Если вам трудно сохранять спокойствие, обратите внимание на ощущения в теле. Сердце учащенно бьется? Плечи напряжены? Возможно, вам потребуется сделать глубокий вдох или обсудить проблему с другом либо подругой, прежде чем приступать к разговору с ребенком. Если вы все-таки потеряли контроль, извинитесь. И не считайте, что вам виднее. Избегайте таких фраз, как «Я же тебе говорила», «Зачем ты это сделал?» или «О чем ты только думал?!». Будьте осторожны, употребляя слово «должен», которое выражает осуждение, или признаваясь, что вы «шокированы» или «возмущены до глубины души». Сарказм, обзывательства и угрозы только унижают детей. Вместо этого проявите интерес к мыслям ребенка. Можно сказать: «Ты наверняка был очень расстроен, раз вытряхнул все из рюкзака Брэда в мусорное ведро. Что тебя к этому подтолкнуло?» Если подросток говорит: «Я был зол», это дает вам возможность обсудить то, как справляться с сильными эмоциями.
Помочь детям правильно вести себя в интернете сложно отчасти потому, что общее время нахождения онлайн увеличилось на 17% с 2019 по 2021 год[88]. Это важно, поскольку исследование, проведенное в 2016 году, показало, что подростки, уделяющие интернету более часа в день, чаще страдают рассеянностью, меньшей эмоциональной стабильностью и снижением самоконтроля, им сложно найти друзей[89]. Исследование, проведенное в 2021 году с участием более 5000 детей в возрасте 10–14 лет, выявило, что большее количество времени у экрана ведет к ухудшению психического здоровья и нарастанию стрессовых ощущений, а меньшее количество времени онлайн позволяет детям чаще получать социальную поддержку и справляться с трудностями[90]. Хотя существуют противоречивые данные исследований о связи между проведенным в интернете временем, психологическим благополучием и поведением детей[91], подростки, которые больше находятся онлайн и реже лично общаются со сверстниками, хуже отрабатывают навыки чтения невербальных сигналов и предвидения последствий своих поступков.
Хиндуджа отметил, что родители также получают неполное представление из СМИ. «У них могла сложиться шокирующая картина негативного влияния технологий; и даже если над их ребенком издеваются, родители порой тонко намекают, что это и его вина. Если ребенка высмеивают из-за того, что он выложил в интернет видео, где танцует в провокационном стиле, родители говорят: “Может, тебе не следует снимать эти видео или показывать себя так”», — объяснил он. Сосредоточьтесь на том, что ваш ребенок стал объектом насмешек и не заслуживает такого обращения, а затем привлеките его к решению проблем. Хиндуджа рекомендует задавать такие вопросы: «Хотел бы ты подключить к этому вопросу школу? Тебе нужна помощь, чтобы связаться с техподдержкой и удалить компрометирующую фотографию?»
Если ваш ребенок причинил кому-то вред, можно спросить: «Этот человек обидел тебя?» или «Кто-нибудь еще способствовал этой ситуации?» Проводя подобные беседы с подростком, сосредоточьтесь на обучении его навыкам жизнестойкости при общении в интернете. Как выяснили Хиндуджа и Джастин Патчин в исследовании, в котором приняли участие тысячи учащихся средних и старших классов, дети более жизнестойки, когда чувствуют, что способны справляться с неприятными или болезненными чувствами, ясно мыслят под давлением, сохраняют оптимизм в трудной ситуации и с юмором подходят к проблемам[92]. Исследователи обнаружили, что учащиеся, набравшие низкие баллы по этим показателям, с большей вероятностью молча страдали и чувствовали грусть, гнев, разочарование, страх или смущение в результате травли.
В 2020 году Хиндуджа и Патчин отдельно исследовали жизнестойкость при общении в интернете, надеясь выявить навыки, необходимые подросткам, чтобы восстановиться после травмирующих онлайн-взаимодействий. Они предложили участникам четыре варианта ответа: «Когда кто-то говорит мне что-то обидное в интернете, я легко могу отшутиться», «Я легко расстраиваюсь, общаясь с людьми онлайн», «Я ловлю себя на том, что быстро отвечаю на электронные письма, текстовые сообщения или посты в интернете, которые меня расстраивают» и «Если меня кто-то обидел, то я еще долго помню это».
Хиндуджа и Патчин обнаружили, что те, кто набрал выше 25% по шкале жизнестойкости, реже испытывали обиду и беспокойство и с большей вероятностью стремились помочь другим. «Они верят в свою способность изменить ситуацию, — сказал мне Хиндуджа. — Они блокируют агрессора, меняют свой никнейм или перестают заходить на сайт и не позволяют делать из себя жертву». Учите ребенка брать паузу, когда он чувствует себя уязвимым, и объясняйте, как разрядить накаленную ситуацию. Вы также можете научить его отвлекать внимание от себя, проявлять сострадание к себе и извлекать уроки из своих ошибок. Как отметил Хиндуджа, интернет, социальные сети и видеоигры могут вызывать нечто сродни дорожной ярости[93] у детей. Чтобы развить у подростка стрессоустойчивость, предложите ему использовать тактики вроде юмора или забавных мемов и заверьте его, что темы обсуждений в средней школе меняются быстро.
Хотя порой нам инстинктивно хочется обезличить подлое поведение, сосредоточившись на низкой самооценке агрессора или его печальном прошлом, полезнее обратить внимание на сильные стороны вашего ребенка. Травля — это форма газлайтинга, когда детьми манипулируют, заставляя их думать, что с ними что-то не так, а если они считают, что заслуживают плохого обращения, то, скорее всего, чувствуют себя беспомощными, подавленными или парализованными гневом. К тому же это ложное представление. Исследования показывают, что у агрессивных людей нет низкой самооценки. Чаще всего у них высокое, но неустойчивое мнение о себе, и они запугивают других, когда чувствуют угрозу своему эго[94].
Одна подруга (и коллега по должности школьного психолога) сказала мне, что ей часто приходится сопротивляться желанию решить проблемы сына-шестиклассника. Она заметила, что Финн, обычно чувствительный и нежный ребенок, ведет себя грубо по отношению к брату. Когда она спросила мальчика, что происходит, тот заплакал и объяснил, что друзья обвинили его в том, что он говорил гадости про своего друга Джека девушке этого парня, а затем выгнали Финна из общего чата. Это произошло несколькими неделями ранее, и с тех пор Финн пытался убедить друзей в своей невиновности.
«Психолог во мне сказал: “Ты все делаешь неправильно”, — призналась мне эта коллега. — Я попыталась дать сыну совет: “Займись другими делами, не проси, чтобы тебя впустили обратно, и перестань защищаться! Если ты будешь вести себя спокойно, они позволят тебе вернуться”. Но мама во мне была взбешена. Я хотела позвонить их матерям, многие из которых также мои хорошие подруги, и выцарапать этим мальчикам глаза за то, что они причинили боль моему ребенку. Мне пришлось проявить сдержанность, чтобы позволить ему разобраться с этим самостоятельно».
В итоге Финн неохотно последовал совету матери. Он перестал проситься обратно в чат, конфликт угас, мальчики позволили ему вернуться. Я тоже советую детям один раз опровергнуть слух, а затем залечь на дно. Защита или бурная эмоциональная реакция только поддерживают накал страстей. Кроме того, школьники не обязательно руководствуются логикой и рассудком и могут быть неумолимыми. В последние годы я наблюдаю рост «культуры отмены». Например, если ребенок делает замечание, которое его сверстники воспринимают как расистское либо сексистское, он может мгновенно стать изгоем. Что еще хуже, когда ребенок чувствует угрозу, его социальные навыки часто страдают и ему становится труднее признавать свои ошибки. Тогда вам, возможно, потребуется обратиться к школьному психологу или классному руководителю.
Когда ребенок отпускает нехарактерный для него злобный или шокирующий комментарий, это может быть криком о помощи. Укажите ему на недопустимое поведение, но признайте его право выражать негативные эмоции. Например, сына моей подруги Дены, Макса, постоянно отправляли в кабинет директора за то, что он в шестом классе ругался с учителями и портил мебель. Однажды Макс швырнул стул, когда одноклассники смеялись над ним за то, что он назвал Пуэрто-Рико штатом. Побеседовав с сыном, Дена обнаружила, что дети насмехались над ним несколько месяцев. Она организовала встречу с его учителями и школьным психологом, чтобы те уделили более пристальное внимание атмосфере в классе. Макса также научили управлять негативными эмоциями, в том числе делать перерывы при необходимости. Как только Макс почувствовал поддержку, он перестал устраивать сцены.
По определению подростки импульсивны и могут не продумать последствия своих действий, будь то обмен интимными фото с одноклассницей или обсуждение внешности какой-нибудь девушки в социальных сетях. Чтобы помочь ученикам средней школы Шеридан принимать разумные решения, я пригласила на собрание Даниэль Шнур, специального агента Вашингтонского отделения ФБР, специализирующегося на эксплуатации детей и торговле людьми. После выступления к ней подошел мальчик из восьмого класса. «Разве мне не стоит сохранять на телефоне интимные снимки, чтобы доказать, что девушка отправила их мне добровольно и я не давил на нее? Чтобы у меня не было неприятностей?» — спросил он.
Агент ФБР предложила ему взглянуть на ситуацию иначе. «А если девушка заявит, что ты вынудил ее отправить фотографии или сам ее сфотографировал?» — возразила она.
Мальчики получают противоречивые советы от общества, и это может создать в их голове путаницу и закрепить плохое поведение. Мои ученики часто говорят, что чувствуют давление, вынуждающее их придерживаться стереотипов о том, что значит быть «настоящим мужчиной». Например, что они не должны избегать драки, или просить о помощи, или отказываться от возможности заняться сексом. Но они также растут в эпоху, когда известные мужчины привлекаются к ответ