Всё так и произошло, и в Пензенскую область я въехал в семнадцать часов. До пункта назначения оставалось совсем ничего, когда я остановился заправить машину. Мой туксон судорожно просил топлива, и отказывать ему не имело смысла, особенно учитывая тот факт, что мне безумно хотелось в туалет (видимо, хот-дог, которым я позавтракал, оказался не таким уж свежим).
В общем, наполнив бак машины и опустошив свой, я взял банку энергетика, сникерс и присел на неуместной лавочке, находившейся на пустоши совсем рядом с заправкой. На небе сгущались тучи, смеркалось, но мне хотелось побыть на свежем воздухе, пока не прибыл в нужное место. После девяти часов в машине деревянная лавочка почему-то казалась очень удобной.
Пожёвывая шоколадку, выковыривая из промежутков между зубами орехи и попивая Red Bull, размышляя над предстоящей работой, я даже не заметил, как ко мне подсел молодой человек с банкой пива в руках. Он громко отхлёбывал содержимое тары, будто нарочно привлекая внимание. Я знаю, что в таких глухих местах приезжие всегда вызывают интерес, а он, в своей поношенной куртке и грязных истёртых кроссовках, явно был местным. Мне не хотелось с ним общаться, но, с другой стороны, таким образом я мог прощупать почву, поэтому всё-таки начал беседу:
– Похоже, дождь будет.
Парень ответил незамедлительно. Ещё бы, ведь он только этого и ждал.
– Не просто дождь, сейчас такой ливень шарахнет, что ты в своём хундае и дорогу-то не увидишь. Так что рекомендую скорее двигать дальше и найти ночлег, а то придётся ночевать в машине. Ехать в такую погоду себе дороже.
Мне стало забавно оттого, как он назвал машину, и голос оказался довольно приятным, несмотря на неопрятный внешний вид собеседника.
– А что, здесь есть где заночевать? – спросил я для продолжения разговора.
Парень сделал глоток, негромко рыгнул и со странной ухмылкой ответил:
– Через десять километров будет Агафоновка, там ночлег вряд ли найдёшь, да я бы и не советовал. А ещё через десять от Агафоновки будет Полеево – наш районный центр, там есть типа гостиница, где ночуют в основном дальнобойщики. Сам я там не был, но говорят терпимо. Есть душ и еда.
Душ и еда неплохо, странно, если бы они отсутствовали.
– Ты сказал Агафоновка, но я видел только знак Степаново? – Я знал о переименовании, однако надо было продолжить общение, отчасти из вежливости, отчасти ради получения какой-нибудь любопытной информации.
– Недавно переименовали в честь какого-то давнишнего героя войны, о котором никто и не слыхивал раньше. Мы просто по-старому называем, так привычнее. От названия ведь ничего не поменялось, только бабло, наверное, отмыли, чиновники сраные.
– А почему ты сказал, что не советуешь там оставаться?
Парень посмотрел на меня с таким видом, как будто в чём-то меня заподозрил.
– Да потому что там чертовщина всякая происходит и нехер тебе там делать.
Он так неожиданно поменял тон, что я немного растерялся. Задавать ещё какие-то вопросы было неуместно, да и собеседник не собирался больше задерживаться. Парень встал и, оставив пустую бутылку на лавке, молча проследовал к белой проржавевшей девятке, стоявшей на заправке. С третьей попытки поворота ключа зажигания колымага всё-таки завелась, и он уехал в том направлении, откуда прибыл я.
После такого странного разговора хорошее настроение как рукой смело, тем не менее я снял короткое видео, где поведал подписчикам о своём местонахождении и, судя по просмотрам, они с нетерпением ждали продолжения. Ещё бы, ведь вчерашний мой анонс собрал более 30 000 просмотров за первый час. Такое, может, когда-то и было, но вспомнить подобного я не мог. Видимо, мне удалось заинтересовать публику подробностями о таинственном месте, где бесследно исчезают люди и об этом молчат СМИ. Нам всегда интересны события с бесследными пропажами себе подобных.
Увлёкшись съёмкой, я и не заметил, как начал капать дождь. Быстренько попрощавшись с любимой аудиторией, я прыгнул в машину и завёл двигатель. Печка мигом прогрела салон, но мне никак не удавалось согреться, и тогда ко мне пришло осознание того, что меня что-то тревожит. Я не мог в это поверить, а скорее не хотел верить, ведь причин для беспокойства не было (ведь не было, правда?). И всё же беспокоился, причём по непонятным мне самому причинам.
Я тронулся в путь, и примерно через десять километров, когда дождь ещё не превратился в ливень, остановился на перекрёстке. Степаново, оно же Агафоновка, судя по указателю, находилось в пяти километрах от главной дороги, однако навигатор показывал восемь. Я никак не мог решиться, ехать мне туда или сначала переночевать в гостинице.
Немного поразмыслив, я прикинул: погода стоит подходящая, самое то, чтобы выложить видео, нагнать, как говорится, жути. К тому же на дворе была пятница, а это означало, если в Степаново мне удастся найти какой-нибудь бар, а я твёрдо верил, что он там есть, то в нём наверняка можно разговорить местных старожилов, решивших пропустить рюмку-другую. Ну а на следующий день, в субботу, можно пообщаться и с молодёжью. В субботу вечером даже самые заядлые домоседы выбираются из своих нор, всем известный факт.
Именно такие рассуждения привели меня к самой большой ошибке в жизни. Я повернул туда, куда поворачивать не следовало.
Сказать, что дорога была никудышная – ничего не сказать. Мне пришлось пробираться сквозь напрочь разбитый асфальт с бесчисленным количеством выбоин, обильно наполненных дождевой водой. В какой-то момент я даже стал переживать за подвеску автомобиля, не говоря уже о колёсах. Очень не хотелось наткнуться на яму и просидеть на обочине со спущенными шинами в ожидании добродетелей, что решат мне помочь. В итоге столь короткий путь я преодолел минут за двадцать, а когда осветил первые дома, с облегчением выдохнул.
В то же время что-то в том месте с первого взгляда показалось мне странным. Сначала я не понял, но, глянув на часы, осознал: времени было всего-то шесть вечера, стемнело, а в большинстве домов почему-то не горел свет. Проехав ещё около километра, я заметил несколько многоэтажек. Точнее, они казались таковыми среди множества частных домов, раскинутых по обе стороны от дороги. Там огней в окнах светило значительно больше, и это меня успокоило. Я посмеялся над своими мыслями, после чего замедлил скорость в поисках сам не знаю чего.
Увидев небольшой ларёк, я остановился и вышел из машины. Внутри вагончика горел свет, а стекло было почти полностью закрыто «богатым» выбором предлагаемых товаров. Рассмотреть то, что находилось внутри, представлялось возможным только через маленькое окошко для продажи, да и то, если очень захотеть. Но ведь я же хотел, потому и припёрся туда.
Раздался громкий женский голос, и лишь темнота скрыла, как я тогда испугался. Не то чтобы очень, но всё же вздрогнул от неожиданности.
– Добрый вечер, – приветливо поздоровался я с типичной для таких случаев улыбкой на губах, – оранжевых стиков у вас не будет?
Непомерно толстая женщина, возраст которой мог быть как сорок, так и все шестьдесят лет, посмотрела на меня таким взглядом, будто я школьник, просящий её продать мне спиртное.
– У нас лицензии на них нет, – сухо ответила она.
Я замешкался, но быстро сориентировался, и когда уже хотел спросить, где мне найти магазин с лицензией на продажу табачных изделий, услышал прокуренный мужской голос откуда-то из глубины ларька:
– Да ладно, Танюх, он, видать, заблудился, не местный. Продай ему, пусть курит на здоровье. – После этих слов раздался идиотский смех, переросший в жуткий приступ кашля.
Я повертел головой по сторонам и только теперь увидел двух мужчин, сидящих внутри. С вялым любопытством они поглядывали на меня, оценивая, но в то же время словно брезгуя. Женщина достала откуда-то снизу пачку, протянула мне и сухо потребовала оплату.
Рассчитавшись, я поинтересовался, есть ли поблизости какое-нибудь увеселительное заведение, например бар. Честно говоря, я не особо надеялся на ответ, потому что дружелюбием тут и не пахло. К моему удивлению, от одного из мужчин, прозвучал довольно развёрнутый рассказ, хоть и говорил он медленно:
– Через пару километров, в конце этого Богом забытого места есть бар, единственный, который каким-то чудом ещё держится на плаву. Два других закрыли, потому что туда перестали ходить.
Мужик замолчал, прикуривая сигарету, и, воспользовавшись моментом, я попытался направить разговор в нужное русло:
– А почему вдруг перестали ходить? Что-то случилось?
Все трое переглянулись. И хотя разглядеть лица в маленькое окошко было нелегко, тем не менее, я уловил их взгляды.
Подкурив сигарету, мой собеседник продолжил. Остальные по-прежнему молчали.
– Народ разъезжается кто куда, особенно молодёжь. Это нам, старикам, деваться некуда, вот и сидим в этом чё…
Он вдруг запнулся, а женщина укоризненно посмотрела на него.
– Серёж, – сказала она, и я разглядел в ней не злую толстую тётку, а запуганную женщину, от чего мне даже стало стыдно за первое мнение о ней, не особо лестное, надо сказать.
Тот, что звался Серёжей, выпустил струю дыма и, уже более тщательно подбирая слова, продолжил:
– В общем, бегут все отсюда, и правильно делают. Я и тебе советую уехать, причём чем раньше, тем лучше. Для тебя.
Блогеру внутри меня такой оборот речи понравился, прям, знаете ли, цитаты для фильмов ужасов. Я приободрился, хотел выудить у них ещё чего-нибудь, но тут женщина закрыла передо мной окошко и показательно отвернулась, дав понять, что разговор окончен.
Я сел в машину и только теперь понял, насколько сильно замёрз, да ещё и промок в придачу. Дождь сбавил обороты, но раскаты грома и молнии по-прежнему сотрясали небо.
Закурив, я попробовал выйти в прямой эфир и поведать, где нахожусь и на каком этапе. Однако мобильный интернет не работал, да и сама сотовая связь, судя по одной маленькой палочке в углу экрана, едва ловила.
Сами понимаете, что для блогера со стажем это печальный знак.