Стратиониса ответ похоже только раззадорил, и он продолжил спрашивать с удвоенной энергией:
– А элсим как встраивали? Это больно? И как потом все поменялось?
Игорь поднял бровь и хитро улыбнулся глядя на Никиаса, явно раздираемого любопытством.
– Кого-то ты мне сейчас напоминаешь, дружище. Явно вы с мелкой нашли друг друга, – но, увидев, как Стратионис заметно смутился при его словах, поспешно продолжил. – Элсим совершенно не больно внедряют. Просто пьешь таблетку и ждешь. Дальше эти наноботы как-то там внедряются, куда нужно, и в один прекрасный момент все включается. Ощущение сложно передать. Ну, как будто был всегда слепым на один глаз и глухим на одно ухо, а тут вдруг р-р-раз – и все стало хорошо, мир заиграл красками.
В разговор внезапно включился Алекс, и даже набитый кашей рот его не остановил.
– Слушай, а правда говорят, что если во время… ну, «этого дела» с бабой доступ открываешь, то можешь почувствовать… ну… как она там все ощущает?
Никиас заметно покраснел услышав вопрос абордажника, а Дарион даже поперхнулся от неожиданности и закашлялся.
Игорь заговорщически подмигнул Алексу и сказал:
– Ну, это, братец, пока не попробуешь, не узнаешь, но, поверь мне, поле для экспериментов там огромное. Есть, правда, и другой эффект, неприятный. Если кто-то притворяется, то сразу понятно. Ну и с образным мышлением надо поаккуратнее, а то может нехорошо получиться, прецеденты были, – тут Игорь грустно усмехнулся.
– В смысле? – искренне удивился Стратионис.
Алекс заржал, как конь, и похлопал его по плечу.
– Поймешь со временем, лейтенант. Не бери в голову.
От неловкой темы разговор увел Дарион:
– Завтра мы прибываем на Посейдон, – сказал он, – надо определиться, кто где будет жить. Я предлагаю Алекса разместить у меня, а Никиасу пожить у Игоря.
– Не вопрос, – тут же согласился Игорь. Он хорошо знал друга и понял, что тот почему-то не очень хочет, чтобы Стратионис жил у него, а точнее, по соседству с Тэа, если та, конечно, не съехала из родительского дома.
Ни Алекс, ни Стратионис не возражали, они вообще с трудом представляли, что и как будет дальше, и целиком доверяли в этом вопросе своим новым друзьям.
– Так, а кто все-таки объяснит мне толком, что мы будем делать, когда прилетим? – с напускным безразличием поинтересовался Алекс. Вопрос его явно беспокоил, но он старался не подавать вида.
– Я же объяснял, – терпеливо и спокойно ответил Дарион. – Сначала поживете у нас, а когда решится вопрос о гражданстве, можете делать, что хотите, и лететь, куда хотите. Единственная проблема сейчас – это боевые действия. До их окончания, скорее всего, будет карантин. Я уточнял у капитана. Он заверил, что единственное ограничение – это запрет покидать планету до решения Малого Совета.
– А всякие там допросы? Подписки о неразглашении? Вдруг мы шпионы? – поинтересовался Стратионис.
– Ну, прямо допрашивать против воли вас точно никто не будет, а насчет шпионов – это наша с Игорем проблема, мы за вас поручились и несем ответственность. Так что, если ты шпион, то скажи сейчас, а то я расстроюсь, если придется тебя убить, – на этих словах Дариона все замерли, и только Игорь не выдержал и засмеялся.
– У Дариона своеобразное чувство юмора. Вы привыкнете. Лет через семь-восемь.
Дарион тоже засмеялся и даже хлопнул по столу рукой, как бы, подтверждая, что и правда шутил. Напрягшиеся было Алекс с Никиасом переглянулись и тоже засмеялись.
Глава 16
Глава 16.
Этот день, наконец, настал. День возвращения на Посейдон. Сколько раз Игорь видел во сне этот момент, но так и не смог к нему подготовиться. Как только по внутренней связи передали заветное: «Корабль прибыл в систему Посейдон-Прайм, орбитальная стыковка через шестьдесят восемь минут», – Игорь вскочил с кушетки и со всег ног рванул прочь из каюты.
Он добежал до комнаты Алекса и Никиаса и от волнения начал барабанить в дверь, но почти сразу вспомнил про наличие доступа и просто открыл ее командой с элсима.
– Быстрее, ребят, быстрее! За мной в третью галерею верхней палубы! – крикнул он ничего не понимающим Алексу и Никиасу.
– Воу, постой! – Алекс растерянно крутил головой. – Какая галерея? Это как-то связано с сообщением по интеркому? Что стряслось? Я так понимаю, перевода на общеанглийский ждать не стоит?
– Мы прибыли на Поссейдон! Нет времени, займут же места. Все я побежал. Догоняйте, – Игорь исчез из каюты также неожиданно, как появился.
Стратионис с Алексом переглянулись, практически синхронно пожали плечами, мол, что поделаешь, и быстрым шагом направились в ту самую третью галерею верхней палубы, о которой говорил Игорь.
Алекс, еще давно, впервые штурмуя посейдонский корабль, обратил внимание на совсем непривычную систему корридоров и палуб. У традиционных земных кораблей все коридоры шли глубоко внутри корпуса и, как правило, складывались в идеально выверенную геометрическую схему: магистральная галерея и ответвления от нее в различные отсеки. Но у посейдонцев все было иначе. Корридоры пронизывали корабль под самыми необычными углами и шли даже сразу за внешней обшивкой, делая его очень доступным для абордажа. Вот в один из таких корридоров, идущий вдоль самого борта, им и следовало прийти. Немного поплутав, друзья все-таки нашли нужный коридор или галерею, как называли их сами посейдонцы.
То, что это и есть нужное место, стало понятно сразу, как и то, зачем Игорь их позвал именно сюда. Он с торжественным видом прикоснулся к внешней стене галереи, после чего она, повинуясь мысленному приказу, исчезла, став гигантским экраном, и перед Алексом и Никиасом во всей своей красе предстал Посейдон.
Корабль находился на внешней орбите, и зрителям открывался захватывающий вид на голубой диск планеты, расчерченный витиеватыми узорами ярко-белых облаков. В космосе перед планетой бурлила жизнь: деловито сновали сотни разнообразных кораблей, от небольших юрких курьерских шатлов до огромных, чем-то напоминающих кашалотов, транспортников. Кто-то стыковался к огромными дискам орбитальных станций, кто-то, резко меняя курс, будто альбатрос, ныряющий в море за добычей, входил в атмосферу планеты. А из густой пелены облаков периодически выныривали все новые и новые корабли, вливаясь в общую суету. Алексу это чем-то напомнило муравейник, где в общем хаосе движения невозможно разобрать маршрут каждого отдельного муравья, но при этом чувствуются общий порядок и осмысленность происходящего.
И если вид самой планеты никого особо не впечатлил (и Алекс, и Никиас видели десятки разных планет, и еще одной их было не удивить), то исполинские кольца орбитальных верфей и правда поражали воображение. Эти циклопические сооружения занимали почти половину видимого пространства, и об их истинном размере можно было только догадываться. Вся внутренняя поверхность колец была усеяна многочисленными технологическими блоками, точное назначение которых было невозможно определить с первого взгляда, но к ним постоянно стыковались разнообразные корабли, похожие на транспортные. В центре каждого из шести таких колец, увитые массивными проводами, как насекомые паутиной, виднелись остовы собираемых кораблей.
– Мощно! – первым нарушил тишину Стратионис.
– Не поспоришь, – присоединился Алекс, отдавая должное суровой красоте этих инженерных шедевров. Он был в свое время на Фарнире, где располагались самые современные судостроительные верфи всей Федерации, но те и половины такого впечатления не производили, как открывшийся ему вид.
Игорь оторвался от созерцания планеты, для него орбитальные верфи были привычной частью пейзажа, не стоившей внимания, и наконец сказал фразу, которую хотел произнести уже очень, очень давно:
– Добро пожаловать на Посейдон, друзья. Вам здесь понравится. Я уверен.
Глава 17
Глава 17.
– Если мне сейчас же не принесут нормальный бурбон, я, Богом клянусь, покину эту лохань, и ноги моей не будет больше на кораблях ВКС! – голос Хиллари Свон дрожал, а глаза сверкали недобрым огоньком. Министр общественных связей была в ярости. Мало того, что она была вынуждена терпеть непривычную для себя гравитацию на борту «Эдинбурга», так еще и заправлявшие тут военные умудрились притащить ей в каюту непонятный виски с отвратительным привкусом жженого торфа вместо нормального бурбона. Ведь знают же, гаденыши, что она пьет, но не удержались от соблазна насолить. Ну ничего, это мы тоже припомним адмиралу Грейсфилду. И вообще, кто придумал проводить оперативные совещания на борту боевого корабля?! Раздражение нарастало. Хиллари еще раз нервно стукнула по панели интеркома, сопроводив движение парой наиболее грязных ругательств из своего богатого лексикона профессионального дипломата с двадцатилетним стажем.
Впрочем, когда на экране появилось изображение молодого лейтенанта, приставленного к ней в качестве личного адьютанта, Хилари легко взяла себя в руки и тоном матери, увидевшей сына после долгой разлуки, сказала:
– Мистер Смит, вы не могли бы сделать мне небольшое одолжение? Личного плана.
– Естественно, мэм, – с дежурной улыбкой ответил лейтенант, – чем могу быть полезен?
– Найдите мне бутылочку бурбона. Мне нужно, чтобы после совещания она была у меня в каюте. Я могу на вас расчитывать, лейтенант?
Ответ лейтенанта заверившего ее в том, что все будет сделано, она не стала слушать, сразу переключившись на канал связи со своим помощником в зале совещаний.
– Юра, как там у нас дела, еще не все прое…кхм.. грали?
На экране появилось усталое лицо ее личного помощника Юрия Дудина. В свое время она дико злилась,когда премьер-министр буквально навязал ей этого нескладного с виду и вечно помятого, будто только проснувшегося парня. Для Хилари Свон, привыкшей к идеально одетым, собранным и постоянно готовым к работе секретарям дипломатической службы, он был просто катастрофой, если не сказать пощечиной. Она даже подумывала подать жалобу на дискриминацию, но решила не обострять отношения сразу после назначения. Правда поклялась себе избавиться от растяпы, как можно быстрее. Но не тут-то было. У растяпы оказался папа в совете директоров второго по размеру банка Федерации и неосторожные шаги вполне могли похоронить карьеру Свон быстрее, чем любой дипломатический провал. Так что, Юру приходилось терпеть.