К некоторому разочарованию магистра, исторический запуск прошёл как-то очень буднично. Возможно, причиной тому были полученные три ведра (примерно) морской воды вместе с мелкой рыбкой. Впрочем, как верно заметил руководитель проекта, результат был в высшей степени полезен: доказано, что на планете есть жизнь. Негополе не обнаружилось. По мнению младшего теоретика, это было косвенным доказательством, что не сама планета является его источником. Старший теоретик оспорил это утверждение:
– На лекциях не говорилось, но водная стихия может быть по своей природе враждебна негополю. Между прочим, в моей монографии это упоминалось.
Камень в огород Тифора был весьма тяжёл: любой нормальный научный руководитель предполагает, что подопечный просто обязан прочесть все научные труды наставника.
Магистр оставил этот выпад без внимания, но спросил:
– Так что, высокопочтенный, будем пробовать ещё раз?
– Да, но с подзаряженным алмазом.
Разумеется, подзарядка прошла гораздо быстрее, чем зарядка – всего-то шесть часов работы.
На этот раз захват частицы другого мира дал иное: тяжеленный кусок камня. Одна из поверхностей сияла полированным срезом – явный след того, что полученное было частью чего-то большего. На одной из поверхностей имелись пятна красного лишайника. Негополе также отсутствовало.
– Известняк, – со знанием дела констатировал высокопочтенный, который в своё время хорошо усвоил уроки Професа. – Это мы в горы попали, Тифор. Попробуйте изменить настройку так, чтобы попасть посередине между этим двумя точками. Но на всякий случай… – И кандидат в академики точным заклинанием навёл «Чёрное пятно» на полученный образец, ибо кое-что знал о магии жизни. В частности, опасность внесения чужеродных видов чего-то живого он вполне представлял.
То же самое было уже проделано с предыдущим образцом. Разумеется, «пятно» тут же затёрли.
Третья попытка дала большой кусок почти сухой глины, но на одной стороне росли жёлтые полузасохшие травинки. И снова индикатор негополя не сработал.
– Маэроподобный мир, – пробормотал Тифор. – Интересно, а такая трава у нас есть?
– Могу разузнать через факультет целителей. Имею там очень хорошее знакомство. Декан меня давно знает. – Это было правдой. Госпожа декан Ирина-ма хорошо и давно знала как самого Сарата, так и его супругу, бывшую наставницу глубокочтимой.
Вердикт специалистки был однозначен:
– Очень похоже на встречающийся у нас злак, именуемый пырей. – За этой фразой последовал взгляд, наполненный стервозной подозрительностью (не иначе, от Моаны научилась), и слова: – Надеюсь, после вы мне всё расскажете? – Вопрос был риторическим.
Оба исследователя сошлись во мнении, что планета маэроподобная, пригодная для жизни, а негополе само по себе отсутствует.
Кроме того, кандидат в академики уведомил младшего коллегу, что с алмазами ситуация далеко не так радужна, как можно было бы предположить. В наличии было лишь девять алмазов, подходящих для открытия и защиты портала диаметром от фута до трёх[1], что по-любому мало для человека. Алмазы большего размера достать было можно, но лишь под солидное обоснование.
Но относительно дальнейших действий мнения разошлись. Тифор предлагал отправиться самому в мир «Т», открыть портал и посмотреть, «что там внутри». Или обнюхать.
Научный руководитель решительно возразил против этой идеи, указав (справедливо), что сам по себе портал в мир «Т» размером с человека потребует очень приличного алмаза, а открытие одного большого портала наряду с маленьким – нетривиальная задача, которую даже не рассматривали. Куда проще открыть небольшой портал и протолкнуть туда клетку с подопытным животным, выждать с минуту, а потом вытянуть её обратно.
Магистр задумался, но затем предложил:
– Можно норку. А после считать её память, тогда узнаем, что она видела и слышала.
– Я против опытов на норках!
Надобно заметить, что уже с давних пор высокопочтенный питал некоторую слабость к этим животным. В одном доме у него жил классический серый экземпляр, в другом – красотка редкостного тёмно-коричневого окраса. Мышей они, правда, не ловили за отсутствием таковых, но пользовались искренней любовью хозяина.
– Тогда крысу приобрести.
Разумеется, организовать клетку вместе с животным предстояло младшему по рангу. Молодая крыска была куплена в университетском виварии за вполне скромную цену. Зверюшка выглядела здоровой и охотно сгрызла предложенную морковку.
И тут оба учёных задумались об одном и том же. Вслух не прозвучало ни слова, но и тот и другой совершенно не рвались считывать память крысы. Во-первых, весь их опыт исчерпывался соответствующим университетским курсом; во-вторых, такая работа, предложенная преподавателем в качестве лабораторной, почиталась среди студентов за наказание.
– Мне совестно взваливать такое на жену, – откровенно объяснил кандидат в академики.
– А моя и вовсе не по этой специальности.
Воцарилась тишина. Не было слышно, как крутятся мысли, но они это делали.
– Помнится, Моана обещала мне магистра магии разума…
В тот же вечер госпоже академику напомнили об этом обещании. Ответ был логически безупречен:
– Да, обещала. И магистр будет. Но я ничего не говорила о том, как скоро будет.
Через неделю Моана представила нашим теоретикам свою подопечную – мага жизни и разума по имени Мариэла-руа. На вид этой молодой даме было около двадцати пяти, она была улыбчивой, вежливой и, по словам наставницы, весьма способной. Последнее было сформулировано так: «Каких-нибудь пять – семь лет – и защитит докторскую». В устах глубокочтимой это была высокая похвала.
По требованию Сарата Мариэле ничего не сказали о других мирах и порталах. Задача была поставлена строго локальная: вот крыса, над ней проводится эксперимент, надо считать память. Гонорар в пятьдесят сребреников Сарат собирался уплатить из собственного кошелька, оговорив, что если подопытное создание погибнет, то и весьма почтенная ничего не получит.
Портал открылся без затруднений. Простой телемагией клетку двинули в другой мир, выждали примерно десяток секунд и забрали. Минуту пребывания в чужом мире сочли слишком рискованным сроком.
Бедное животное было явно напугано. Минут пять маг разума потратила на то, чтобы успокоить зверюшку и снять стресс. Затем Сарат предложил не мешать работе, и оба теоретика удалились.
Через час весьма почтенная объявила, что готова огласить результаты.
– Мы вас внимательно слушаем.
– Кхм. Зрительные образы включают в себя море, горы вдали. Солнце невысоко над горизонтом: тени длинные. Делаю вывод: или восход, или закат. Воздух скорее холодный, чем тёплый; животное даже чуть мёрзло. Запахи не в счёт, разница в восприятии слишком велика, тут мне ловить нечего. И ещё звуки человеческой речи, но или говорили неразборчиво, или этот язык мне незнаком. Второе вернее.
– Что же запомнила крыска?
– Вот. – И госпожа Мариэла воспроизвела услышанное.
Тифор ничего не понял и высказал это вслух. Сарат помрачнел и заявил, что забирает крысу. Объяснений с его стороны не последовало. Вечером того же дня зверёк попал под пристальное внимание госпожи Моаны.
Глава 2
Вердикт Моаны был краток и однозначен:
– Этот мир представляет для нас интерес. – У госпожи академика были основания для уверенности: она не посчитала за труд лично просканировать память многострадальной зверюшки. – Говорили по-русски.
В своё время оба супруга изучили этот язык – разумеется, не школярскими методами, а с помощью магии разума. Для этого понадобились помощь и согласие признанного знатока русского языка – многоуважаемой Ханаты, падчерицы полковника Тарека. В детстве она училась понимать, говорить и даже читать на нём под руководством Професа. Позднее девушка, а потом и замужняя женщина сумела сделать необычную и вполне успешную карьеру: она зарабатывала переводами русских волшебных сказок, историй и даже стихов на маэрский. Всё это издавали и распродавали. Надо заметить, что её отношения с четой высокопоставленных магов остались тёплыми. В неофициальной обстановке те её звали детским именем Ната, а переводчица обращалась к ним не иначе, как «тётя Мана» и «дядя Сар».
Из того, что в чужом мире говорили по-русски, следовало, по меньшей мере, три вывода: во-первых, это родной мир Професа; во-вторых, там почти наверняка присутствуют негаторы – а это создавало возможности. Третьим выводом было отсутствие драконов. Создания, вся жизнь которых, начиная со способности к полёту, основывалась на магии… Нет, драконы не могли существовать в мире, где есть негаторы.
На совещании попросили присутствовать полковника Тарека. Причиной был не только его обширный опыт разведки, то есть действий на чужой территории с ограничениями как по людскому контингенту, так и по припасам. Этого достойного офицера, главнокомандующего вооружёнными силами Заокеании, очень давно и очень хорошо знали все заинтересованные лица. Он мог дать толковые советы по организационной части, подыскать компетентного охранника и эксперта по военным делам (и даже нескольких). Наконец, Тарек умел помалкивать на закрытые темы.
Введение в курс дела потребовало с полчаса. Засим пошли вопросы: Каков будет численный состав экспедиции? Кто уже предусмотрен? Ограничения по весу припасов? Как насчёт кристаллов?
На них подробно отвечали. Старший офицер слушал, кивал и спрашивал дальше. Наконец он сделал выводы:
– У вас нет никаких оснований полагать местное население дружественно настроенным.
– Но и ожидать враждебности нет причин, – парировал Сарат.
– Вот почему насчёт мага разума – поддерживаю. Ему легче наладить отношения. Ещё разведчик нужен, он же телохранитель. Уверен, Малах вцепится в такую возможность, очень уж беспокойная натура. Шило у него в… Короче, не сидится ему на месте. Впрочем, разведчик хороший. Опять же, прекрасный стрелок. Хорошо бы также моряка. По вашим данным, море рядом.