На глаза наворачиваются слезы, но я смаргиваю их и с тихим стоном качаю головой. У меня нет времени раскисать. Если я задержусь в ванной слишком надолго, Оливия, скорее всего, пришлет кого-нибудь за мной. Может, даже Троя, а он, черт возьми, последний человек, которого я хочу сейчас видеть.
Еще я не хочу, чтобы он видел меня такой. Наверное, было бы плохой идеей позволить ему увидеть во мне хоть какую-то слабость.
Поэтому я глубоко вдыхаю и поднимаюсь, стараясь не показывать, как сильно это выбило меня из колеи. Я мою руки и прополаскиваю рот в раковине, пытаясь собраться с мыслями.
Я неохотно выхожу из ванной и направляюсь обратно по коридору в гостиную. По пути мое внимание привлекает открытая дверь с одной стороны коридора. В ней щель шириной в несколько дюймов, поэтому я приоткрываю ее пошире и заглядываю внутрь. Комната выглядит более практично, чем остальная часть дома, хотя по-прежнему украшена изысканно, с большими картинами на стенах. В одном углу стоит дорогой на вид деревянный письменный стол и пара стульев, вдоль стен – несколько картотечных шкафов и книжных полок.
Это, должно быть, кабинет Оливии. Когда я приходила к ней, дверь всегда была закрыта, поэтому я никогда раньше не видела, что внутри.
В моей груди загорается искра надежды, прогоняющая часть страха. В этой комнате, наверное, десятки бумаг и документов. Может, даже есть что-то, что мы сможем использовать. Что-то, что свяжет ее со всем тем ужасным дерьмом, которое она натворила, и с тем, что она заставила братьев Ворониных сделать для нее.
По крайней мере, хорошее место для начала поисков. К тому же от этого визита я многого не ожидала.
Я слегка прикрываю дверь и возвращаюсь в гостиную, где оставила Троя и Оливию, но, войдя внутрь, понимаю, что Оливии уже нет. Там лишь Трой, который откидывается на спинку кресла и допивает свой напиток. Он ухмыляется, когда я вхожу, и у меня возникает внезапное желание сбежать.
– Знаешь, ты должна быть благодарна, – самодовольно растягивает он слова. – Я оказываю тебе огромную услугу.
– Поверь, это не так, – выдавливаю я сквозь стиснутые зубы, размышляя, можно ли уйти уже сейчас, пока он наслаждается своей маленькой победой и пока Оливия меня не заметила.
– Немногие мужчины захотели бы связаться с кем-то вроде тебя. – Он встает и подходит ближе, снова кружа вокруг меня, будто голодная акула. – Но мне нравится вызов. Я знаю, что о тебе говорят. Все эти перешептывания среди светских дам… Но знаешь, есть что-то забавное в идее превратить шлюху в домохозяйку. К тому же… – Он протягивает руку, хватает меня за задницу и крепко прижимает к себе. – У меня особые… аппетиты, скажем так. И я думаю, что дочь проститутки отлично с ними справится. По крайней мере, лучше, чем любая из этих фригидных сук из загородного клуба.
– Отвали от меня, – рычу я, пытаясь оттолкнуть его. Он на удивление сильный и не сдается ни на секунду.
– Может, стоит попробовать тебя прямо сейчас, – шепчет он, наклоняясь и проводя языком по моей шее. У него изо рта пахнет виски и чем-то несвежим, и от этого у меня снова сводит желудок. – Устрою тебе маленький тест-драйв, а? Чтобы убедиться в выгодности этой сделки.
Трой толкает меня назад, и когда я спотыкаюсь, он использует это в свою пользу, бросая меня на диван. Я не успеваю отползти, как он уже оказывается на мне сверху. Его вес придавливает меня, и когда он прижимается своей промежностью к моей, по моим венам, словно поток ледяной воды, разливается адреналин.
– Какого хрена ты делаешь? – кричу я, извиваясь под ним. – Я сказала, отвали от меня!
Я изо всех сил пытаюсь найти способ отпихнуть его или выбраться из-под его тела. Сердце колотится как сумасшедшее, и я протягиваю руку, собираясь ударить его, но он быстрее меня. В мгновение ока Трой хватает меня за запястье и заводит руку мне за голову.
Его жуткая ухмылка не сходит с лица, он смотрит на меня так, словно его еще больше заводят мои тщетные попытки бороться с ним.
– О, да, – бормочет он себе под нос. – Это будет весело.
Раздаются шаги, и мое сердце замирает. Я поворачиваю голову и вижу, что возвращается Оливия, ее каблучки легко стучат по полу. Я почти рада ее видеть, поскольку думаю, что она отчитает Троя или типа того, но она ничего не говорит. Просто приподнимает бровь и стоит, не делая ни малейшего движения, чтобы остановить его. Ненависть к ним обоим кипит у меня в крови, смешанная с каким-то болезненным отчаянием.
Неужели она будет просто смотреть, как он насилует меня? Как далеко она позволит ему зайти?
Но, к счастью, Трой воспринимает ее появление как сигнал слезть с меня. Он еще раз больно сжимает мое запястье, затем отпускает его, поднимается на ноги и поправляет свой дорогой костюм. На его щеках легкий румянец, его обычно идеально уложенные волосы немного растрепаны.
– Ну что ж, – говорит он, поворачиваясь к Оливии и приглаживая волосы. Его тон совершенно непринужденный, как будто он только что не пытался изнасиловать ее внучку прямо в гостиной. – Теперь, когда сделка заключена, нам нужно устроить вечеринку по случаю помолвки.
Оливия кивает.
– Безусловно. Такое событие заслуживает того, чтобы его отпраздновать. Я свяжусь с тобой, чтобы согласовать список гостей. Важно, чтобы мы пригласили все лучшие семьи Детройта. Я хочу, чтобы они узнали о вашем союзе.
– Отлично. Скоро обговорим детали, – соглашается Трой.
Он ухмыляется мне в последний раз и уходит. Как только его шаги отдаляются, Оливия смотрит на меня. Я не двигаюсь и могу только представить, как ужасно выгляжу, развалившись на диване.
– Ты хорошо справилась, – говорит она. – Или настолько хорошо, насколько можно было ожидать.
Я даже не знаю, что на это сказать, поэтому просто поднимаюсь и пытаюсь дышать.
– Теперь я могу идти? – спрашиваю.
– Сможешь уйти, когда я скажу, – коротко отвечает она.
Я стискиваю зубы.
– Я думала, у тебя сегодня есть другие дела.
– О, да. У меня большие планы. На тебя и на твоих ручных мальчиков.
– Что? – У меня кровь стынет в жилах. – Мне казалось, ты с ними покончила. Я думала, в этом и был смысл моей сделки.
Оливия улыбается, холодно и жестоко.
– Нет, смысл был в том, чтобы ты наконец-то сделала что-то на благо своей семьи. И, как я полагаю, для того, чтобы я не отправила братьев Ворониных в тюрьму. Но это не значит, что я собираюсь так легко отпустить их с крючка. Они весьма полезны, и у меня для них припасено еще много всяческих заданий. Они привязаны к тебе, что делает их очень податливыми. Так почему бы мне ими не воспользоваться?
Желудок сжимается, конечности становятся тяжелыми и онемевшими. Я смотрю на нее, и у меня снова перехватывает дыхание от осознания ее злобной натуры. Как я была так слепа раньше? Как не видела, насколько эта женщина искусна в манипулировании? Неужели я действительно была так ослеплена своей потребностью в семье, надеждой, что наконец-то обрела ту связь, о которой так долго мечтала?
– В наши дни так трудно найти хорошую прислугу, – продолжает Оливия. – Поэтому я планирую выжать из этих братьев все до последней капли. А когда они умрут, я найду кого-нибудь другого, кого смогу использовать.
– Ты не можешь этого сделать, – хрипло говорю я, качая головой. – Это не было частью нашей сделки. Это не…
Оливия поднимает руку, мягко прерывая меня.
– Мы договорились о том, что ты выйдешь замуж и убережешь своих ухажеров от тюрьмы. А о том, что Икс перестанет пользоваться их услугами, речи не было. – Она снова берет свою чашку с чаем, подносит к губам и кивает подбородком в сторону двери. – Теперь ты можешь идти.
У меня сжимается челюсть. Ноги дрожат. Я кое-как встаю и выскальзываю из комнаты. Голова кружится, а сердце сжимается от тревоги.
Я согласилась выйти замуж за монстра, чтобы защитить братьев Ворониных.
Но действительно ли мне удалось их защитить?
7. Виктор
Напряжение на нашем складе никогда не было столь сильным, и это говорит о многом. Даже перед заданием с высокими ставками или когда мы планировали смерть Николая Петрова, обстановка не была такой напряженной.
Мэлис и Рэнсом столько раз ссорились, что пару часов назад я отправил их в разные концы дома остывать. Они сердятся не друг на друга, просто ситуация патовая, и, поскольку сейчас им не на чем вымещать злость, они срываются друг на друге.
Сложно их винить, правда.
Я тоже испытываю нервозность, которую отчаянно ненавижу. Такое чувство, будто под кожей поселились насекомые, пытающиеся вывести меня из равновесия и не дающие расслабиться. Я сижу за своим столом и смотрю трансляцию из квартиры Уиллоу. Ее там нет, она уехала к бабушке выполнять ее безумные требования, но меня гложет то, что я понятия не имею, что происходит. Что я не могу видеть ее, пока она не в квартире.
Я хочу видеть ее постоянно. Всегда присматривать за ней, дабы убедиться, что она в безопасности.
Хлопает входная дверь. Наверное, это Мэлис вернулся. Его взбесил тайм-аут, который я им назначил, и он вышел погулять. Я слышу, как он останавливается, говорит что-то Рэнсому, но в этот раз они, похоже, не собачатся.
Их голоса становятся ближе. Мэлис поднимается по лестнице, а я даже не пытаюсь встать, поскольку знаю, что они все равно придут ко мне. Они стали слишком часто захаживать в мою спальню, желая, как и я, увидеть Уиллоу на экране компьютера.
Честно говоря, мне это не нравится.
Я прилагаю все усилия, чтобы мое пространство было организованным и опрятным. А Мэлис и Рэнсом обычно все портят, пусть и не хотят этого. То на кровать плюхнутся и помнут покрывало, то подушки сдвинут с места. Рэнсом вечно оставляет после себя какие-нибудь мелочи, которые потом приходится убирать, а Мэлис постоянно маячит рядом, заполняя собой пространство так, что его становится трудно сбалансировать.
Но я знаю, они просто хотят не спускать глаз с Уиллоу, поэтому я не велю им уйти.