— Сначала я отвечу на последний вопрос. Да, действие под чарами приравнивается к состоянию недееспособности. Это однозначно. Вина не на человеке, а на колдуне, который накладывал заклятие. А ты, кстати, уверен, что принуждения не было? Может, ты просто узрел истину, боги ведь благосклонны к тебе.
— Не думаю. Я ее так довел, что никакого принуждения было бы не нужно. Я сам за меньшие провинности людей убивал. А проверить мы это как-то можем? Колдун-то мертв.
— Проверить. Можно поискать ритуальные принадлежности в его покоях, на твоей вилле. Если их там нет, можно организовать. Я осмотрю твою супругу. В зависимости от примененных чар могли остаться следы. Или не остаться, патриций. Но главное. Я начал разбирать записи колдуна, Эмилий, как ты сказал?
— Да это его имя. Эмилий из Латоса (город в коренных землях империи).
— Патриций, если тебе нужно свидетельство владеющего, надо вызывать магуса из Арборики. С монастырскими связываться не стоит, они опутаны обетами, как сетью, и не могут солгать именем своих богов, если это потребуется.
— А ты?
— Я твой клиент, Максимус. Освобожденный тобой из рабства. Мое свидетельство перед проконсулом пойдет максимум за половину доказательства.
— Хорошо. Продолжай. Записи, ты начал говорить о них. Что там интересного ты нашел.
— О! Тебе понравится. Эмилий был весьма специфичным владеющим. Таких называют малефиками. Он был служкой в монастыре Гесты, покровительницы темной магии. Ну и, судя по всему, украл в монастыре знания. Подглядывал, а может и священные свитки спер. Та магия, которую он использовал, в основном считается женской. Так. О чем я? Малефик. Он практиковал проклятия, привороты, манипуляции с душами… В общем его профиль идеально подходит к твоему плану. Я большую часть из его заклятий никогда не применял, а о части даже не слышал, но понять примерно, что они делают, вполне способен.
— То есть моя придумка может быть и правдой? Интересно. Спасибо, Гней. Сама Богиня привела меня к тебе сегодня. — добавил я автоматически.
— Вполне возможно. По крайней мере, его колдовской арсенал позволяет сделать то, о чем ты говоришь, Максимус. А записи послужат еще одним доказательством.
— Это, конечно, не решает проблемы моих отношений с Еленой… Но направление теперь понятно.
— А что с твоими отношениями, если мне позволено задать такой вопрос?
— Их нет. Она меня ненавидит и считает чудовищем. Я, зная, что это правда, ничего, кроме развода, придумать не могу.
— А зачем тебе развод? Какая причина? Это оскорбит ее род не меньше, чем облыжное признание безумной, насколько я понимаю. Не самое разумное решение.
— Да. Но мы не можем быть мужем и женой, после всего, что было. Я над ней издевался. Она пыталась меня убить. Не самое лучшее основание для будущей счастливой семейной жизни, знаешь ли.
— Половина семей в империи так живут. Разве что жены благородных патрициев только планируют убийство. Второй попытки им обычно не дают.
— Я так не хочу. Мне это не нужно!
— Хм. В общем-то, наследство Эмилия может помочь и в этом, патриций. Один из его ритуалов называется «Вода забвения». Насколько я знаю, он стирает память. Если твоя супруга не будет помнить твое свинское поведение, у нее не будет причин тебя ненавидеть. Ну, если только ты снова не начнешь.
— И ты можешь провести этот ритуал?
— Нет. — и, видя, как я дернулся, он добавил, — но ты сможешь. Месяца через два постоянных занятий и развития пневмы. С моей помощью, но сможешь.
Мы оба замолчали. Я обдумывал ситуацию, а он просто ждал моей реакции. Чем больше я думал, тем больше понимал, — все складывалось почти идеально. Даже подозрительно. С другой стороны, на Гнея указало гадание Кассандры. Может, весь этот тетрис неспроста?
Кассандра. Это еще одна проблема. С ней я так откровенно поговорить не смогу. Придется придумывать какие-то правдоподобные отговорки. А то с нее станется самой Елену зарезать. Я ее, конечно, после этого минимум отошлю в монастырь, а максимум казню. Но ситуации это не исправит.
Я встал с неудобного табурета и обратился к Гнею:
— Идем. Посмотри Елену сейчас. Мне надо знать, от чего отталкиваться.
Мы вышли из комнаты, я кивнул охранникам у двери Елены, чтобы они нас пропустили. Она вскинулась на звук открываемой двери. Лицу слегка покраснело и опухло. Рыдала, видимо. Но других следов переживаний видно не было. Она отлично умела «держать маску». Смотрела она на нас с высокомерием патрицианки, к которой заявились с улицы двое голоногих.
— С чем пожаловали, господа, — холодно спросила она. — Будет лучше, если вы оставите меня в одиночестве.
— Будет лучше, если мы все сделаем быстро, не тратя времени на пустые светские беседы. — В тон ей ответил я. — После чего мы с Гнеем оставим тебя в одиночестве, как ты и хотела. Это Гней Констриктор. Владеющий и мой клиент. Ему нужно кое-что проверить.
— Прошу госпожу сесть на табурет. — Понизив голос, хрипло сказал Гней.
Она вздернула подбородок, глядя на нас с нескрываемым презрением. Только где-то в глубине карих глаз таилась опаска. Я вздохнул.
— Елена. Пожалуйста, не усложняй. Мы просто хотим убедиться, что на тебе нет следов враждебной магии.
— Хорошо. — Она царственно кивнула, спутанная грива волос на секунду закрыла лицо. — Я дозволяю вам меня осмотреть. Надеюсь, ты не станешь меня раздевать перед своим уродливым дружком.
Я поморщился. Был и такой эпизод в череде издевательств Максимуса над женой. Как бы она могла нам помешать, если бы даже захотела? Но девчонка прямо молодец. Держится в дикой совершенно ситуации. Ни истерики, ни паники. Гвозди бы делать. Вышло бы полкило гвоздей минимум.
Она пересела с постели на квадратную банкетку, которую сюда доставили, скорее всего, из ее портшеза.
Гней пошел к ней, внимательно осматривая. Затем он закрыл глаза, и я почувствовал, как слабые токи эфира пришли в движение. Гней несколько раз перемещался по комнате, что-то бормоча под нос. Наконец, он закончил процедуру. И сказал:
— Благодарю за терпение, госпожа. Я удалюсь с вашего соизволения, по своим уродливым делам. — Он поклонился Елене и направился к двери.
— Что ты понял, старик? — бросила она ему в спину. — Я хочу знать!
Гней остановился, повернулся к ней, склонил голову и спокойно ответил:
— Я служу вашему мужу, госпожа. Ему и доложу о результатах исследования. А он, если сочтет необходимым, расскажет все вам. — После чего снова развернулся и покинул комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Когда мы остались одни, я начал второй на сегодня непростой разговор с супругой:
— У нас есть подозрения, что тебя околдовали. Это нисколько не извиняет меня. Но, возможно, выводит тебя из-под удара. Гней мне доложит, и я тебе расскажу, что узнаю. Я готов обеспечить тебе забвение. Но у меня есть ряд условий.
— Это каких же. — Стараясь не показывать интереса, небрежно вопросила Елена.
— Я попробую все уладить, так чтобы не пострадала честь моей и твоей семьи. Ты же до суда с Мутато не будешь пытаться совершить самоубийство или сбежать. Будешь публично вести себя со мной вежливо и ровно. И с моими людьми тоже. Поговоришь с моим юристом и выполнишь его рекомендации. Взамен обещаю не тревожить тебя сверх необходимого, никогда больше не поднимать на тебя руку и не повышать на тебя голос. Я вообще больше к тебе не прикоснусь. Ну как?
Она думала несколько минут. Я уже думал, что Елена так объявила мне молчаливый бойкот, и собирался уходить, но, наконец, она разродилась:
— Это честные условия, Доримед. Признаю, с твоим родовым имуществом я совершила ошибку. Я принимаю твое предложение. Клянусь Богиней! — Эфир в комнате пришел в движение, я спиной ощутил потусторонний взгляд. — Но если ты нарушишь свои обещания, договор будет разорван, так и знай.
— Клянусь Богиней, я выполню свою часть договора. — Ответил я в том же высокопарном ключе.
Мы оба с ней почувствовали, что эти клятвы не были пустыми словами. Наши души как будто на секунду связала невидимая, но крепкая нить. Солнечное сплетение жгло. А во рту как будто бомж поселился. Судя по выражению ее лица, и тому, что она невольно потерла место над грудью, Елена почувствовала то же самое.
— Богиня приняла клятву! А теперь уходи, Доримед. Видеть тебя — тяжелое испытание.
Я молча развернулся и вышел за дверь. Легенда меняется! Жить будешь на улице, кормиться подаянием. Или как там в «Чокнутых»?
***
Гней доложил, что эфирные воздействия на пневму Елены проводились, но точнее он скажет только, если проведет соответствующий ритуал, или когда у него будут нужные инструменты. И посоветовал обратиться к Кассандре, может она увидит что-то, что ускользнуло от него. Я, немного поразмыслив, решил внять его совету. Все равно придется Кассандре объяснять, что все теперь не совсем так, как она думает. А немного по-другому. Вернее, много, но кого это волнует. Меня нет. А сестре придется смириться. Может быть.
— Приветствую, сестра. Есть новости. Тебе стоит их знать. — несколько неуклюже начал я третий трудный разговор за сегодня. — Гней осмотрел Елену по моей просьбе. И нашел следы эфирного воздействия.
— Очень интересно, Максимус. С нетерпением жду продолжения. — Даже жестам она умудряется придать тень недоверия. Вот как у нее получается?
— Это хорошо, что с нетерпением. Но у меня, собственно все. Официальная стратегия меняется. Будем доказывать, что Елену зачаровали. Книга Эмилия — Владеющего, который меня пытался убить, содержит схемы заклинаний и ритуалов, позволяющие это сделать. Если удастся доказать его связь с Мутато, будет вообще отлично, но это не обязательно.
— Это все прекрасно, Максимус. Но что ты собираешься делать с ней дальше? Оставишь все как есть? Казнишь ее после суда? Разведешься?
— Это не твое дело. План у меня есть. Делиться им с тобой я не собираюсь. — Довольно грубо ответил я. — Я дал Елене определенную клятву, а она мне. И Богиня эту клятву приняла.