Губы инопланетянина скривились в ухмылке – вот, правильно говорят, что у всех млекопитающих мимика схожа, хотя чем именно питался в детстве зеленый человечек, я точно сказать не мог, но если молоком, то зеленого цвета.
– Вам всем конец! – Он вновь завел свою шарманку, но я примирительно развел руками.
– Стоп, братишка, не гони волну. Пойми, кирдык нам – кирдык и тебе. Мы тебя за собой утащим в ваш марсианский ад, и твои кореша вряд ли подпишутся тебя оттуда вытаскивать. Сечешь, земеля?
Не знаю, насколько точно уловил инопланетянин суть моей сентенции, но он еще более округлил глаза, что служило признаком задумчивости. Не прошло и полминуты, как он спросил уже совсем иным тоном:
– Что ты предлагаешь?
– Вот наконец разговор вышел на нужные рельсы взаимопонимания, – удовлетворенно кивнул я. – Нам многого не надо, только уйти из вашего замка живыми. И как только это произойдет, мы тебя отпустим. А до тех пор, извини, братишка, будешь нашим живым щитом и единственной опорой. Компренде?
Большая зеленая голова часто-часто затряслась в знак согласия. Перебздел, тайгер ушлый, и на вашу хитрую гайку нашелся болт с левой резьбой.
– Тогда не тормози, говори, куда нам прятаться и что делать на базе?
– Есть отсек с парашютами, если их выкинуть, то хватит места, чтобы там укрыться. Отсек никто проверять не будет, он опломбирован. Но мало кто знает, что в него можно забраться и с другой стороны…
В общем, Алешка – мой протеже – нас не подвел, проинструктировал по полной программе. И как спрятаться рассказал, и численность состава замка, и куда там податься поведал. Перспектива остаться в итоге со своей головой на плечах вырисовывалась вполне реальная.
За оставшиеся до подлета к базе минуты мы успели выкинуть к чертям из пробоины в боку тарелки ненужные парашюты, кроме одного, а сами спрятались в опустевшем отсеке, укрывшись сверху прибереженным парашютом в расправленном состоянии. Теперь, загляни кто в отсек, увидит кучу ткани небесно-голубого цвета, и, только лишь изрядно в ней порывшись, можно было отыскать кого-то из нас. Алешеньку мы предусмотрительно разместили в самой дальней части отсека, прикрыв своими телами, и вновь сунули кляп ему в рот. Осторожность не повредит!
Нам оставалось только ждать, чем кончится наша авантюра. Повлиять каким-либо образом на происходящее снаружи мы были не в силах. Иногда терпеть и ждать – это самое страшное испытание.
Что происходит снаружи, можно было только догадываться. Тарелка постепенно снижала скорость, наконец замерла вовсе. Стыковка с базой произошла успешно. Теперь бы пережить «таможенный досмотр».
Следующий час мы провели, стараясь даже не дышать. В какой-то момент наш зеленый друг попытался освободиться и закричать, но Вася вновь аккуратно приложил его кулаком и повторно успокоил.
В коридоре над нашей головой что-то происходило. Слышался топот десяток ног – патруль явился с проверкой, раздавались негромкие голоса на языке, который никто из нас не знал. Судя по интонациям, местные удивлялись полному отсутствию персонала на тарелке. Учитывая, что и две другие тарелки не вернулись из боевого вылета, зеленым пришлось поворочать мозгами в попытках сообразить, что же произошло на самом деле.
К счастью для нас, по словам Алешки, никаких записей летающая тарелка не вела, и узнать о случившемся можно было только из первоисточника, то есть зеленым нужен был язык. Я бы на месте их руководства не торопился делать поспешные выводы, собрал бы факты из разных мест, провел разведку, а уже потом анализировал…
Опять над нашей головой протопали чьи-то ноги, и наконец все лишние с тарелки убрались. Если кто и остался, то лишь ремонтники, да и те не должны были проявлять излишнего рвения. А куда спешить? Даже в армии на починку техники выделялось достаточно времени, а тут у них явно не армия, так, любительский слет инопланетных захватчиков…
Легко вести войны, сидя в удобном кресле и нажимая на кнопки. Гораздо тяжелее находиться под бомбежкой, слушая каждый звук с замиранием сердца, ведь он может стать последним, что ты услышишь в жизни. А где-то рядом погибают твои друзья, хорошие и верные товарищи, многих из которых ты знаешь с детства. И ты можешь только гадать, жива ли твоя семья там, дома, за тысячи километров от линии фронта. Ведь, как ты слышал краем уха, в тех краях прошли усиленные бомбардировки, но зацепили ли они твой родной город, неизвестно. И ты идешь на смерть, молясь всем богам и демонам, чтобы твои домашние остались целы и невредимы. Забери меня, забери кого угодно, только не их! Прошу тебя, сделай милость, одари этой благодатью, только не их, им еще жить да жить…
Но бой проходит, ты уцелел, и вновь полк движется вперед на запад, а из дома ни весточки, ни письма. И никак не узнать, целы ли родные и близкие, можно лишь гадать и верить в лучшее. Это настоящая война, а не то, что принято считать войной сейчас, когда ухоженный генерал лениво бросает через плечо: «Огонь!», а техник спокойно жмет на кнопки, и где-то там, за сто-двести километров, взлетает столбом земля, смешанная с камнем и песком, рушатся дома, горят машины, гибнут люди. А в контрольном центре все радуются этим мультяшным, будто бы ненастоящим смертям, наблюдая за ними на экране, улыбаются и поздравляют друг друга с победой.
Так легко вести войны. Таким генералам не снятся по ночам их жертвы, они даже не думают о них. Человеческие жизни – всего лишь статистические цифры для отчета. Погибло столько-то, ранено столько-то, уничтожены следующие военные объекты, включая единицы техники… Это все игра. Это не война.
И зеленые человечки, прилетевшие к нам повоевать издалека, еще хлебнут настоящего боя, еще почувствуют, что значит биться с равным противником, а не позорно избивать заведомо более слабых.
И мы, сборный отряд поселка Мирный Путь, с временно примкнувшим лейтенантом Максимовым, покажем зеленым гадам, где раки зимуют. Даю слово, они запомнят нас навсегда!
Глава 5Замок Север
Ремонтный ангар был размером с футбольное поле. Помимо нашей тарелки, сиротливо накренившейся в углу у самого свода скалы, здесь находилось еще с десяток летающих блюдец, на вид целых и готовых к вылету в любой момент.
Чуть в стороне вокруг одного из них сумбурно копошились инопланетяне. Скорее всего, технический персонал, вон, и цвет униформы отличался: боевые пилоты, как наш Алешенька, носили серебристые костюмы, техники – оранжевые.
Мы развязали нашего зеленого друга – другого проводника все равно не было, но Леа четко дала понять Алеше, что при малейшем подозрении она тут же нашпигует его свинцом, и дальнейшее уже не будет того волновать. Трогганка могла быть убедительной. Инопланетянин повелся на ее угрозы и взволновался, да так, что его худенькие плечи затряслись, словно от сдерживаемых рыданий.
– Не волнуйся, малой, все образуется, – утешил его Вася. – Ты, главное, не подведи нас, сделай все, как обещал, и гуляй себе.
А обещал Алешенька следующее: проблема вылета с базы на одной из пустых тарелок могла быть решена только в том случае, если с любого из авторизированных пультов отключить дистанционное управление одной из тарелок. Можно было еще попытаться самостоятельно вытащить из тарелки блок-приемник сигналов, но в таком случае высока была вероятность полной поломки системы навигации.
И мы решили действовать наверняка.
Еще час нам пришлось просидеть в тарелке, ожидая, пока техники разгрузят грузовые отсеки. Алеша объяснил все сумбурно, явно стараясь нас запутать, но мы и сами обо всем догадались. В отсеках содержалась добыча – то, что успела «нажрать» тарелка за время боевой миссии. Получается, части домов, люди, обстановка – все это не исчезало в неизвестности, а, мгновенно перемещаясь в пространстве, оказывалось в трюмах летающего корабля. Нуль-транспортировка, о которой все так долго мечтали, здесь была обыденным явлением.
Дальше техники уже разбирали содержимое отсеков: выживших после перемещения отдельно, мусор – отдельно, редкие ценные вещи забирал главный техник. Надо сказать, после нуль-транспортировки в живых оставалось примерно половина пойманных, все же прыжок происходил через вакуум, при нулевой температуре по Фаренгейту, и пусть он длился всего доли секунды, но этого хватало, чтобы убить любой живой организм… или почти любой… я слышал крепкую брань снаружи, значит, уцелевшие имелись.
Мне хотелось пристрелить Алешеньку прямо тут на месте. Вот ведь мерзавец инопланетный, ни в грош жизни разумных не ставит. Сколько душ загубленных на его счету?
Когда техники убрались прочь от нашей тарелки, мы приготовились к выходу – более тянуть не имело смысла. Требовалось пробраться вглубь базы, найти пульт, отключить выбранную тарелку от системы, заблокировать возможность повторного ее подключения, найти эту самую тарелку в одном из ангаров и покинуть базу. Конечно, хотелось бы вырубить все тарелки зеленых гаденышей, но это требовало гораздо большего времени, которого, как обычно, просто не было.
В теории не слишком сложно, учитывая, что техническую часть с подключением-отключением Алешенька брал на себя. Вот только как пройти через половину базы до ближайшего пульта, если ты не зеленый человечек метрового роста?
Наша компания выглядела экстравагантно. Двухметровая трогганка с автоматом в лапах и оскаленной злобной пастью, стройный мертвенно-бледный вампир с тусклыми глазами прирожденного убийцы, пара мужчин, одетых в какое-то подозрительное тряпье, с пистолетами в руках, да зеленый человечек Алешенька с грустными черными глазами. Такая группа должна была внушить подозрения у первого же встречного. Если только не сделать вид, что так и должно быть.
– Скажи-ка мне, дорогой ты наш, – ласково обратился я к Алеше, – вот эти твои гипнотические способности… скольких ты можешь контролировать при обычных условиях?
– Не считал, не знаю. – Инопланетянин отвернулся от меня, но я был настойчив.
– Нашу группу сумел бы удержать? Если бы я тебе не помешал…