как они ценны.
Рнрарх согласно кивнул, а Гхаарх под моим цепким взглядом быстро кивнул в сторону серого пепелища, где, по всей видимости, сожгли останки моего обидчика.
– Пожалуйста, пусть это будет сон! – взмолилась я и прикрыла глаза, в надежде, что орки исчезнут.
Не исчезли.
В глазах потемнело, сознание снова предательски уплыло куда-то прочь.
Глава 2: Братские узы
Когда хитрое сознание соизволило вернуться, моему взору предстала совершенно незнакомая местность. Как я ни пыталась, сориентироваться было невозможно. К тому же, меня страшно мутило, а голова раскалывалась. Осложняло все отчетливое ощущение тряски, от которого тошнота то и дело подкатывала к горлу. После очередной неприятной кочки я не выдержала и начала барахтаться, пытаясь найти выход из странного кокона, в котором меня перевозили.
–Ай! – вскрикнула я, когда неожиданно сильно ударилась локтем обо что-то твердое.
– Не дергайся! – прорычал низкий голос, а мощные руки, словно пушинку, перевернули барахтающуюся «неудачницу». Кокон из шкуры быстро развернулся в умелых руках. В лицо ударил сухой морозный ветер и яркий свет. От неожиданности я зажмурилась и фыркнула себе под нос, стараясь побыстрее привыкнуть к свету. После любопытство не удалось удержать:
– Где мы? – удивленно вскинулась я и опять принялась барахтаться, на сей раз пытаясь удержать равновесие. Но тут же обомлела, а сердце едва не выпрыгнуло из груди: ведь сидела я на огромном сером волке, которому моя компания явно была не в радость, потому что транспортное средство недовольно рычало, повернув голову назад и обнажив белоснежные клыки.
– Сказал же, не дергайся! – снова гаркнул голос прямо у меня за спиной, а потом говоривший протянул свою мощную руку и лихо прописал щелбан прямо в черный волчий нос. Клыки моментально спрятались, и обиженная серая морда отвернулась к дороге. Да какой-то миг даже стало жалко животинку.
Вокруг не было снега, хотя мы явно находились неподалеку от гор, воздух был сухой и чистый, но дышалось тяжело.
Местность была необычная, начиная от редких невысоких деревьев и заканчивая стадами здоровенных горных коз.
– Варги не любят чужаков, – миролюбиво сказал Гхаарх, потрепав обидевшегося волка за бок, а потом притянул меня к себе. Сквозь толщу шкур, в которые меня заботливо укутали, отчетливо чувствовалось желание орка. Вспомнив недавние события, я покраснела и попыталась отодвинуться подальше, чего мне сделать не позволили.
– Не трону, я не КарруХаар. Да и моя Харнгрхайя слишком ревнива, просто демонова сука. Еще наломает дров, навредит сгоряча глупой мавке и лишится своей прекрасной головки, – быстро шепнул мне прямо в ухо орк, словно прочитав недавние мысли. Немного помолчал и добавил:
– Жалко тебя, мавка: худая больно. И с лицом что-то непонятное. – Мужчина выразительно обвел взглядом мои идеальные пухлые губки и точеные скулы. –Тебя кто-то бил? Или ты медом полакомиться в улей влезла?
Я, конечно, все понимаю: другой мир, другие параметры красоты. Но это уже было лишним. Из легких выбило воздух от возмущения, а я сама, как рыба, открывала и закрывала рот, не в силах подобрать слова. Очень хотелось ответить грубо, накричать, поистерить, но слишком хорошо в памяти отложились недавние события. Стоило вести себя осмотрительнее.
Тем временем Гхаарх посерьезнел:
– Видят Боги, я не искал Силу. Да и вождем быть не хотел, как ни унижал меня КарруХар, подначивая и провоцируя на действия. Старик явно был не в себе, власть его ослепила. Но теперь выбора нет. – Выдержав паузу, мужчина осмотрел меня с головы до ног, заставляя поежиться от неизвестно откуда взявшегося смущения. – И все же для мавки ты слишком тощая. Старейшины затребуют от тебя дитя в качестве оплаты за спассение, а, судя по твоей комплекции, это будет первое и последнее дитя в твоей жизни. Страшновата ты, придется взять тебя в свой гарем, иначе не проживешь. Откормить бы тебя слегка, а то, близок час, сломаешься от ветра.
Страшновата?! Гарем?! Откормить?! Вот это новости! Я дрожала от страха как осиновый лист и в то же время нервно кусала губы от ярости. От негодования с силой сжала руки в кулаки, послышался неприятный треск, и пара наращенных ноготков отлетела. И, казалось, я была даже больше взбешена тем, что меня назвали «страшноватой», нежели вероятной участью попассть в орочий гарем. Ни минуты не задержалась в голове мысль о том, чтобы сбежать и вернуться домой не получится.
Недалеко от нас тихо рассмеялся Ргнрарх:
– А мне мавка приглянулась. Жаль, от орка только раз понести сможет: уж больно щуплая. – И, мечтательно вздохнув, продолжил: – Я ведь тоже имею на нее права, и Сила мне бы пригодилась.
Послышался недовольный рык Рхаарха, говоривший тут же замолчал и в страхе опустил глаза.
Я шумно сглотнула и поняла, что «понести от орка» никак не задача номер один в моей жизни. И не номер два. То, что я для них не красавица, уж как-нибудь переживу. Договориться о возвращении домой было куда важнее:
– Отпустите меня. – Я повернулась к Гхаарху, заглянула в его черные глаза, состроив при этом несчастнейшее выражение лица, и тоненьким голоском промычала:– Я не Мавка, вы обознались, я Ева.
– Старейшина решит, – хитро усмехнувшись, ответил орк, – не в гарем, так в рабыни, сама выбирай.
М-да, предложения блестящие, одно другого краше! Неизвестно где, без денег, без связей, без знаний.
Казалось, жизнь закончилась: или в гарем, или еще хуже. Но стержень внутри не позволил мне упассть духом, заставил сказать самой себе:
«Ева, не истери, думай. Лги, соблазняй, предавай, что угодно делай, только выживи».
Я так и не решилась спросить о своём новом мире, как и вести какие-либо диалоги. Решила пока быть тихой и не нарываться, выжидать.
Только размышляла: раз я смогла сюда попассть, значит, смогу переместиться куда-то еще. Либо кто-то мне помог, и этого «кого-то» надо найти и слезно попросить все исправить, либо у меня самой есть некоторые способности. Главное – разобраться, какие и как их использовать.
Не на ту напали! Уж если после предательства Владислава я смогла выжить, значит, и тут справлюсь.
Сердце неприятно кольнуло в груди, невольно вспомнились любимые когда-то светло-карие глаза Влада, его мягкие губы, слегка вздернутый нос и россыпь веснушек. Сладкие поцелуи, то, как нежно он называл меня «мышкой», своим «мотыльком», как нахваливал мои кулинарные начинания и идеальный порядок, разложенные под линеечку вещи.
Всю жизнь я не понимала истинных домохозяек, с их тягой к идеальному порядку. Да, уборка и готовка виделась мне лишней тратой времени, но для Влада я стала такой. Отказалась от подруг, девичьих посиделок, выходов в свет, ведь любимый ненавидел гулящих девиц и за глаза называл шлюхами посетительниц клубов и светских тусовок.
Я жила одним им, дышала его жизнью, внимала каждому его слову и жесту. Веселый мальчишка был словно Бог для тихой скромной «мышки».
Во только счастье было недолгим.
Однажды он не пришел в наш дом, сказал, что запутался в себе, и попросил время разобраться с чувствами. Верная «мышка» кляла себя за несовершенство, искала ошибки и грехи на пустом месте, раз за разом перемывала тонну посуды и выбрасывала в ведро несъеденные кулинарные шедевры, по нескольку раз в день делала уборку, ожидая прихода своего Бога в любой момент. Но он все не приходил. А я, наивная глупышка, все искала недостатки в себе, пока однажды не увидела Влада в обнимку с новой спутницей – стройной длинноволосой блондинкой на высоченных каблуках, которые мне никогда не позволялось надевать, в коротеньком мини, что ранее называлось шлюховским нарядом, с ярким броским макияжем. Фотографии мне любезно прислала одна из старых подруг, желая указать на истинную причину нашего разрыва.
Еще больше я удивилась, когда через пару месяцев Владислав и блондинка поженились. Именно в тот день, когда прочла в глянцевом журнале сказочную любовную историю красавицы дочки местного олигарха и ее давней любви, я умерла. Это была история длиной в два года – те два года, что мы были вместе с Владом. Те два года, что мы провели в нашей съемной квартире, со скромными доходами, без походов куда-либо, подарков, требований чего-то, зато с восторженными взглядами, любовными признаниями, душевными откровениями. Я во всем отказывала себе ради него, во всем старалась быть его идеалом – по крайней мере, мне так казалось.
Ожила я нежданно-негаданно. Старые подруги, услыхав о тяжелом исходе ситуации, пожалели глупую «мышку». Позвали меня на светскую тусовку, стараясь отвлечь от сложного разрыва отношений. Притащили роскошное красное мини-платье, с туфлями в тон, покрасили мои песочные волосы в ядовитый блонд, помогли с макияжем.
В тот вечер мы много пили, танцевали и веселились, одинокие подруги клеили парней и отрывались, занятых встречали с гулянки их половинки. Я же просто так склеить кого-то не желала – еще не отошла, и потому осталась одна и размеренно двигалась на танцполе, стараясь отсрочить возвращение домой, в суровую реальность, пустую квартиру. К своему серому одиночеству.
Вдруг кто-то подошел сзади, прижался и обнял, прошептав на ухо:
– Детка, ты божественна! Позволь угостить тебя мартини.
Я улыбнулась тогда, узнав родной голос, плавно повернулась на каблуках, посмотрела прямо в удивленные и такие любимые светло-карие глаза и врезала изо всех сил коленом ему в пах. Как отрезало! Перегорело. Родилась новая стерва.
Тогда я поняла одну очень важную вещь, которая помогла мне дальше жить: в мире полно подлости, и порой она очень ловко маскируется под добродетель. Или съедаешь ты, или съедают тебя.
Так и в этом удивительном месте: хочешь жить – живи. Хочешь вернуться домой – сделай все для этого.
После долгих часов в пути и тонны мысленных дискуссий с собой я уснула прямо на варге. Орк аккуратно переложил меня на руки, да так и вез до самого конца.