Тем временем новых исчезновений пока не отмечалось. В нашем дурдоме шизофреников тоже не прибыло. Наверное, всё это время чёрт зализывал раны, точнее ту, что я нанёс в конце нашей схватки. Его свиной пятак пострадал, и это вывело его из привычного ритма жизни, заставило повременить с поеданием волос и молодости ни в чём не повинных людей.
Но теперь мне кажется, что всё изменилось, я чувствую и готов к этому. Сейчас он голоден как никогда и прежде, чем вновь взяться за молодёжь, придёт расправиться со мной.
Отмщение – то, без чего Зло не может существовать.
Но не только. Зло не может существовать без поддержки со стороны людей. Я понял это уже на третий месяц пребывания здесь. Медперсонал будто ничего не замечает. Будто не понимает, что все мы, старики, слишком похожи друг на друга, чтобы посчитать это совпадением. Нет уж, может, они проведут остальных, но не меня. Мой клок волос по-прежнему на месте, значит, что-то во мне осталось, что-то благоразумное.
Я не знаю, сколько их. Может, только главврач, который просто заставляет молчать остальных. Но скорее всего, что и они тоже с ним заодно. Мне страшно думать об этом, о том, сколько людей в нашем мире стоят на службе зла. Зачастую я слышу смех за своей спиной и знаю, что они надо мной издеваются, хотят вывести из равновесия, к которому я пришёл с таким трудом.
А совсем недавно, около месяца назад, один санитар так и прошептал мне на ухо, дескать, скоро всё закончится, ОН возьмёт своё.
После его слов я не мог успокоиться несколько часов, и на меня опять накинули смирительную рубашку. С трудом, но я убедил себя, что мне это привиделось, что ничего подобного санитар не говорил. К сожалению, я не могу ни в чём быть уверен наверняка, ведь я, в конце концов, сумасшедший.
Ничего, пусть шепчутся, пусть смеются. Зато я остался по другую сторону и буду тут до конца, который, по моему убеждению, совсем близко.
Уже третью ночь кряду я вижу за окном тёмный силуэт с горящими глазами и мохнатым хвостом. Я жду, когда он осмелеет и придёт за мной. Нож надёжно запрятан, но я быстро его достану. Не знаю, хватит ли сил моему бренному телу, но всё же буду биться до конца. Ничего другого мне не остаётся.
Очень долго я хотел покончить со всеми своими страхами и применить нож на себе. Жить в таком состоянии я больше не могу. Но всё же продолжаю держаться. Ведь если есть сила, пославшая в наш мир ТАКОЕ, значит, и жизнь после смерти тоже есть. И я ни за что не хочу оказаться там, где оказываются все самоубийцы, по крайней мере, по православным поверьям.
А эта запись? Что ж, когда-нибудь её обнаружат. И я молю Бога, чтобы нашёлся хоть один человек, который не посчитает эти строки записками сумасшедшего.