классе. Наказание или месть порой кажутся выходом для уязвленного подростка, но это не заставит его чувствовать себя лучше. Возможно, лучше простить и двигаться вперед. Исследования показывают, что прощение может погасить гнев, устранить навязчивые мысли, улучшить успеваемость и способствовать психологическому благополучию и принятию сверстниками[210].
Все это легко только на словах, поэтому развейте мифы о прощении. Это не означает освободить от ответственности, забыть обиду или примириться и восстановить отношения. Скорее, это то, что можно сделать для собственного исцеления. Чтобы помочь ребенку ощутить облегчение и душевный покой, проведите его по ступеням прощения. Пусть он избавится от мыслей о мести и ощутит сострадание к обидчику (даже если тот этого не заслуживает). Затем помогите ребенку найти какой-то смысл в болезненном переживании. Объясните, что прощение — медленный процесс и нужно быть терпеливым к себе. Попутно побудите школьника к размышлениям, спросив: «Что ты можешь контролировать, а что лучше отпустить? Что тебе нужно, чтобы справиться с болью и успешно выйти из этой ситуации?»[211]
Слова, которые дети используют, меняют их чувства, поэтому побуждайте их заменять негативные мысли обнадеживающими или оптимистичными мантрами, такими как «У меня все получится!», «Утро вечера мудренее» или «Со мной все будет хорошо». Так советует педагог-психолог Мишель Борба. Помогите ребенку настроиться на продуктивный день, задавая вопросы: «Ты проявишь смелость и попробуешь что-то новое?» и «Ты попытаешься заглушить внутреннего критика и подавить неуверенность в себе?»
Математик Джозеф Бостик — младший начинает каждое занятие словами: «Всем привет. Я хочу, чтобы вы повторяли за мной: сегодня будет удивительный день». Затем он просит учеников, многие из которых страдают от психологических травм, выполнить дыхательное упражнение с повторением утверждений, которое родители могут попробовать и дома. На первом вдохе он говорит: «Повторяйте за мной: я верю в себя». На втором: «Повторяйте за мной: я могу сделать невозможное». И на третьем: «Повторяйте за мной: я отпускаю все напряжение и тревогу, поскольку знаю, что могу сделать всё, что захочу».
То, как дети разговаривают с собой, меняет их представление о себе. Как утверждал Мартин Селигман, основатель позитивной психологии, если вы сможете определить и использовать свои сильные стороны, то измените свою реакцию на невзгоды и станете оптимистом[212]. Чтобы помочь ребенку относиться к себе по-доброму, укажите на его положительные качества и скажите ему, что верите: он может все. Речь не о том, чтобы приукрасить действительность, а о том, чтобы помочь ребенку взглянуть на себя более внимательно. Например, если девочка много плачет и называет себя «плаксой», можно напомнить ей, что слезы — эффективный способ сигнализировать о том, что ты нуждаешься в поддержке или что проявление эмоций может помочь кому-то другому признать свою уязвимость. Как я писала выше, в каждой так называемой слабости есть скрытые сильные стороны.
Чтобы подтолкнуть ребенка в верном направлении, попросите его составить список всего, что ему нравится в себе, и повесить его на видном месте. Или предложите ему перечислить пять своих самых сильных сторон, а также случаи, когда он использовал каждую из этих сильных сторон, чтобы помочь кому-то другому. Существует бесконечное множество вариаций этого упражнения. Например, можно перечислить все хорошее, что ребенок сделал для друга или общения с детьми в классе. Или можно вести постоянный список добрых дел и помощи другим или хороших событий, которые произошли с ребенком или заставили его смеяться.
В своей вступительной речи на выпускном вечере моей дочери Энн Брашерс, автор книги «Союз “Волшебные штаны”»[213], рассказала о трех своих братьях и собственном нелегком пути: «Думаю, будет справедливо отметить, что никто из нас, четверых детей в семье, ничем не отличился. Или как минимум не отличился ни в чем хорошем. Я получала больше замечаний, чем было учебных дней в году. Джастин не поступил ни в один колледж, а из-за Бена ввели новый уровень дисциплинарных взысканий. Бо бросил колледж через год, чтобы заниматься музыкой и работать курьером в Сан-Франциско. Вы могли бы подумать, что мои родители запаниковали, но это не так. Они считали важным жить интересной жизнью, усердно работать и не думать, что все вокруг тебе чем-то обязаны. Поэтому, хотя мы совершали ошибки и вели себя своенравно, когда мы находили то, чему хотели посвятить себя, мы делали это с удовольствием. Бо поступил на юридический факультет. Джастин стал штатным профессором Калифорнийского университета в Беркли. Бен опубликовал две книги. Правильного пути нет. Пути вообще нет»[214].
Я говорю похожие слова ученикам восьмого класса, когда те подают заявления на конкурсное поступление в старшую школу. Этот процесс вызывает волнение, поэтому я встречаюсь с ними за несколько дней до того, как они получат решения от школ. Прежде всего я признаю, что они, возможно, всей душой настроены на конкретную школу и ждать тяжело. Затем я призываю школьников заранее подумать о варианте В и варианте С и определить плюсы в этих запасных вариантах. Я также присоединяюсь к словам Брашерс и напоминаю детям, что нет «правильного» пути — и нет способа предсказать будущее.
Что касается философских рассуждений о жизни, я говорю школьникам, что, как бы запутанно это ни звучало, нам не дано узнать, хорошо или плохо получать то, что мы хотим. Пример тому — мой сын Алекс. Прямо накануне 14-летия ему должны были снять брекеты. Но в последний момент ортодонт решил оставить их еще на несколько месяцев. Алекс очень огорчился, но неделю спустя ему попали бейсбольным мячом по лицу. От удара два передних зуба расшатались и пострадали брекеты (и лицо). Когда ортодонт восстанавливал повреждения, он сказал Алексу, что ему крупно повезло. «Ты не остался без зубов только благодаря брекетам», — пояснил он.
В чем бы ни заключалось огорчение, хвалите ребенка, когда он проявляет гибкость мышления. Расскажите про случаи из собственной жизни. Возможно, вы сильно расстроились, когда вас уволили с работы, но это привело вас к карьере, которая больше соответствует вашему характеру. Или кто-то разбил вам сердце в подростковом возрасте, но эти неудачные отношения помогли вам понять, чего вы хотите от партнера. Если вы поможете ребенку взглянуть на ситуацию в перспективе, это может уменьшить его страдания.
Хотя большая часть этой главы посвящена мимолетным неудачам, таким как получение плохой оценки или ссора с другом, более двух третей детей к 16 годам[215] переживут травмирующее событие, определяемое как «пугающее, опасное или насильственное событие, представляющее угрозу чьей-либо жизни или физической неприкосновенности, или присутствие при событии, угрожающем жизни или безопасности близкого человека»[216].
Мэтью Бауэрман, автор книги «Истинный лидер»[217], в средней школе подвергался насилию со стороны взрослых и безжалостным издевательствам одноклассников, и эти болезненные воспоминания превратили его во внимательного к психологическим травмам и отзывчивого школьного директора. Теперь он пытается приобщить переживших травму учеников к тому, что им нравится, будь то рисование, создание текстов, выступление на сцене или другой способ выразить эмоции. «Дети с психологической травмой подобны резиновой ленте, натянутой до предела: отпусти ее — и услышишь резкий щелчок», — объяснил он мне по телефону. «Будьте осторожны с такими заявлениями, как “Я знаю, что ты чувствуешь”, — добавил он. — Вы можете думать, будто точно знаете, что ребенок чувствует, но это не ваша история, и ему нужно, чтобы вы как-то подтвердили это». Бауэрман советует начать разговор с такой фразы, как «Это звучит очень (сложно, страшно, печально…)», или «Чем я могу помочь тебе?», или «Когда я чувствую _________, я пытаюсь сделать ___________ для себя. А ты в такой ситуации как поступаешь?» Или просто спросите: «Могу ли я (или другой взрослый, которому ты доверяешь) чем-нибудь помочь тебе?»
Хорошая новость: исследования показывают, что у большинства детей, переживших психологическую травму, развивается жизнестойкость[218], что может привести к позитивным изменениям или «посттравматическому развитию». Например, ребенок станет больше ценить жизнь, улучшит отношения с окружающими, поймет свои сильные стороны или увидит для себя новые возможности[219].
Когда исследователи проследили, как занятия рафтингом влияют на психологические и физиологические изменения у детей из группы риска, они обнаружили, что любование природой может уменьшить симптомы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) и улучшить самочувствие[220].
Однако польза влияния природы выходит далеко за рамки помощи детям, пережившим психологическую травму; и для этого не обязательно сплавляться по реке. В статье, опубликованной в 2020 году в журнале Frontiers in Psychology, исследователи сообщили, что «всего 10 минут спокойного отдыха или прогулок на природе» могут снизить стресс и способствовать спокойствию и релаксации[221]