Практически мгновенно комната заполнилась людьми разной степени одетости. Примчавшийся на визг хозяин застал гостью бьющейся в истерике: наличествовали и слёзы, и всхлипывания, и дрожь. Причем на этот раз я не играла. Усталость, непонятки с заданием, странная ситуация, куча вопросов в голове и нерешённых проблем в реальности — всё это требовало выхода. Почему бы не воспользоваться удобным моментом?
Слуги зажгли свечи, несостоявшемуся насильнику, одному из провожавших меня до комнаты громил, скрутили руки, вытащили полубессознательного мужика из господской спальни, праздные зрители нехотя разошлись, мы с графом остались наедине. К этому моменту истерика наконец-то сошла на нет, так что на вопросы хозяина замка я отвечала вполне адекватно.
— Лизавета! Как вы могли обо мне такое подумать! — Ричард раздраженно выхаживал взад-вперед рядом с моей кроватью. Я полулежала в постели, укутанная по самую шею, и наблюдала за метаниями облаченного в спальный наряд — длинную, до пола, полностью закрытую пижаму — его светлости. — Чтобы я пришёл ночью с нечистыми намерениями к собственной невесте?!
— Граф… Ричард, что я должна была сделать? — глаза закрывались сами собой, приходилось прикладывать усилия, чтобы не уснуть. — Усомниться в словах вашей служанки?
— Вы могли хотя бы свечи не тушить!
Понятно. Мужчина оказался упёртым. Не сдержавшись, я зевнула. Метания мгновенно прекратились.
— Простите, Лизавета, вы, должно быть, устали. Засыпайте. Клянусь, вас больше никто не побеспокоит.
Спала я сладко, но мало.
Утром меня разбудила все та же служанка, на этот раз — с красными глазами. Непонятно, то ли плакала, то ли совсем спать не ложилась.
— Госпожа, господин граф просит спуститься к завтраку.
Умывшись и кое-как причесавшись с помощью Жанны, я критически оглядела себя в зеркале: волосы сменили цвет с черного на каштановый (отвратительная краска в «Трикси»), колтуны с трудом расчесаны, зрачки глаз больше красные, чем синие, чуть полноватые губы сейчас бледно-розовые… Стрыга[1], как есть стрыга. Чем я могла во сне заниматься, если так погано выгляжу?
Камиза, сверху — котт, на этот раз тёмно-синего цвета, на ноги — ставшие привычными туфли, вновь — ленты в волосы… Зеркало отразило стрыгу в платье.
— Госпожа, вам так идет этот наряд!
— Жанна, не умеешь врать — лучше молчи.
Служанка покраснела.
— Госпожа, его сиятельство ждёт…
Вздохнув, я направилась к выходу.
По лестнице спускалась с осторожностью, боясь пересчитать носом ступеньки и звездой распластаться на каменном полу.
Граф выглядел обычно. По нему никак нельзя было предположить, что полночи как минимум мужчина провёл на ногах, в том числе и безуспешно успокаивая будущую жену. Белоснежная льняная рубашка контрастировала с разноцветными пятнами блюд, выставленных на стол. Что-то в облике хозяина замка показалось мне необычным. Улыбаясь и здороваясь, я внимательно рассматривала его сиятельство, пытаясь понять, в чём дело. Потом до меня дошло: двойные манжеты, изобретение шестнадцатого века. Откуда, спрашивается, в глубоком прошлом появились все эти вещи: зеркало, вилки, манжеты? Получается, граф и есть нужный мне злодей? Или нет? Вряд ли тот, кого я ищу, стал бы в открытую демонстрировать изобретения будущих веков… Тогда кем является сидящий передо мной человек: марионеткой или кукольником? Боги, я совсем запуталась…
Тело меж тем совершало привычные движения: усевшись на лавку рядом с хозяином замка, я начала аккуратно есть мясное рагу, раз за разом поднося ложку ко рту. Вино вместо воды, колбаски на закуску. Наконец, трапеза подошла к завершению.
— Лизавета, я буду ждать вас у конюшни. Переодевайтесь, и отправимся в город. Верхом.
Слава всем богам, что не в этой тарантайке! Судя по промелькнувшей в глазах графа улыбке, о моих мыслях он догадался.
— Ричард, мы можем взять с собой Алекса?
— Конечно, — спокойно ответил хозяин дома. — Думаю, мальчишке не повредит развеяться.
Служанка помогла мне облачиться в изумрудного цвета котт, украшенный широким поясом такого же цвета, и темно-зеленый сюрко, на голову — светло-зеленое покрывало, затем — шапель[2], на ноги — удобные серые пигаши.
Конюшня, высокая деревянная постройка, «порадовала» традиционными запахами конского и человеческого пота, соломы и навоза. Мои сопровождающие уже ждали меня возле стойла с красавцем конём. Рядом ошивался старший конюх, пожилой мужчина с грубым лицом, выпуклыми глазами и полным отсутствием волос на голове, явно ожидая приказаний хозяина.
Выехали минут через пятнадцать, неспешным шагом. Меня, о ужас, посадили в дамское седло. Ругаясь про себя самыми непотребными словами, я уже жалела о навязанной графу поездке. Вернее, от езды мог бы быть толк, если бы я отправилась в город со своим «пажом». Увы и ах.
Деревья на обочине лениво шевелили листвой, ветер играл их кронами, солнце неспешно поднималось к зениту. В приятной компании поездка всегда в радость. К сожалению, в этот раз компания подобралась не совсем приятная…
— Лизавета, впереди Великий Пост, после него я планирую наше венчание.
Новость чуть не вышибла меня из седла. Какой Пост? Какое венчание? Мама дорогая. Надо как можно быстрей разыскать Сару и бежать из этого дикого места. Да если народ узнает… Особенно Стефан…
Запретив себе думать о страдавшем от безответной любви монахе, я мило улыбнулась:
— Как скажете, Ричард. Времени на подготовку должно быть достаточно.
Граф удовлетворенно кивнул:
— Я тоже так подумал.
Дорога неспешно вилась под копытами лошадей. Я прилагала все усилия, чтобы не выпасть из седла и особо по сторонам не смотрела, надеясь, что, в случае чего, стажёр точно запомнил, как и куда именно мы ехали. Должен же быть от мальчишки хоть какой-то прок…
Город встретил путников шпилями церквей и колокольным звоном. Видимо, недавно закончилась очередная служба.
Хозяин замка был, судя по всему, здесь известной фигурой: стражники у ворот поклонились в пояс, увидев нашу процессию, и не стали брать плату за въезд. Что ж, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Можно и немного сэкономить.
[1] Стрыга — в западно-славянской и карпато-балканской мифологиях ведьма, нежить, упырица, пьющая человеческую кровь.
[2] Шапель — узкий обруч, изготовленный из ткани или металла, а нередко просто венок из живых или искусственных цветов.
Глава 4. Дуракам закон не писан
Всемирная история есть сумма всего того, чего можно было бы избежать.
Бертран Рассел
Стремись не к тому, чтобы добиться успеха, а к тому, чтобы твоя жизнь имела смысл.
Альберт Эйнштейн
Узкие улочки с нависавшими над ними домами выглядели непривычно чистыми. Лошади цокали подкованными копытами по вымощенным камнем мостовым, я, не стесняясь показаться наивной дурочкой (куда уж больше-то), крутила головой во все стороны. В принципе, особого отличия от испанских или итальянских городков того времени — моих постоянных мест работы — я не заметила: в кварталах побогаче — мощеные улицы, каменные дома, более-менее широкие окна, в кварталах победнее, скорее всего, будут и грязь, и солома, и узенькие окошки…
— Лиззи, — смотрите, кто проснулся! — это здесь… вчера…
Мальчишка замолчал, с явным намеком не договаривая. Впрочем, наверное, в этот раз я была к нему не права: по-другому дать понять, где именно стажер столкнулся с главой «чистильщиков», было невозможно: дом как дом, трехэтажный, как и все в городе, сложен из камня, в общем, ничего особенного, кроме одной детали — в этом районе здания с окошками, больше похожими на бойницы, не строились… Кто же проживает здесь? И от кого ограждает себя и свою семью?
— Лизавета? — в голосе графа слышалось требование поделиться информацией.
— А? — очнулась я от раздумий. — Простите, Ричард. Это здесь вчера Алекса приняли за вора. Пришлось откупаться.
— Правда? — удивился мужчина. — Что же он забыл возле дома графа Тулузского?
Упс… Кто сейчас носит этот титул? Раймунд Четвёртый, также известный, как Раймунд де Сен-Жиль, если не ошибаюсь. И что общего у этого аристократа и Эдгара Норейского, чье происхождение более чем сомнительно?
— Я отправила парня погулять по городу, хотела остаться одна, — как можно легкомысленней пожала я плечами, — кто же мог знать, что его прогулки закончатся обвинением в краже.
Да, действительно, бойницы. Не удивлюсь, если там, на верхних этажах, и решетки есть. В самом деле, в этом неправильном Средневековье уже нашлись и вилки, и зеркало. Почему бы не быть решёткам?
— Не думаю, что нам стоит надолго останавливаться здесь. Граф в последнее время стал чересчур подозрительным, — сухо заметил мой спутник и, подавая пример, поехал вперед.
Поездку по улицам богатых кварталов никак нельзя назвать увлекательным путешествием: с двух сторон сплошной камень, давящий на психику. Без графа я бы давным-давно переоделась в конспиративном доме и попыталась наладить связь с людьми попроще, возможно, даже с самого «дна». Но, боюсь, его светлость не поймет странных порывов дражайшей невесты.
Мы неспешно пересекали площадь, поддавшись моему капризу и направившись в церковь, когда я краем глаза заметила подходившего к одному из домов «чистильщика». Всех их в лицо я, конечно, не знала, но этот парень давно дружил с Мартином, частенько бывал у нас дома, когда я еще жила с родителями, так что здесь я точно ошибиться не могла. Что ж, вывод ясен: Алекс не ошибся, он действительно встретил вчера самого Эдгара Норейского.
Одетый в короткую верхнюю тунику, гамаши и полукруглый плащ, всё в фамильных цветах графа, золотом и зелёном, стажёр до этого мирно, ехавший сбоку от меня, вдруг дал шпоры лошади и с криком понёсся на практически зашедшего в здание парня.
Я опешила.
— Лизавета…
— Ричард, я не знаю, что с ним.
Действительно, что могло заставить мирного Алекса броситься на незнакомого мужчину? Или знакомого? Паранойя, молчи…