Посейдоника II
Глава 1
Никто не помнит, кто именно и почему решил назвать третью планету в системе ДФ-7 именно Колонией. Ирония была в том, что как раз для колонизации она оказалась не очень-то пригодна: довольно суровый климат, крайне агрессивная фауна и главное – полная несовместимость земных сельхозкультур с местной почвой. Как ни старались ученые, ни искусственные мутации, ни игры с генами – ничего не позволяло добиться хоть какого-то урожая от этой земли, возить же продовольствие на край географии было весьма недешево. Все это сводило на нет идеи о серьезном заселении. Департамент развития внешних территорий присвоил Колонии статус А.А.С., что позволяло содержать поселения общей численностью до пятидесяти тысяч человек, а найденные вскоре залежи редкоземельных металлов надолго определили вектор развития планеты в сторону горнорудной промышленности. Так что единственным, что тут имелось от романтики Фронтира, были трапперы и корпус Егерей. И если последние являлись скорее корпоративной военной компанией, специализирующейся на охране поисковых партий геологов, сопровождении грузов, а также очистке нужной территории от особо надоедливых представителей местной живности, то трапперы были теми самыми свободными охотниками, о которых писали еще в древних книжках об освоении Запада на Земле.
Богатая, опасная и разнообразная фауна Колонии давала широчайший простор для охоты, а высокая цена подобных трофеев на рынке делала эту нелегкую работу весьма прибыльной. Впрочем, как поговаривали те, кто долго живет на Колонии, сюда летят, чтобы заработать деньги, но почти никто не улетает, чтобы их потратить.
Маноэл лет двадцать назад тоже прилетел за деньгами. Точнее, ему казалось, что за деньгами. Сейчас-то он понимал, что просто искал место, где сможет жить по своим правилам, делать то, что ему нравится. Его всегда тяготила жизнь в мегаполисе. При первой возможности он сбежал в армию, записался в рейнджеры и даже стал одним из лучших в своем потоке... но быстро понял, что это не его. Не был он командным игроком, а в армии такие не нужны, скорее даже вредны. Да и с дисциплиной и субординацией у нелюдимого и молчаливого курсанта были довольно серьезные проблемы. Кое-как отслужив стандартный контракт, Маноэл уволился и рванул куда глаза глядят, перебиваясь случайными заработками, пока судьба не занесла его на Колонию. Тут он и нашел свое призвание: стал сначала егерем, а потом и траппером, причем, весьма успешным. И вот так как-то незаметно пролетело почти два десятка лет. Колония стала его домом, местом которое он действительно по-настоящему полюбил.
И теперь спокойной провинциальной жизни этой планеты пришел конец. Думал ли когда-то траппер что это может случиться? Пожалуй, да. Но вот что все может произойти именно так, ему в голову не приходило. Он не смотрел визор, не фанател по всяким сериалам, и вероятность встречи с аномальными явлениями и неизвестными формами жизни в его простую и ясную картину мира ну никак не укладывалась. Может быть даже, в глубине души он продолжал надеяться, что вся эта лихая компания из посейдонцев, десантников и военных как-то уладит возникшую проблему, и все вернется на круги своя. Просто нужно им немножко помочь. И хоть холодная логика упрямо подсказывала абсурдность этой идеи (все они пока пытаются в лучшем случае спасти свои шкуры, какое уж там решение проблемы), предательский огонек надежды упрямо грел его где-то глубоко внутри.
Маноэл аккуратно продвигался в сторону все усиливавшегося грохота боя. Двое егерей следовали за ним в небольшом удалении. Лес в этой части континента состоял из причудливой смеси огроменных, под тридцать метров, псевдохвойных деревьев и раскинувшихся в их тени гигантских папоротников. Маноэл старался выбирать траекторию движения от одного дерева к другому чтобы минимизировать шансы обнаружить себя обычными средствами наблюдения. От роботов это, ясное дело, не поможет, они его засекут по сигнатуре скафандра, но, как показали последние события, тут могли встретиться противники совсем иного рода.
К месту боя Маноэл вышел довольно быстро. Точнее, бой переместился к Маноэлу с грохотом выстрелов автоматических гранатометов и резким скрежетом разрываемого металла. Сперва в зоне видимости появились бойцы в громоздких скафандрах, точь-в-точь как те, в которых была группа абордажников Орлова. Тут сомнений не было. Это бойцы его роты. Они шли через лес медленно, спинами вперед, отчаянно отстреливаясь от пока невидимого противника, наседающего на них с тыла. Их было человек тридцать, не больше. Маноэл с первых мгновений понял, что это действительно элита вооруженных сил Федерации. Это было очевидно по тому, как слаженно и уверенно они действуют, как стреляют, не перекрывая друг другу линию огня, как мгновенно, без лишней суеты, прикрывают сектор товарища, когда тот перезаряжает оружие. Работу профи Маноэл узнавал сразу. И, тем не менее, они отступали.
Через несколько мгновений показались их противники. К удивлению Маноэла это были не автономики[1]. Точнее, они когда-то были горнодобывающими автономиками, а сейчас даже сложно сказать... Если бы речь шла о животном, то Маноэл применил бы слово «мутация», но это все еще явно оставалось механизмами, роботами, хоть и изменившимися до неузнаваемости. Обычная, вполне гуманоидная форма производственного робота сейчас была дополнена серией то ли щупалец, то ли манипуляторов, выходящих из спины и груди; очень походило на то, что эти щупальца были составлены из тысяч мелких деталей других роботов, сплетенных неведомой силой в жгуты однородного материала. Манера двигаться не слишком ловких в оригинале автономиков изменилась также кардинально, как и их внешний вид. Теперь, вместо неторопливой походки, уместной при прокладке тоннелей в горной породе, они двигались с ловкостью и проворством хищного зверя. Свежеобретенными щупальцами они цеплялись за стволы деревьев и отталкивались от земли, лихо перемещаясь по практически непредсказуемой траектории.
Их было много. Очень много. Отступающие абордажники опустошали их ряды, взрывая ручными гранатометами, разрывая на части очередями из твердотельных винтовок и выжигая веерами лазерных лучей, но напор причудливо измененных роботов не ослабевал. То в одном, то в другом месте они прорывались на ближнюю дистанцию и навязывали десантникам рукопашную схватку. Несмотря на прекрасную подготовку, люди проигрывали примерно каждую третью из них. За те пару минут, что Маноэл наблюдал за боем, уже второй абордажник упал, погребенный под сразу несколькими остовами кинувшихся на него роботов.
Траппер решил вступить в бой. По какой-то случайности роботы не видели ни его, ни егерей, и атаковали исключительно отступающих десантников. Мано включил прицельный комплекс своего карабина и сразу понял, чему обязан своей «невидимостью» – электромагнитным помехам. Автоматика скафандра просто отказалась работать и выдавать привычное целеуказание. Наверняка эти же помехи глушили сенсоры автономиков, оставляя им только визуальный контроль целей. А от такого наблюдения Мано был прекрасно замаскирован. Его скафандр имел защитную расцветку, а сам траппер по выработанной годами привычке двигался максимально аккуратно и скрытно. В здешних джунглях иначе долго не протянуть.
Маноэл понял, что это его шанс. Роботы постепенно охватывали фланги отступавших абордажников, и широкий вогнутый полумесяц их строя сворачивался в круг, где бойцы старались прикрывать спины друг другу. К сожалению, при этом становилось невозможно двигаться дальше. Все понимали, что попав в окружение люди будут обречены. Патроны к электромагнитным винтовкам весят немного, и у каждого бойца их огромный запас, но и он не бесконечен. Тем более при таком бешеном темпе стрельбы. Неработающие системы управления огнем скафандров заставляли десантников компенсировать недостаток точности огромной плотностью огня. Маноэл увидел, как сержанты дали команду занять круговую оборону. Несколько бойцов даже умудрились почти мгновенно соорудить из каких-то распылителей пены импровизированные укрепления. Довольно толковые на взгляд траппера. Но всем стало очевидно, что уйти отсюда они уже не смогут. Только подороже продадут свои жизни.
Поняли это и преследователи. Атакующий напор ослабел, и роботы уже не кидались волнами на бронированную и ощетинившуюся огнем стену десантников, а кружили вокруг их позиций, пытаясь найти слабое место в обороне. Периодически то в одном, то в другом секторе они переходили в стремительную атаку, но, как только встречали отпор, сразу отступали.
Удивительно слаженно действуют эти роботы, - подумал про себя Маноэл. - Будто ими кто-то командует.
И тут внезапная догадка заставила его вздрогнуть. А почему он решил, что ими никто не управляет? Ведь это самое очевидное и простое объяснение. Это же роботы! У них есть какой-никакой электронный мозг. И если уж кто-то смог обойти запрет на убийство людей, то управлять ими он этот кто-то точно должен уметь.
Робкий огонёк надежды заставил Маноэла лихорадочно осматривать всех автономиков в пределах видимости. Тот, кто ими управляет, не может быть далеко. Эта чертова буря глушит все виды связи, а значит, для контроля их хозяин должен находиться где-то совсем близко.
Впрочем, «близко» – понятие весьма растяжимое. Это могли быть и километр, и полтора. Тогда шансов нет. Об этом Маноэл запретил себе думать и старательно изучал атакующих роботов. А они оказались весьма примечательны. Подавляющее большинство было из числа горнорудных автономиков, которых на ближайшем добывающем комплексе тысячи. Тут и проходчики с толстыми лазерными бурами в манипуляторах, и сортировщики с удобными для захвата кусков породы клешнями, и переработчики, оборудованные всевозможными дробилками для измельчения породы. Но при этом все они так или иначе изменились, точнее, были подвергнуты изменениям. У большинства имелись дополнительные, явно инородного происхождения конечности, часть роботов сменили форму корпуса, некоторые вообще перестали быть похожи на стандартную продукцию людских фабрик. Они напоминали скорее каких-то насекомых, нежели антропоморфных роботов, коими являлось большинство промышленных образцов. В их манере двигаться Маноэл ощутил какую-то хищную грацию, несвойственную весьма медлительным и громоздким механизмам.