Деваться некуда, на улице стемнело, уличные фонари почти отсутствовали, а никакой мало-мальски полезной информации я так и не получил. Нужно было срочно что-то предпринимать. Записав видео и сохранив его, я поехал в том направлении, куда указали местные.
Через пару километров и правда наткнулся на бар, который по меркам глухомани смотрелся очень даже ничего. Припарковав машину несколько в стороне от входа, я повнимательнее рассмотрел здание: обычная кирпичная постройка с деревянным крыльцом, удивившая меня разве что наличием второго этажа. Около входа выдавал нечто вроде света тусклый фонарь, служивший больше ориентиром для входа, нежели по прямому назначению.
Других машин я поблизости не заметил, так же как и людей. Решив, что пора действовать, я заглушил двигатель, осмотрелся и вышел из автомобиля. Воздух пах грозой. Если бы не уныло-мрачная местность, то могло быть даже приятно. Но вот только приятно совсем не было. Наоборот, я почувствовал что-то угнетающее во всём, что меня окружало. Даже тот тусклый фонарь у входа давил на меня.
Ещё раз поразившись глупостям, которые приходили в голову, я наконец двинулся с места и, пытаясь не наступить в лужи, добрался до крыльца и подошёл к двери.
Теперь я понимаю, что уже тогда ощутил присутствие кого-то по(ту)стороннего.
Схватившись за дверную ручку, я замер. Сложно описать тот момент, но мне вдруг показалось, что кто-то наблюдает за мной. Это было глупо, и в то же время я так ясно видел, как обернусь, а на другой стороне улице кто-то стоит и смотрит. Тяжело сглотнув, я переборол себя и развернулся.
Никого.
Естественно.
В стороне стояла моя машина, через дорогу вырисовывались очертания каких-то развалин, скорее всего, заброшенных домов, а слева тёмной стеной стоял лес. Улыбнувшись пустоте вокруг, я почувствовал, как на плечо легла чья-то рука, и, не сдержавшись, вскрикнул, метнувшись в сторону. Обернувшись и приняв стойку боксёра, я увидел перед собой молодого человека, выряженного так, что он просто обязан был быть барменом.
– Спокойно, дружище, не хотел тебя напугать, – с улыбкой сказал тот, поднимая вверх руки, как бы давая понять, что не собирается делать ничего дурного. – Просто увидел, ты стоишь здесь в непогоду, в нерешительности, вот и осмелился позвать. У нас, знаешь ли, теперь почти нет посетителей, и если так будет продолжаться, то скоро мы закроемся.
В ответ я опустил руки и понял, как глупо выгляжу. Сердцебиение начало приходить в норму, и мне удалось выдавить из себя что-то вроде улыбки.
– Мне кажется, тут у вас не особо жалуют гостей, не так ли? – поинтересовался я.
– Я бармен этого заведения и так уж повелось – хозяин. Поэтому как раз таки гостей и посетителей я очень даже жалую, как ты выразился.
От парня исходило дружелюбие и гостеприимство, и он всем своим видом вызвал у меня симпатию. Автоматически я протянул руку, а он не замедлил её пожать. Рука была крепкая и очень холодная на ощупь.
– Иван Поцелуев, – представился я.
– Тёзка, значит, – сказал бармен, ответив мне крепким рукопожатием. – Я тоже Ваня, только Иванов.
– Иванов Иван?
– Так уж получилось.
– Наверно, ещё и Иванович?
– А вот тут не угадал. Степанович.
– Иванов Иван Степанович из Степаново?
– Кажется каким-то абсурдом, не так ли?
Я серьёзно посмотрел на него, он на меня, и мы громко рассмеялись.
Бывают люди, с которыми легко находишь общий язык, которые сразу притягивают и располагают к себе. Так вот Иван Иванов из Степанова был именно таким человеком. В тот миг все дурные мысли, которые крутились у меня в голове, разом исчезли.
Ваня пригласил меня внутрь, и следуя за ним, я размышлял о том, какой холодной была его рука при нашем рукопожатии. Вроде мелочь, но уже тогда я обратил внимание на столь незначительную, казалось бы, деталь. На улице зябко, я и сам продрог, а он вышел из бара, при этом рука леденющая. Теперь-то мне многое понятно, но, к сожалению, не тогда.
В небольшом баре, довольно уютно обставленном для такой местности, было тепло и главное – сухо. Освещение, как и в большинстве подобных заведений, было неяркое, создавалась стандартная атмосфера для вечерних посиделок. На заднем плане играла неизвестная мне песня.
– А что, посетителей совсем нет или ещё не вечер? – поинтересовался я, присев за барную стойку. Иван в это время прошёл на своё рабочее место и, услышав мой вопрос, обернулся.
– Да нет, у нас такое считается вечером. Если в ближайший час никто не заявится, то сегодня посетителей уже не будет. А в такую погоду вряд ли кто-то захочет тащиться на окраину деревни.
Я улыбнулся.
– Ну, не такая уж деревня. Довольно большое поселение. Сколько здесь проживает, тысяч пять?
– Где-то около девяти, но численность постоянно сокращается. Люди просто уезжают.
Бармен проговорил это с очевидной грустью, и мне даже стало немного жаль его. Молодой человек, в самом расцвете сил, вот так пытается спасти своё небольшое дело, но если людей не будет, то и бара его тоже не будет.
Видимо, пожелав сменить тему, Ваня приободрился и спросил:
– Чего желаешь выпить? Кофе, чай или чего покрепче?
– Покрепче мне нельзя, я за рулём. А вот от горячего кофе не откажусь.
– Может, что перекусить?
Я ещё не до конца отошёл от хот-дога, к тому же подкрепился сникерсом, поэтому лишь отрицательно покачал головой.
– Курить у вас тут, конечно же, нельзя?
Иван улыбнулся, и я вновь убедился, что этот человек свой парень.
– Это же мой бар, поэтому можно. К тому же, уверен, остальные посетители не будут жаловаться. – Он указал рукой на пустующее помещение. – Кури сколько влезет.
– Спасибо, а то в такую погоду не особо хочется выходить на улицу.
– Да, погода – дрянь. Понимаю.
Мне было неудобно говорить это, но я испытывал необходимость побыть в одиночестве, выпить кофе и записать очередное видео. Поэтому, несколько смущаясь своей бестактности, всё-таки сказал:
– Тёзка, ты не против, если я посижу немного в одиночестве? Мне нужно записать видео для моей девушки. – Пришлось немного приврать, не мог же я рассказать ему, зачем именно приехал сюда. По крайней мере, пока.
– Без проблем, тёзка. Хозяин-барин, как тебе будет угодно. Присаживайся, я поднесу кофе.
– Спасибо, – ответил я и проследовал в самый дальний угол, где стоял небольшой столик с видом на улицу и на гнетуще-тусклый фонарь.
За окном снова сверкнула молния, и с некоторым опозданием раздался гром. Я радовался тому, что нахожусь в тёплом и уютном месте, а уж когда Ваня принёс мне кофе, и вовсе ощутил немыслимое блаженство.
Напиток оказался очень крепким и вкусным, сваренным на совесть. Согревшись, я закурил айкос и принялся записывать видео, которое планировал выложить в ютубе, как только удастся найти устойчивую сеть. Однако ни интернета, ни просто мобильной связи не было, поэтому пришлось сохранить запись и надеяться, что утром удастся осуществить задуманное.
Первый раз я почувствовал неладное у входа в бар, рассказывал уже об этом. Второй раз нечто подобное произошло при очередной вспышке молнии. Мне пришлось отвлечься от экрана телефона, потому что я ощутил что-то неясное. Возможно, это можно назвать предчувствием. Но только возможно.
Яркая вспышка осветила всё вокруг, и мне вдруг показалось, что на противоположной стороне улицы показался чей-то силуэт. Я не смотрел в окно, но если верить понятию о так называемом боковом зрении, то именно им и воспользовался. Я перевёл взгляд с экрана мобильника в темноту ночи: ничего, лишь свет фонаря и едва различимые силуэты заброшенных домов. Посмотрев в пустую кружку, я попросил бармена принести ещё кофе, на что он любезно ответил театральной фразой:
– Сию минуту.
Я снова закурил и посмотрел в окно, поражаясь самому себе. И чего мне приспичило ехать сюда в такую погоду? Зачем? Какая была необходимость? С другой стороны, ответ плавал на самой поверхности: атмосфера вокруг была что надо, прямо даже жуткая.
Иван вновь подошёл тихо и незаметно. Он поставил новую кружку на стол и, взяв пустую, уже собрался уходить, как вспыхнула очередная молния. И вот тогда я увидел то, что заставило моё сердце похолодеть. Прямо напротив бара, с противоположной стороны дороги в ярком свете показался чей-то силуэт. Я мог подумать, что это человек, но не подумал. Первая мысль, промелькнувшая у меня в голове, была связана с какой-то «чертовщиной». Слово это я где-то слышал, и в моём подсознании именно оно первым приходило в голову. Молния быстро погасла, однако я видел, и видел, будь я проклят, не человека.
Что-то похожее, что-то перемещающееся на двух ногах, но что-то иное.
От нахлынувших на меня ощущений я дёрнулся, и бармен тут же остановился.
– Что такое? – поинтересовался он вполне обыденным голосом.
Я ответил не сразу. Мне понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя.
– Ты видел? – спросил я, почувствовав, как во рту всё пересохло.
– Что видел?
– Там кто-то был! – Я указал в ту сторону, где, как полагал, несколько секунд назад находился привидевшийся мне силуэт.
Бармен посмотрел в окно и отмахнулся:
– Наверняка показалось. Кого сейчас понесёт сюда, в такую-то погоду.
Я ничего не ответил, продолжая пристально вглядываться в темноту. Наверное, я выглядел глупо, но тогда меня это не волновало. Мысли в голове крутились одна за одной, и казалось, что меня разыгрывают.
– Да, наверное, и правда привиделось.
Скорее всего, я так не думал, возможно, просто хотел так думать.
Бармен улыбнулся и направился к себе, как в тот же миг снаружи раздался крик. Он был таким громким, таким жутким, что я невольно подскочил с места. Страшный голос раздался где-то снаружи, и уж теперь даже Ваня среагировал.
– Что это? – спросил я.
– Не знаю.
– Что это такое?
– Пойдём посмотрим?
Мне совсем не хотелось туда идти, но я понимал, что буду выглядеть трусом, если предложу ему остаться.