эта штуковина была ни к чему. А вот гостю из другого мира — очень даже.
В том, что темный маг непременно придет и будет остро нуждаться в защите от самого себя, Глеб Иванович знал точно. В своих, пусть и редких пророчествах Ульяна не ошибалась.
«Сколько ж можно. Есть уже хочется», — в очередной раз грустно вздохнув, Корольков посмотрел на старый мост.
В этот момент над одной из опор древнего сооружения воздух стремительно потемнел. Не успел Глеб моргнуть, как тьма рассеялась, а на мосту из ниоткуда появился высокий темноволосый мужчина.
Заметив, как иномирный гость пошатнулся и схватился за гранитный парапет, Корольков рванул к нему. Но затормозил в паре метров. Медленно подошел, встал сбоку.
«Уходи», — прозвучал напряженный голос в его голове.
Глеб не двинулся с места. Засунув обе руки в карманы куртки, он участливо произнес:
— Ай-яй-яй, совсем тебе поплохело. Что так долго-то добирался?
Незнакомец повернул удлинившееся мертвецки бледное лицо. Не отводя налитых чернотой глаз, мысленно предупредил: «Беги. Могу убить».
Проигнорировав весьма убедительное предложение, Корольков сделал обратное: шагнул ближе.
— Кроет тебя знатно, — он с огорчением поцокал языком.
«Беги, дурак! Я едва сдерживаюсь, — пришелец приподнял верхнюю губу, обнажая длинные клыки, впился острыми когтями в гранит. — Сдохнешь!»
— Что же ты так неаккуратненько? Этот мост — архитектурная ценность. Беречь его надо, а ты портишь, — коренной житель Питера сердито глянул на глубокие царапины, появившиеся на камне. Затем вкрадчиво попросил: — Протяни-ка ладошку. У меня для тебя кое-что есть, — Глеб вытащил из кармана серебристую круглую бляху на длинной цепочке и пояснил: — Она поможет.
«Гость» помедлил, но все же отцепил когтистую руку от парапета и протянул к собеседнику.
— Симпатичный маникюрчик, — жизнерадостно отметил особист. Положил оберег в ладонь темного мага, стараясь не коснуться кожи, и жестко приказал: — Быстро сожми!
Маг стиснул кулак и застыл словно статуя.
Напряженно наблюдающий за гостем из другого мира Корольков осторожно нащупал во втором кармане миниатюрный одноразовый шприц с убойным транквилизатором. Начальник спецотдела пока не замечал во внешности иномирянина изменений. А они обязаны были проявиться!
«Если не сработает оберег, придется колоть в шею. Здоровенный какой. Как бы и правда не помереть», — промелькнула мысль.
«Не придется колоть», — прозвучал в голове Глеба усталый голос.
— Ишь ты! Вылазь-ка из моего разума! — потребовал Корольков. — Неприятненько, когда без дозволения залазят.
Он пригляделся к «гостю» и понял, что оберег заработал: с каждой секундой маг все больше походил на обычного человека. Как только зловещие когти втянулись и пальцы приобрели нормальный вид, Глеб Иванович бесстрашно взял темного мага под руку.
— Вот и чудненько. Пойдем-ка к моей машине. Тебе отдохнуть надо. И поесть не помешает, — он потянул своего нового и такого долгожданного «подопечного» прочь с моста. — Как величают-то тебя, пришелец из другого мира?
Иномирянин промолчал, и Корольков не стал больше его тормошить. Он шел, беспечно улыбаясь, но при этом поспешно устанавливал дополнительные блоки на разуме. Конечно, глубоко в его сознание пришелец не проник: защита стоит мощная. Но повредить делу могло и поверхностное считывание мыслей. Начальнику особого отдела, безусловно, было что скрывать.
— Прошу садиться, — подойдя к компактному желтому автомобилю, Глеб Иванович открыл заднюю пассажирскую дверцу.
Поблагодарив кивком, «гость» сел в салон, а Глеб, устроившись на водительском сиденье, завел двигатель, выехал с парковки и поехал вдоль парка.
— Меня зовут Константин Александрович Росс, — внезапно произнес темный маг. — А вас?
— Мы же вроде на «ты», зачем выкаешь? — Глеб посмотрел в зеркало заднего вида и невинно спросил: — Ты ведь копался у меня в мозгах, чего имя-то не узнал?
— Другим был занят. Выжить пытался, — Константин хмыкнул.
— Ну тогда разреши представиться: Корольков Глеб Иванович. Тружусь начальником отдела взаимодействия с такими, как ты, — особист выдержал паузу и признался: — Ты у нас первый гость из другого мира. Вот, решил встретить лично.
— Польщен, — ровно ответил Росс и поинтересовался: — И какие же вы строите планы на меня, Глеб Иванович?
Выехав на широкую дорогу, Корольков вновь посмотрел в зеркало:
— Тебе ближайшие или будущие?
— Будущие.
Остановившись на светофоре, особист обернулся.
— Ты станешь президентом России, — он красноречиво поднял бровь. А после печально пожаловался: — Весь день в беготне. Голоден ужасно. Составишь мне компанию за ужином?
— А у меня есть выбор? — Константин задумчиво потер пальцами бляху с рунами.
— Нет, — начальник спецотдела пожал плечами. И, прежде чем сосредоточиться на управлении, предложил: — Надень оберег на шею, удобнее будет. Срок действия у него семь дней. Через неделю заменим.
Глава 5
— Ну⁈ Чего замер⁈ — баба Люба с угрозой посмотрела на молчащего воина князя Гоева.
Да он как минимум в два раза больше нее! Наступит ненароком и не заметит. Вот же упертая! И как с ней совладать?
Обреченно вздохнув, я отлипла от стены. Сунула саквояж одному из ратников князя, вытащила из-под мышки портфель, взяла его за ручку и направилась к соседке, терроризирующей горца. Подойдя со спины, положила ладонь ей на плечо.
— Добрый вечер, Любовь Степановна.
Зловредная соседка отреагировала именно так, как я и планировала: выпустив рукав мужчины, она круто повернулась ко мне.
— Простите, ей-богу, не хотела вас напугать, — я изобразила раскаяние, а боец быстренько просочился в мою квартиру.
Уф-ф. Вроде все уже внутри. Может, обойдется без эксцессов.
И тут я увидела Али, поднимающегося по лестнице с тяжелыми большими сумками, и топающего рядом с ним Кису. Мысленно застонала. Ну что за непруха-то⁈
Меж тем, пока не заметившая новую потенциальную жертву соседка с недоверием оглядела меня: лицо, волосы, одежду. Потерла кончик носа и с сомнением спросила:
— Олька? Ты, что ль?
— А кто ж еще, — я будто случайно уронила сумку, без спешки подняла ее, отряхнула. — Совсем дорога вымотала, — пробормотала утомленно.
Зыркнув на знакомую вещь, баба Люба вновь осмотрела меня с ног до головы и подозрительно прищурилась.
— Три дня носу домой не казала, а явилась на ночь глядя, еще и толпу кавказцев притащила! Куда на тебя одну столько-то мужиков? А чего это с собой сотворила? Краше не стала. Волосы-то какие белые. Прям старуха древняя, — она презрительно фыркнула.
Какие мужики⁈ Что она несет⁈
Усилием воли я погасила гнев.
— Вы правы. Три дня я отсутствовала: ездила в краснодарский арбитражный суд, — убрав упавший на лицо светлый локон, горько усмехнулась: — И верно подметили — на старуху уже стала похожа. Так вы же знаете, что о немощной матери забочусь. Оттого с шестнадцати лет и работаю как проклятая. Не ожидала от вас, Любовь Степановна, что начнете за это попрекать да ранней сединой тыкать, — шмыгнув носом, я прижала к груди портфель.
Обескураженная соседка растерянно потерла подбородок.
Выдержав паузу — играть уж до конца! — я с надрывом продолжила:
— С малых лет вас знаю, и всегда думала, что сопереживаете, уважаете за то, что дочерний долг исполняю, больную мать не бросаю. А выходит, вы меня потаскухой считаете, — горько хмыкнула, качнула головой, словно не веря, как такое могло произойти. — На гостя моего накинулись. Милицией грозили, за одежду его хватали. Неужели среди мужчин мальчика годовалого и женщин не заметили? А ведь у моих постояльцев беда. Большая беда.
Баба Люба вскинулась, собираясь что-то сказать, но внезапно передумала. Сжав губы, она нервно потерла руки.
Отлично. Надо дожимать.
— Вероятно, вам неинтересно, но на всякий случай скажу: беженцы они. Война — жуткая вещь. Близких людей, жилье потеряли. Ничего на родине не осталось. Надеялись в столице новую жизнь начать, а на вокзале их обокрали: все сбережения и документы стащили. Я обещала помочь. Они поначалу не поверили. Чужие, мол, люди, зачем, говорят, вам наши проблемы? Объяснила, что русские своих в беде не бросают. А вы… — расстроенно махнула рукой и принялась рассматривать потолок, словно сдерживая слезы.
— Из Чечни, поди, удрали, — пробормотала соседка.
Вот и замечательно. Толпа моих «гостей» удачно легализована. Любовь Степановна остальное сама додумает и за истину соседям выдаст.
Кстати, а как там князь?
Украдкой глянула на Гоева: тот вместе с зомби так же стоял на лестнице. Он, конечно же, слышал весь разговор. Надеюсь, понял все правильно и подыграет.
— Али, что же вы задерживаетесь? — позвала с мягким укором. — Ваши уже в квартире.
Баба Люба КГБ круто развернулась и бесцеремонно уставилась на горца. Тот моментально потупился, изображая смущение.
Пряча усмешку, я указала на нужную дверь, тоном гостеприимной хозяйки пригласила:
— Вы не стесняйтесь, проходите, пожалуйста, — и повторила фразу наставницы: — В тесноте да не в обиде.
Князь похлопал длинными пушистыми ресницами, улыбнулся Любови Степановне. А после потрепал пса по загривку и заявил:
— Вы безгранично добрый человек, Ольга. И я, и мои братья искренне благодарны вам за то, что не прошли мимо, протянули руку помощи. Но будет правильнее, если мы с парнями переночуем на улице, — Гоев нахмурился. — Четырнадцать человек в одной квартире — это чересчур. А нас еще и восемь взрослых мужчин. Ваша репутация не должна пострадать. Даже самый чистый душой человек может подумать про вас плохо.
Смутно догадываясь, что затеял этот безумец, я с возмущением произнесла:
— Али, ну о чем вы⁈ Мы же не в глухой деревушке! В большом городе нравы совсем другие.
— Боюсь, вы ошибаетесь. Пребывание в вашем доме посторонних мужчин вызовет кривотолки среди соседей. Вы согласны со мной, уважаемая?..