«М-да уж», — улыбнулся про себя Игорь, вспомнив те дни. Но времени предаваться воспоминаниям не было. Вода приближалась, а судя по тени на ней, Дарион его настигал. Но Дар не успел, а Игорь, изменив в последний момент настройки монокрыла и превратив его в веретено, обволакивающее тело, стрелой вошел в воду. Почти сразу за ним поверхность океана пронзил Дарион. Теперь надо добраться до скутера. Воздуха в легких хватит минуты на две. Этого вполне достаточно — до машин метров двести всего. Плавал Дарион, конечно, быстрее — с его-то данными это неудивительно, — так что до скутера посейдонец добрался раньше и с ходу рванул вперед, распугав стайки рыб и оставив после себя длинный пузырящийся след. Опять догонять… Ну, ничего, с техникой Дарион не так хорош, как Игорь, шансы есть. Правда, потом еще бежать шесть километров до финиша, и нужно хотя бы секунд 30 форы, иначе этот лось догонит его, даже не запыхавшись.
Хотя на скорости под сто километров в час рассмотреть красоты океана было затруднительно, Игорь все же успел заметить пару огромных китов метров на 30 ниже и пожалел, что не может спуститься к ним и поплавать вместе — уж очень он любил этих местных гигантов, могучих и добрых хозяев океана; но сейчас надо было догнать Дара, пока еще есть время. Они изначально не договаривались о соревновании, но в том-то и была интрига их с Дарионом игры: бросить вызов можно было в любой момент, и отказаться нельзя… Ну, то есть можно, но потом целую неделю слушать гундеж товарища о том, что так не поступают, надо быть всегда готовым и так далее и тому подобное. Нет уж, увольте…
«Ладно, в следующий раз полезем по скалам», — с садистским удовольствием подумал Игорь, знавший странную для геолога нелюбовь Дариона к альпинизму. Догнать посейдонца получилось только у самого берега, и, естественно, на последнем этапе, о котором его услужливо предупредил элсим, — шестикилометровом кроссе по пляжу — Дарион легко вырвался вперед и сидел, рисуя что-то на песке в ожидании финиша Игоря.
— Я уж думал, ты ногу подвернул! — с наигранной заботой сказал Дарион.
— Да надо было по пути забежать куато покормить, вот и подзадержался, — попытался отшутиться Игорь. — Что ж ты не сказал, что надо первым прибежать, это все поменяло бы.
— Да ладно, не обижайся, уже намного лучше. Я тут почти не скучал, пока тебя ждал. Завтра пойдем подавать заявку в Общество первопроходцев, у тебя есть шансы, думаю.
— Ага, в прошлом месяце ты тоже так говорил. Напомнить, чем тест закончился?
— Ну кто ж тебе виноват, что ты не смог пройти маршрут, он не такой уж и сложный. — Дарион пожал плечами и пошел вглубь острова.
— А почему я уже полгода пытаюсь попасть в общество первопроходцев, а не пилотов? Это ж вроде моя цель. — Игорь догнал друга, и теперь они шли рядом по достаточно широкой тропинке, ведущей к посадочной площадке.
— Дело в том, что пилотов в экспедицию нужно немного, и берут лучших. Ты, может, и хорош, но прежде чем освоить «Барракуду», тебе придется налетать часов 800 на более мелком классе, да и шанс, что найдется пилот сильнее, уж больно велик. А первопроходцы — это база любой экспедиции, персонал всегда нужен, мест побольше, шансы повыше.
— В логике тебе не откажешь, — сделал досадный вывод землянин. — Ну, это в любом случае космос. Нет, тут, конечно, хорошо, но душа просится к звездам. Впрочем, ты и сам понимаешь, Дар…
— Посмотри, что это там, вдали? — вдруг спросил Игорь, указывая рукой на тонкий силуэт у воды, немного в отдалении.
— А-а-а, это обелиск. — Дарион прикрыл рукой глаза от света.
— Обелиск? — озадачился Игорь. — Памятник, что ли? Могила чья-то?
— Да нет же, — Дарион усмехнулся. — Это обелиск памяти.
Игорь скорчил гримасу — непонятно, что он хотел ею выразить.
— Пойдем, посмотришь вблизи. — Дарион зашагал по белоснежному песку к интересующему объекту.
Обелиск был наклонен в сторону океана, имел основание в форме равностороннего треугольника, высоту метров пять — шесть, и острие его смотрело в небеса. Игорь обошел вокруг. Плавные линии граней ласкали взгляд, природный узор камня был выгодно подчеркнут шлифовкой поверхности.
— Зачем он здесь, Дар? — спросил он. — Кто его здесь оставил?
— Наши предки, — серьезно, с ноткой гордости ответил посейдонец. — Они привезли много минерального материала с Земли… Не спрашивай зачем — не знаю… Яшма, порфир, малахит, гранит, мрамор, жад и другие. В память о наших корнях, о Земле скульпторы вырезали вручную эти обелиски и установили на всех островах новой родины. Каждый уникален. Это символ нашей индивидуальности и в то же время единения.
Игорь погладил поверхность обелиска. Гладкий горячий камень имел следы естественной эрозии — время не щадит даже его.
— Ты ведь геолог. Скажи, из чего он сделан? — спросил Игорь.
— Это порфир. От древнегреческого «πορφύρεος», «porphýreos» — «темно-красный», «пурпурный». Общее название эффузивных (вулканических) горных пород кислого и среднего состава, имеющих порфировую структуру. Мелкокристаллическая изверженная горная порода с крупными включениями. По химическому составу близок к граниту, а также…
— Оу! Все-все, хватит с меня! — Игорь, протестуя, поднял руки. — Я не совсем это имел в виду.
— Увлекся, да? — Дарион засмеялся.
— Слушай, Дар, да ты уже и не такой зануда, какой был при нашей встрече. — Игорь хлопнул его по плечу. — Моя школа!
— Да и ты, друг мой, стал серьезнее, более взвешен в суждениях. Мы благоприятно влияем друг на друга. — Дарион наморщил лоб и выпятил нижнюю губу, что-то вспоминая. — А я тебе обещал показать остров статуй, да?
— Ага, было дело.
— Ну так вперед, берем сферу — и через пару часов мы на месте, — сказал Дарион.
— Отлично! Слушай, сколько раз я уже пользовался сферами, но до сих пор удивляюсь вашим инженерам. Черт побери, крутая штука! Пару раз пытался разобраться в ее устройстве и принципе движения в воде. — Игоря очень интересовали технические достижения посейдонцев. — Пока получается не очень, а как думаешь, вот…
— Э-э-э, Игорь… — Дарион оборвал товарища, подняв руку, и выдержал паузу. — Я очень хороший геолог, поверь мне. Я хороший планетолог к тому же, так? Но! Я ни-че-го не смыслю в гидродинамике и физике жидких сред, это тебе в Коллегию океанавтики.
По мере того как ведомая элсимом Дариона сфера приближалась к пункту назначения, Игорь чувствовал себя все спокойнее. Он с удовольствием погружался в сферах на небольшие глубины, но когда лучи света под ними терялись в темной бездне, его охватывала паника. Особенная конструкция этих транспортных средств очень способствовала напряжению неподготовленной психики гражданина Земной Федерации, выросшего в окраинных мирах и таких водных просторов от рождения не видевшего, разве что в передачах общественной развлекательной сети. Сфера имела корпус из особого сорта стекла и двух ложементов внутри, каждый из которых двумя штангами крепился к конструкции, и все. Вот совсем.
Все, что обеспечивало подвижность и жизнедеятельность пассажиров, смонтировали в ложементах и штангах. Создавалась иллюзия, что ты висишь в толще воды, корпус был прозрачен, ни дверей тебе, ни люков. Первый раз Игорь был в замешательстве, на Посейдоне вообще многое шокировало. Чтобы забраться внутрь, корпус резали портативным плазменным скальпелем, а пока пассажиры устраивались и прокладывали маршрут, особый вид бактерий заживлял разрез. Корпус получался монолитным и сверхпрочным. Игоря, как астронавта, циклопические пространства космоса не пугали, наоборот, это была его мечта. Океан же порождал в нем страх, и, видя спокойствие Дариона, он завидовал ему.
Сфера начала довольно резко подниматься, и вот Игорь уже стал различать поверхность. Они выскочили из-под воды, как чертик из табакерки, метрах в трехстах от берега. Остров статуй был перед ними как на ладони.
— О-хо-хо, Дар, я поражен. — Вид у Игоря был ошеломленный.
— Как вы, земляне, говорите, «крутая штука». — Дарион улыбался. — Крутая штука, кру-тая, кру-та-я… Какова этимология этого словосочетания? Кто это придумал? Что за слово?
Да, здесь было на что посмотреть, и это вызвало у Игоря вполне живые эмоции.
Искусство так и сочилось из-за каждого уголка. Почти вавилонская башня, надстроенная над кальдерой потухшего вулкана, возвышалась над ним на добрые две сотни метров. Искусственные береговые уступы плавно уходили в воду, причальные постаменты для транспортировки водных сфер несколькими лучами симметрично вдавались в океан. Игорь видел обилие статуй, скульптур животных, перемежавшихся с прекрасными растениями, деревьями, кустарниками, каменными скамьями, фонтанами… Множество людей отдыхало в тени портиков у воды и в беседках. И на самой вершине белоснежной башни все это вавилонское великолепие венчала гигантская фигура мужчины со странной штуковиной в руках, разделенной на три части на конце… Впрочем, деталей видно не было.
— Дар, а кто это там, наверху? — спросил Игорь.
— Это повелитель морей и океанов, божество из пантеона античной Греции — Посейдон, — ответил Дарион.
Игорь задумался.
— Честно говоря, никогда не слышал о Посейдоне. Да и Греция… Где это?
— Ну, мой друг, на досуге садись и изучай — все архивы нашего мира к твоим ногам, вся мудрость человеческого вида. Каждый гражданин имеет полный доступ ко всей накопленной информации по любому вопросу в любой сфере.
Глава 10
Месяцы тренировок под присмотром Дариона делали свое дело, и физическая форма Игоря по меркам Федерации была просто великолепной, если не сказать больше. Он мог пробежать марафонскую дистанцию вполне спокойно, причем после этого не валиться без сил, а продолжать заниматься обычными делами как ни в чем не бывало. 150 кг тяги от груди стали обычным рабочим весом, а проплыть 5 км он мог, наверное, если не с мировым рекордом, то уж точно быстрее любого, с кем раньше был знаком. Конечно, до физических кондиций подавляющего числа посейдонцев ему было еще далековато, все же тренировки с детства занимают значительную часть их жизни, так что в словах Дариона о том, что на место пилота нашелся бы более серьезный кандидат, не было никакого преувеличения.