Сейчас тусклым блеском засиял янтарь. Я прикрыла хронос манжетой и прицепила шатлен со связкой амулетов к поясу под платьем. Теперь до нужных мне артефактов можно было добраться, просунув руку в небольшой вырез юбки, спрятанный меж складок.
Поправив одежду, амулеты, ножны для метательного ножа, что крепились на запястье под прикрытием пышного рукава, я отправилась на встречу с серым канцлером.
Грач ждал меня в своем кабинете, как всегда окруженный бумагами, точно матерый оборотень – сворой охотников при облаве.
– Ну, темной ночи, Бриана… – поприветствовал меня Грасс и, как человек экономный, не привыкший растрачивать зазря ни время, ни силы, ни слова, перешел к сути: – Достала?
Я лишь кивнула и протянула письмо, выведенное рукой его высочества. Канцлер пробежал по строкам глазами и удовлетворенно хмыкнул:
– Волчонок стал волком и научился сам давать отпор… Наконец-то…
По этой скупой фразе я поняла: зря рисковала. Можно было и не подменять письмо, раз принц и так написал то, что, по мнению Грасса, следовало. Стиснула зубы от досады. Но попробуй что-то пикнуть главе тайной канцелярии…
– Все прошло гладко? – уточнил Грач.
– Да, мессир, – ответила я и все же решила добавить: – В покоях принца меня никто не видел, а вот когда я выбралась из них, то подслушала разговор…
И в подробностях описала беседу двух заговорщиков. Грач удивлен не был. Лишь побарабанил пальцами по столу и спросил:
– Что-то еще?
– Простите за мое любопытство, это не относится к делу, но раз уж мне приходится выполнять поручения, связанные с безопасностью короны, их величеств и высочеств, то можно ли узнать чуть больше об их окружении… Чтобы ненароком не засветиться. Например, о Рикваре Ханте… – закинула я удочку.
Ведь сведений в том романе, что я читала, об этом маге оказалось слишком мало. И, как мне кажется, не все они были верны. У главы же тайной канцелярии вся информация прошла проверку, проверка – анализ, а анализ еще и был подвергнут тщательному допросу.
Меж тем Грач приподнял бровь, внимательно глянул на меня, словно размышляя, ответить или послать на… задание! И спустя пару мгновений все же выбрал первый вариант.
– Риквар дружен с принцем и учится, как и его высочество, на выпускном курсе академии. Потому все ошибочно считают, что и возраст их одинаков. Однако на самом деле наш герцог старше высочества на пять лет… – начал Грасс, раскуривая трубку.
Но та раскуриваться категорически отказывалась, лишь чадя. Глава тайной канцелярии от этого раскашлялся.
– Вам даже ваш организм намекает, что курить вредно, – заметила я.
– Поговори мне еще тут. Это просто табак отсырел, – проворчал серый канцлер и недовольно отложил трубку. Курение было пагубной привычкой, с которой Грасс боролся, но вот уже сорок лет ей проигрывал. И, вернувшись к теме разговора, он продолжил: – Мой организм ни на что не намекает, а вот я тебе безо всяких экивоков говорю прямо: будь внимательна и осторожна с этим Хантом. А если удастся – и вовсе устрани.
– Вы говорите это таким тоном, словно у вас к нему личные счеты.
– Счетов пока нет, но недоверие есть. И еще какое, – проворчал канцлер и, сев в кресло, побарабанил пальцами по столешнице.
– Отчего же? – спросила я, насторожившись.
При всей моей нелюбви к вынужденному начальству, я не могла не признать, что господин Грасс чертовски умен. И если ему кто-то или что-то не нравится, значит, на то есть веские причины.
– Слишком умен, ловок, независим, высочество прислушивается к его словам…
– И при этом он еще не завербован вами, – продолжила я, поняв причину досады канцлера. По его мрачному взгляду поняла: угадала. И пока недовольство Грасса не успело на меня вылиться, поспешила вернуться к теме разговора: – И как же так получилось, что Хант настолько старше принца?
Вместо ответа глава тайной канцелярии подошел к своему несгораемому шкафу, приложил руку к охранному плетению, отчего дверца открылась, и достал из железных недр папку. Та была жиденькой, на вид – всего пара листов, и озаглавлена «Граф Риквар Хант».
– Долго рассказывать. Лучше сама ознакомься.
Я взяла личное дело мага и вчиталась в строки, выведенные четким почерком. Из написанного выходило, что брюнетистый маг был сыном графа Ханта, рожденным от второго брака. А значит, не наследным. Первая супруга – драконица из аристократического рода – умерла от красной лихоманки через три года после того, как явила на свет первенца.
Его чешуйчатое сиятельство носил траур недолго и спустя год женился на обычной человеческой девушке, виконтессе, без искры магического дара. На этот раз не по расчету, а по любви. Только и эта супруга скончалась. Родами.
Хант возненавидел за это своего второго сына и не желал его видеть. Потому ребенка отдали на воспитание сначала нянькам, а потом отставному боевому магу, чтобы тот, как только у мальчика начнет пробуждаться магия и дракон, дал знать своему господину. Но время шло, дар не проявлялся. А без него не было шанса пробудить и крылатую ипостась.
К тринадцати годам граф решил, что стоит проверить сына на наличие магии и инициировать силу. А лучший способ для мага это сделать – очутиться на грани меж жизнью и смертью. И граф эту грань организовал. Риквар оказался на краю крыши башни, откуда собственный отец его же и столкнул.
Повезло, что внизу стояла подвода с сеном, куда пацан и приземлился. Дара не приобрел, но обзавелся парой переломов. Глядя на это, отец решил, что полукровка ни на что не годен, и отправил его служить короне в целом и меченосцем магу в частности.
В то время на границах империи часто случались набеги нежити, на которые оправляли боевых чародеев. Так что пацан оказался в гарнизоне, где научился в совершенстве владеть телом и мечом, а главное – побеждать. А заодно распрощался со всеми юношескими иллюзиями.
Сиятельный же господин Риквара, коротая время меж битвами, скучал по светскости и решил, что раз императорский двор далеко, пусть за его атмосферу отвечает меченосец. Ну и стал обучать слугу манерам, а вместе с ними и всему, что должен знать лорд.
Год от года стычки становились все чаще, и однажды произошел полноценный прорыв. В том кровавом месиве, что после нарекут Битвой у Алой реки, погиб господин, которому служил юный Хант. И тогда-то у Риквара случилось пробуждение дара. Резким скачком, через семь ступеней, с трансформацией в крылатую ипостась.
Черный дракон взмыл в небо, заменив павшего мастера. Нежить была уничтожена. Как и гарнизон. Из десяти тысяч воинов выжила пара сотен.
Хант был награжден за отвагу и мужество и зачислен в академию магии без экзаменов и вступительного денежного взноса. Так Риквар стал адептом в двадцать пять. Во время учебы он и познакомился с его высочеством…
Я пробежалась взглядом по оставшимся строкам и положила папку на край стола Грача.
– Ознакомилась? – поинтересовался канцлер.
– Да, – отозвалась я, переваривая прочитанное.
– Вот и отлично. Потому что на следующем задании тебе придется иметь дело с этим Хантом.
– Что? – вырвалось у меня.
– То самое. Ты отправишься в академию под видом адептки и вычислишь убийцу принца.
Из сказанного я поняла две вещи. Первая: Грач о заговоре знал и без меня. Вторая: кажется, я вляпалась…
Глава 2
Напутствие серого канцлера, оно же приказ, было кратким – устранить подосланного к высочеству наемника и желательно при этом не стать причиной, по которой в стенах академии заведутся призраки.
– А разве там уже нет духов? – усомнилась я.
Грач на это фыркнул:
– Есть, конечно. Правда, в основном это дух обучения и прилежания. Но есть еще свободомыслия, а порой и разгильдяйства. А призраков – нет, – сурово отрезало начальство и пояснило: – Слишком много желающих заполучить себе в слуги если не лича, то хотя бы потустороннюю сущность. И это я не говорю еще про магов с факультета некромантии, на который ты и поступишь…
– А если я провалю экзамен? – задала насущный вопрос.
– Ты из рода Тэрвин. Ты по определению не можешь этого сделать, – отрезал канцлер. – Так что завтра, – тут он осекся и поправился: – Точнее, уже сегодня, к часу изумруда, отправляешься в академию. Поступать. И приступать к слежке. Отчеты будешь направлять через Норса… Он сам тебя найдет в академии.
Последние слова начальства заставили мысленно скривиться. Многоликого химериуса – любимца серого канцлера – я, мягко говоря, не переваривала. Хотя, если сварить из этого пернатого гада суп…
Чаще всего пернатого, потому как эта тварюшка именно облик ворона и принимала, хотя порой перекидывалась и в другие. Но главной особенностью этой магической зверюги была память. Норс мог запомнить сказанное ему послание и передать то нужному адресату. При этом вестник никогда не путал получателей и лишнего не каркал. Это были, пожалуй, все плюсы химериуса. В остальном этот паразит состоял из сплошных недостатков: вредный, злопамятный, мстительный, сварливый, с хронической язвой характера…
В общем, мелкий пернатый был большой такой сволочью, которая никак не могла забыть, что полгода назад я оттаскала ее за клюв. А все потому, что не нужно было тем щелкать и зудеть у меня над ухом, когда я сидела в засаде.
После этого мы с химериусом подчеркнуто друг друга игнорировали, но сейчас, похоже, придется мириться. Причем не только с ним, но и с обстоятельствами нового задания. С главным обстоятельством по имени Риквар.
Но об этой брюнетистой проблеме я решила, что подумаю с утра. Пока же хотелось лишь наспаться в зюзю. Этим я и занялась, как только аудиенция у канцлера была окончена и я вернулась домой.
Последний, к слову, принадлежал настоящей Бриане и ее семье. Оная, кстати, предпочитала жить в своем замке, а не в шумной столице, где так много лишних глаз, ушей, да и вообще обладающих ими стражей закона, с которыми Тэрвины издревле были не то чтобы совсем не в ладах, но, скажем так, всегда знали сотню лазеек, чтобы пробраться через частокол из правил на темную, запретную сторону магии. А отец Бри и вовсе решился открыто пойти против короны, став ренегатом. За что и поплатился головой. Но при упоминаниях поднятой темным лордом армии нежити люди до сих пор вздрагивали и говорили: «Поделом ему!»