— Еще бы, ты ведь джентльмен, сразу видно, — усмехнулась Надежда, — женщине помочь просто обязан.
— Но ведь она меня в квартиру привела, дверь своим ключом открыла. И для чего было это делать, если шесть тысяч она уже получила? Попрощалась бы вежливо, сказала, что деньги вечером занесет, я бы и ждал ее, как дурак. А тут домой пригласила — и пропала.
— А она не могла на лестницу покурить выйти?
— Да я уж посмотрел, не было там никого. Странно все как-то. Сама меня в квартиру позвала. Если квартира чужая, то как она ключи достала? Такие сложности из-за шести тысяч…
— А шестьдесят ты бы ей и не дал.
— Да у меня столько наличных не было!
— Слушай, Михаил, — Надежда похвалила себя, что вовремя вспомнила его имя, — вот что ты конкретно сейчас хочешь? Ну, простись ты с этими деньгами, сам говорил, что не такая это сумма, чтобы расстраиваться. Простись и забудь.
— Ну да, но все же хотелось бы узнать, куда она делась. И вот как теперь выяснить, в ТСЖ спрашивать как-то неудобно… Что я им скажу?
— Не знаешь, что в ТСЖ сказать? — Надежда даже подскочила на месте. — Слушай, да это же так просто, раз эта квартира как раз над тобой. Знаешь что, едем сейчас туда, пока у меня время есть. Чувствую, один ты не справишься! Сколько сейчас времени? Пятый час. Ну так до шести они точно все на месте!
Надежда Николаевна вовсе не была такой уж доброй самаритянкой, и не входило в ее планы помогать всем подряд. В этом случае что-то подсказывало ей, что с Лёликом все не так просто. Если он ничего не прибавил и не придумал, а Надежда с детства знала, что Лёлик не любит врать, то история и вправду несколько странная. И следует в ней разобраться, а то этот рохля так и будет возле верхней квартиры ходить, пока соседи его не заподозрят во всех смертных грехах.
Они вышли из торгового центра, и Лёлик отрыл перед Надеждой дверцу машины. Машина была чистая, дорогая и новая, что, несомненно, говорило в пользу Лёлика.
Правление ТСЖ занимало однокомнатную квартиру на первом этаже. Надежда с Михаилом вошли в нее. Дверь единственной комнаты была приоткрыта, из-за нее доносились возбужденные голоса. Надежда взглянула на дверь и увидела на ней табличку следующего содержания:
«Управляющий ТСЖ — Полубесов Викентий Романович. Бухгалтер ТСЖ — Выхухолева Нелли Васильевна».
Ниже были указаны часы приема. Точно, сегодня даже не до восемнадцати, а до двадцати вечера.
Надежда вошла в комнату. В этой комнате стояли два письменных стола, за одним из них с тоскливым и недовольным видом сидел полный мужчина средних лет с густыми, начинающими седеть волосами, за другим — приземистая тетенька лет шестидесяти с круглым красным лицом. Не составляло никакого труда определить, кто из них управляющий Полубесов, а кто — бухгалтер Выхухолева.
На столе перед управляющим стоял компьютерный монитор, на который он посматривал одним глазом, перед столом бухгалтера стояла другая женщина, постарше, и тараторила высоким неприятным голосом, который Надежда услышала из коридора:
— И почему мне за лифт плату начислили, когда я на втором этаже живу? Я этим лифтом, может быть, вообще не пользуюсь! И почему мне за двоих начислили?
— Женщина! — пыталась отбиваться от нее бухгалтер. — Такой порядок, что за лифт платят все, независимо от того, на каком этаже проживают. И платят по числу жильцов… у вас зарегистрированы два человека, вот вы и платите за двоих!
— Это неправильный порядок! — не унималась посетительница. — Одно дело, если я на втором этаже живу, и совсем другое — если Кухаркина на одиннадцатом. Опять же у меня прописана племянница, которая почти никогда не ночует, а я за нее плачу, а у Кухаркиной собака не прописана, а она весит больше, чем моя племянница, и ее каждый день на прогулку выводят, и каждый раз — на лифте…
— Женщина, такой порядок! — оборонялась бухгалтер. — За собак платить не положено, а за племянниц — положено… а где она ночует — это мы отслеживать не уполномочены! Это ваше личное дело, за племянницами следить!
— Это неправильный порядок! — повторила жиличка. — Я пенсионер и не могу платить лишние деньги неизвестно за что! Если у Кухаркиной собака на лифте ездит, я это оплачивать не намерена…
В это время управляющий оживился и, взглянув на монитор, проговорил:
— А это не ваш «лексус» номер восемьсот тридцать четыре?
— Мой! — испуганно вскрикнула скандальная жиличка. — А что с ним?
— Да его какой-то джип сейчас протаранит…
Жиличка ахнула, переменилась в лице и вылетела из комнаты.
Надежда тут же выдвинулась на освободившееся место.
— Что у вас? — обратился к ней управляющий.
— Нас соседи сверху регулярно заливают! — выдала Надежда домашнюю заготовку.
— А вы кто такая? — осведомилась бухгалтер, окинув Надежду подозрительным взглядом. — Вы не из нашего ТСЖ, я всех наших собственников в личность знаю!
— Я не из вашего, — охотно подтвердила Надежда. — Лично я в другом доме проживаю, через дорогу…
— Так и идите через дорогу! — моментально отреагировала бухгалтер. — Нам и своих склочников хватает!
— Я-то через дорогу, — не сдалась Надежда, — а вот он в вашем доме проживает… — и она выдвинула вперед смущенного Михаила.
— Что-то я его тоже в личность не узнаю… — засомневалась бухгалтер.
— А я недавно переехал. Квартира тридцать четыре! — сообщил Михаил. — Можете проверить.
— Да, гражданин недавно к нам въехал, — подтвердил управляющий.
— А я — его сестра… двоюродная, — тут же сообщила Надежда. — И по-родственному за квартирой его приглядываю. Пока он по служебной надобности отсутствует. Или еще по какой.
— Это не запрещено, — с кислым видом согласилась бухгалтер.
— Конечно, не запрещено, — одобрила Надежда. — Так вот, я и говорю, что нас постоянно заливают соседи из квартиры сверху. А у нас уже ремонт сделан, очень дорогой. Обои бельгийские, паркет испанский, плитка итальянская… ужасных денег, между прочим, все стоило. Одни обои — между прочим, шелкография…
— И чего же вы от меня хотите? — скривилась бухгалтер. — Соседи вас заливают — к ним и обращайтесь…
— А я и хочу к ним обратиться, да только никак не получается. Как я к ним ни поднимусь — никого дома нет. А у вас же должны быть их координаты — телефон и прочее…
— Вы, значит, в тридцать четвертой проживаете… — протянула бухгалтер. — Значит, над вами тридцать восьмая…
Она открыла блокнот и прочитала:
— В тридцать восьмой Козюлины живут… Василий Иванович, Жанна Борисовна и дети…
— Как — Козюлины? — заволновался Михаил. — Там ведь…
Он хотел сказать, что в квартире над ним обитает таинственная Алина, но Надежда незаметно пнула его по ноге, чтобы не испортил ее игру несвоевременным выступлением.
Михаил прикусил язык и обиженно замолк.
— Козюлины… — повторила бухгалтер, читая свои записи. — Только их сейчас нет, Василий Иванович уехал во Владивосток по служебной надобности, и семья с ним. Полгода уже отсутствуют, но за квартиру регулярно платят, тут я к ним претензий не имею.
— И что, в квартире никто не живет? — удивилась Надежда. — Кто же нас тогда заливает?
— Обождите, женщина! — перебила ее бухгалтер. — Куда вы все время торопитесь? Я еще не договорила. Козюлины уехали, но за их квартирой теща присматривает, вот примерно как вы за его квартирой, — она кивнула на Михаила. — И они тещин телефон нам оставили, как раз вот на такой несчастный случай, как у вас. А сама теща приходит когда раз в неделю, а когда и два раза.
— И где эта теща проживает?
— Проживает она недалеко, через дорогу. Может быть, в том же доме, что и вы.
— Звоните теще! — потребовала Надежда.
Бухгалтер еще колебалась, и тогда Надежда пошла напролом:
— Звоните, а то я акт по всей форме составлю и на вас в суд подам за причинение материального и морального ущерба!
— Не надо в суд! — и бухгалтер сняла телефонную трубку.
— Василиса Андреевна! — проговорила она, едва услышала ответ. — Это вам из ТСЖ звонят. Придите к нам, а то тут люди говорят, что вы их заливаете.
— Придет, — сообщила она Надежде, повесив трубку. — Минут через пять придет.
Надежда с Михаилом покинули правление и отправились к подъезду — поджидать тещу господина Козюлина. Михаил выглядел несколько обалдевшим.
— Какие Козюлины, — бормотал он, — какой Василий Иванович, какая Жанна Борисовна, какая теща… а где же Алина?
— В Караганде. — Надежда толкнула его локтем в бок. — Молчи, Лёлик, лучше молчи, если сказать нечего.
— Вот как дам сейчас по шее, — обиделся Лёлик и замолчал.
Долго ждать им не пришлось — через несколько минут к подъезду торопливо подошла женщина, под мышкой у которой была зажата собачка мелкой декоративной породы. Собачка, как и хозяйка, тяжело дышала — то ли от преклонных лет, то ли от неудобного положения.
— Это вы теща из тридцать восьмой квартиры? — строго осведомилась Надежда.
— Ну, допустим, я! — ответила дама с собачкой враждебным тоном.
Собачка тут же яростно залаяла на Надежду — видимо, она считала своим долгом морально поддерживать хозяйку.
— Артурчик, успокойся! — ласково проговорила хозяйка и тут же добавила, бросив на Надежду неодобрительный взгляд: — Он у меня исключительно хорошо в людях разбирается! На хороших людей Артурчик никогда не лает!
— Это он запах моего кота почувствовал, — возразила Надежда.
— Кота?! — с плохо скрытым ужасом переспросила Василиса Андреевна, как будто наличие у Надежды кота добавляло ее характеристике, и без того негативной, черной краски.
— Вообще, вы нас своим кобелем не отвлекайте! — огрызнулась Надежда, полностью войдя в роль. — Мы сюда не затем пришли, чтобы его оскорбительный лай выслушивать! Вы нам лучше свою квартиру предъявите, чтобы установить факт протечки!
— И предъявлю! И непременно предъявлю, потому как никакой протечки нет и даже быть не может, поскольку я за квартирой очень внимательно слежу, а когда ухожу, всю воду перекрываю!