там на поверхности планеты, указав критерием выбора наличие правильной геометрической границы у любой аномалии. Буквально через пару минут компьютер наложил на изображение планеты обнаруженные им аномалии. Картина получилась очень интересная. По всей планете было еще больше двух десятков подобных квадратов, которые, если соединить их углы, образовывали что-то вроде крупноячеистой сетки. Причем некоторые куски этой сети были уже объединены в одно целое, и компьютер помечал их как «области с экстремально высоким уровнем электромагнитных помех». Создавалось ощущение, что планета была разбита на гигантские сектора и постепенно прочёсывалась в поисках чего-то... Или кого-то? Джону это все крайне не понравилось. Ощущение того, что он упускает нечто крайне важное, физически грызло его изнутри, но поделать он с этим ничего не мог. Никаких новых идей в голову не приходило. Он на всякий случай скопировал данные на свой тачпад[2] и твердо пообещал себе разобраться в этом позднее. А пока надо было выяснить, что же это все-таки за сигнал, и кто его отправляет.
Источник был почти в ста пятидесяти километрах от города, точнее его остатков. В этом направлении находился огромный горнорудный комплекс, и чуть южнее него уходила дорога к заброшенной обсерватории. Большой удачей было практически полное отсутствие в данном секторе штормового фронта, и уровень элетромагитных помех был практически нулевым. В общем, по меркам Колонии, тут были идеальные условия. Впрочем, Джон уже усвоил главное правило этих мест – никогда не расслабляться, если хочешь жить. Он спустил машину до высоты 3000 метров. Оптические сенсоры с такого расстояния давали настолько четкую картинку с поверхности, что даже не пришлось выпускать дрона для поиска источника сигнала. Не найти его мог только слепой.
Здание обсерватории возвышалось над джунглями метров на двадцать и имело форму семиконечной звезды, обнесенной толстенным забором, с единственным высоким зданием по центру. Почему-то Джон думал, что обсерватория будет куполообразной, с огромным телескопом, торчащим из потолка. Видимо, злую шутку сыграли какие-то научные передачи, которые он смотрел в детстве, где ученые изучали звездное небо через мощные оптические телескопы с многометровыми линзами. Увидев бетонное многоэтажное строение с высокой башней и кучей разномастных антенн, чем-то напоминающее, те, что стоят в взлетных полосах аэропортов для визуально контроля посадочных доков, Джон даже усмехнулся про себя. Ну да. Какие, к черту, телескопы в джунглях. Их же в горах или пустынях размещают, где воздух разрежен и не мешает наблюдениям. Да и кто потащит обычный телескоп на фронтир? Тут в основном радиотелескопы и гравитационные сканеры стоят. Впрочем, техническое оснащение этой обсерватории Джона сейчас интересовало меньше всего. Гораздо важнее было то, что он увидел около этого здания...
Огромная нестройная толпа разномастных автономиков, часть из которых бортовой компьютер даже не смог опознать, атаковали северное крыло обсерватории. Причем атаковали явно не в первый раз – неширокая поляна перед зданием была обильно усеяна обгорелыми обломками. Защитников обсерватории Джон видеть по понятной причине не мог, но плотный огонь изнутри давал надежду на то, что там засела хорошо вооруженная и организованная группа, возможно, из тех, кто не успел эвакуироваться.
[1] Навком – навигационный компьютер (сокр.)
[2] Персональное многофункциональное устройство связи.
Глава 7
– Берегись! – громкий крик Алекса, еще и усиленный внешними динамиками скафандра, буквально оглушил его, но дело свое сделал – Игорь упал навзничь за секунду до того, как стена, у которой он стоял, разлетелась на сотню осколков, будто сделанная из стекла, а не армированного плексобетона. Лежа на полу, Игорь успел только удивиться поразительной тишине, которая внезапно наступила.
Странно, но даже подбежавший к нему в своем огромном бронированном скафандре Алекс не издавал никаких звуков. Он зачем-то размахивал рукой перед лицом Игоря, периодически отвлекаясь на то, чтобы дать несколько залпов из массивного карабина в образовавшийся пролом. Интересно все-таки, почему так тихо? Может, это какой-то новый фокус врагов? Но зачем им такой экзотический эффект. Странно. Тут все странно. И хочется спать. Нужно немного поспать и потом подумать об этой очередной аномалии. Буквально пару минут, не больше. Ах ты ж блин, что ж так больно-то?..
Из оцепенения Игоря вывела жгучая боль в районе сердца. Тут же вернулись звуки, водопадом обрушившиеся со всех сторон одновременно. Какой-то скрежет, громкие хлопки выстрелов, мерзкий вой сирены откуда-то снизу.
– Не смей мне тут умирать, боец! – голос Алекса был злым, но Игорь с удивлением услышал в нем нотки радости.
– Да живой я, живой, – постарался как можно бодрее ответить Игорь. – Успокойся, я в порядке.
Он попробовал встать, но при первой же попытке пошевелиться грудь опять пронзила резкая боль. Скосив глаза на грудь, Игорь увидел, что на нем закреплен полевой автодок[1], охвативший его грудную клетку длинными щупальцами, на манер огромного паука. Видимо, это от его укола адреналина в сердце Игорь и пришел в себя. Странно, что элсим не отреагировал на его состояние. Это очень настораживало, ведь электронный симбионт при повреждении организма должен был сработать в автоматическом режиме и начать реабилитационные мероприятия, но почему-то этого не сделал. Это был первый раз, когда технологии посейдонцев дали сбой. Игорь запустил быструю диагностику организма. Результат появился у него перед глазами уже через несколько секунд в виде сухого текста и небольшого схематического изображения организма с подсвеченными разным цветом повреждёнными органами: «Закрытая черепно-мозговая травма легкой степени, многочисленные ушибленные раны мягких тканей головы, сотрясение головного мозга, закрытая травма грудной клетки, ушиб грудной клетки, перелом 5 и 6 ребер слева, повреждение межреберной артерии, малый левосторонний гемоторакс, ушиб сердца, множественные ушиблено-рваные раны мягких тканей обоих ног и левой руки».
Игорь ненадолго впал в ступор, пока пытался перевести это на обычный язык. Голова нещадно болела, и он, поняв, что толку от попыток разобраться не будет, просто дал элсиму разрешение на любые необходимые меры. Электронный симбионт не заставил себя долго ждать, и почти сразу Игорь почувствовал ощутимый жар и туман голове от воздействия выброшенных в кровь многочисленных гормонов. Все тело начало ощутимо дрожать, и сразу он стал проваливаться в забытье. Элсим все продолжал выдавать сообщения, что-то насчет остановки кровотечения и дренирования плевральной полости, но Игорь уже практически ничего не соображал. Где-то на периферии сознания он понимал, что его подняли, перевернули головой вниз и куда-то понесли. Видимо, Алекс взгромоздил его тело на плечо и таким образом эвакуировал из-под огня. Хороший он все-таки парень, хоть и наглый, как танк. С этой мыслью Игорь окончательно отключился.
Пришел в себя он уже он уже в центральном зале обсерватории. Вокруг было довольно шумно: громкие разговоры, шум портативных генераторов, отрывистые команды по рации, прерываемые помехами, все говорило о том, что он находится в импровизированном командном центре их маленького отряда. Игорь приподнялся, чтобы оглядеться, и сразу увидел сидящих на ящиках Дариона, Маноэла и Стратиониса. Последний периодически отдавал какие-то команды в портативную рацию. Все выглядели крайне усталыми и напряженными. Траппер был без скафандра и с явно наспех перебинтованной головой. Крови на повязке правда не было. Увидев, что Игорь очнулся, Дарион тут же подошел к нему и помог сесть.
– Ну, как дела, дружище? Оклемался? – спросил он. – Мы уже начали было переживать.
Игорь на всякий случай сверился с элсимом по своему состоянию, хотя и сам понимал, что чувствует себя вполне нормально. Экспресс тест показал, что состояние, в целом, хорошее, серьезных травм нет, кровопотеря восполнена, поврежденные ткани находятся в режиме ускоренной регенерации.
– Номально, брат, нормально, – ответил он. – Могло быть хуже. Долго я был без сознания?
– Двенадцать часов, – Дарион протянул Игорю флягу. – Выпей. Это вода. Тебе надо восполнить потерю крови. Еды, к сожалению, нет совсем. Маноэл пытался выбраться на охоту, но нас крепко обложили... Так что, пока только так.
Игорь взял флягу и с удовольствием начал пить. Вода была безвкусная, явно пропущенная через армейский дезинфектор. Допив практически до дна, Игорь опомнился и вопросительно глянул на Дариона.
– Пей, не переживай. Воды у нас валом. Ночью шел ливень, – успокоил-тот. – Проблемы только с пищей. Хотя на фоне остальных проблем отсутствие еды можно считать мелочью.
– Насколько все плохо? – расправившись с остатками воды спросил Игорь.
Дарион на несколько секунд задумался, явно прикидывая с чего начать.
– Периметр мы пока держим, хотя с южной стороны стены проломлены, и туда хоть на танке заезжай. В строю осталось пятнадцать человек, не считая тебя и еще двоих раненых. Боеприпасы на исходе, батареи скафандров практически все разрядились. Стратионис считает, что мы продержимся тут еще часов шесть-восемь, если морфы будут атаковать с такой же интенсивностью.
– Кто? Морфы? – переспросил Игорь.
– А, да прицепилось название к роботам, они последнее время все меньше похожи на тех автономиков, которые нас раньше атаковали, и все больше меняются. Их сначала Маноэл окрестил металломорфами, а потом как-то сократилось до морфов. По мне, так ничем не хуже других название.
– Сильно они меняются?
– Да сам посмотри, – Дарион переслал по элсиму видео. – Так нагляднее.
Видеороликов было несколько, все короткие – буквально по три минуты. Запись велась с одной из внешних камер, установленных на здании обсерватории. Игорь увидел атакующую волну, в которой вперемешку с обычными автономиками двигались уже измененные их версии с кучей зловещего вида щупалец, торчащих из корпуса, и совсем уж непонятного вида агрегаты, будто составленные из остатков и запчастей тех самых роботов. Было непонятно – то ли они со временем принимают такой вид, то ли это уже новые, собранные из обломков разрушенных в предыдущих боях машин.