Я вся судорожно сжимаюсь, ожидая мести. Боюсь даже поднять на него взгляд, но знаю все, что он сейчас пылает в его глазах.
- В вас нет ни капли святого, леди Сьерра?! – в голосе столько гнева, что хочется плакать. Почему-то я не боюсь, того, что он сейчас может сделать со мной. Напротив, мне так больно, будто его боль стала моей собственной.
Я отворачиваюсь, чтобы он не увидел моих слез, но ректор воспринимает это как попытку бегства и притягивает к себе с такой силой, что я едва ли не ударяюсь в его каменную грудь.
- Пожалуйста, пустите, - шепчу я жалобно, потому что от близости мне только хуже. Словно я антенна, перехватывающая сигнал. И чем ближе, тем больнее.
Но ректор и не думает слушать.
- Как вы могли заявиться в этот дом?! Что вы опять затеяли?! – требует ректор.
- Ничего! – трясу я головой, как провинившаяся первоклашка перед строгим учителем. – Я не знала, чей это дом. Просто увидела, как госпоже стало плохо, и помогла.
- Вы?! – голос полон недоверия и усмешки. – Помогли?!
- А что вас удивляет? – не понимаю я, и тут же вспоминаю, что я не в своем теле, а под личиной его врага. – Люди меняются!
Крепкие пальцы сжимают мое запястье сильнее, и я ойкай, не выдерживая натиск.
- Пустите!
- Люди меняются, но не вы, леди Сьерра, - уверено режет ректор, но мою руку все же отпускает.
Я тут же прижимаю горящее огнем запястье к груди, желая унять пламя. Ректор внимательно отслеживает это действие и корчится. Сначала, как мне кажется, он удовлетворен, тем, что наказал хоть так, но после я вижу в его глазах разочарование. Во мне?
В самом себе. Взгляд его остается таким же злым и жестоким, но я вижу за этой ненавистью большее. Он не злодей. Злодей бы не стал сдерживать гнев, который разъедает его изнутри, и говорить на «вы» с той, кого люто ненавидит.
- Вам отшибло память, но не голову. И то, первый факт вызывает сомнения, - теперь он говорит напористо, но спокойно, тихо, а меня кидает в дрожь так, словно тут благим матом орут.
- Не пытайтесь никого одурачить. Что бы вы не задумали, чтобы вы не хотели от этой женщины – оставьте это! Не приближайтесь к ней больше. Ибо мое терпение уже на исходе.
Глаза, таящие в себе мглу, больше не хотят смотреть на меня. Ректор кидает порцию презрения и уходит, а я остаюсь одна в тени высоких кусов, судорожно сжимая пальцы.
Так обидно, так больно, что я не могу сдержать слезы. Ненавижу себя за то, что причинила боль той женщине своим появлением. Ненавижу Тессу, за то, что она натворила. Но самое худшее – что теперь в этом теле я, но все равно ничего не могу исправить.
Яркая вспышка бьет по глазам. Такая, что сродни свету фар в ночи. Голова гудит и перед глазами несутся картинки. Сумбурные, непонятные, неразборчивые. Лишь одно виденье останавливается на секунду.
Это Академия. Красавица с каштановыми кудрями стоит в коридоре. Ларетта. Она держит в руках книги и о чем-то мило беседует с ректором.
Он верен себе, сдержан и неприступен, но тут вдруг тепло улыбается ей.
- Что же она ему сказала? – проносится у меня в голове. И кулаки сжимаются до хруста.
В груди начинается пожар, ревность затягивает с головой. Я, то есть Тесса, готова крушить все, но продолжает стоять и смотреть, медленно распиливая девочку взглядом.
Глава 13. Черный рынок
Прислуга шарахается от меня в сторону, но указывает путь на самый верх. Чуть ли не чердак.
Девочка ещё не спит. Сидит на кровати, прижав колени к груди, и смотрит в звездное небо через крохотное оконце.
- Лейси, - зову я ее виновато.
Уже готова вымаливать прощение, но девчонка даже не думает злиться. Слетает с кровати и бежит меня обнимать, как родную.
- Я так испугалась за тебя, - шепчет она.
- Тебе ничего не сделали? – беспокоюсь я.
- Покричали, отчитали, поставила на час на колени с вытянутыми вверх руками. Все, как обычно. Было бы хуже, если бы ты не нашлась, - перечисляет кузина, а я ловлю очередной шок от дикости местных нравов.
- Прости, - шепчу ей, крепко обнимая.
Ведь могла эта девчонка попросту выдать меня, чтобы избежать наказания, но осталась на моей стороне.
Мы говорим еще какое-то время. Я рассказываю всю правду, а затем засыпаю прямо здесь с Лейси. С ней хорошо, тепло и спокойно, как с сестрой, которой у меня никогда не было.
А утром в Академии нас уже ждет новость от Алонзо.
- Договорился. Готовьтесь к непростой встрече, - предупреждает друг.
Идея соваться в логово преступников абсолютно бредовая, но иного выхода я для себя не вижу.
Я вся извожусь на занятиях, которые слушаю в пол-уха. Прикидываю в голове, какую модель поведения выбрать, что надеть, что делать в случае непредвиденных обстоятельств. Точно что-то более закрытое, чтобы лишний раз не искушать.
Кажется, видела в шкафу пару платьев с высоким воротником. Одно из них и возьму. Поскромнее.
Так и проходит день. Лейси опять хочет заглянуть в музыкальную школу, и я радостью соглашаюсь ее подождать и погулять. Только вот не просто ноги разминать не собираюсь.
Из головы не уходит та женщина, боль которой я приумножила своим появлением.
Снова показываться на глаза я ни в коем случае не собираюсь. Но не могу успокоиться, пока не проверю, что у нее все хорошо.