Гарри улыбнулся.
- Ему предъявили бы обвинение в заговоре с целью уничтожения федерального имущества.
Хотя Оскар де Сандр считал себя сотрудником Белого дома, фактически он работал в здании администрации. И не был доволен своей жизнью. Несмотря на все подаваемые просьбы и получаемые обещания, ему дали только одну помощницу и еще стажерку на полставки для участия в проекте «Геркулес». И стажерка еще даже не получила допуска.
Первый пакет от Гамбини прибыл, не успел де Сандр еще войти в дверь. Его обязанностью был прочесть протокол, убедиться, что в нем нет ничего, прямо угрожающего национальным интересам, и передать советнику по национальной безопасности, который либо сделает свои замечания, либо нет. Если материал вернется к нему на стол со штампом ВЫПУСК РАЗРЕШЕН, то де Сандр его передает на распространение на ежедневной пресс-конференции Белого дома. Вроде бы все очень просто, но в этой простоте прятались огромные волчьи ямы. Должность с отрицательным потенциалом; единственный способ справиться - это быть очень осторожным. Стоит что-то пропустить - и конец всей карьере. То есть куча возможностей оступиться и ни одной - отличиться. Начальство его заметит, только если он напортачит.
Более того, время у него ограничено прямо сейчас. Пасти стадо в Гринбелте не было его единственной обязанностью. Еще он занимался рутинными тестами на детекторе лжи в процедурах получения допуска высшей категории, и еще у него были обязанности в Форт-Миде. Так что де Сандр быстро пролистал девяностопятистраничный документ, чтобы понять, о чем там, и вызвал помощницу - ту, что с допуском.
Она принесла с собой несколько телефонных сообщений и список запросов электронной почты с просьбой посмотреть. Он быстро глянул, отодвинул их в сторону и протянул ей отчет из Гринбелта.
- Поищите материал по технике, - сказал он. - Почти все здесь что-то вроде философского трактата, с этим вообще нет проблем. Но нельзя, чтобы отсюда вышло что-то, имеющее неявные военные последствия. Это ясно?
Помощница кивнула.
И вот каким образом существование ряда философских максим инопланетян стало достоянием вечерних новостей. Они появились довольно скромно, заняв вторую позицию после голосования в Конгрессе, где была отвергнута попытка администрации лишить электронную промышленность ценовой поддержки.
Максимы не возымели того эффекта, который могли бы, поскольку версии, выданные де Сандру, были дословными и мало носили сходства с более поэтическими переводами Лесли. Более того, этическое и эстетическое сходство с общепринятыми ценностями бросалось в глаза, и именно на этом сосредоточились все комментаторы. Лишь через два дня Эн-би-си выдало набор поэтических переводов и создало некоторую сенсацию. Касс Вудбери своим поставленным и звучным голосом подчеркнула некоторые строки:
Я в одиночестве.
Я создаю жизнь, управляю атомом
и говорю с мертвыми.
И Бог меня не ведает.
Было и еще много подобных строчек. Глядя у себя дома телевизор, Гарри поежился.
И кардинал тоже.
Телефон у него начал звонить примерно в четверть десятого, и наутро первым делом он созвал свой причт. Барнегата достать не удалось, он был в Чикаго. Кокс и Дюпре прибыли с интервалом в несколько минут и уже завязали горячий спор, когда прибыл Джесперсон с Джо Марчем, главой Общества по распространению веры в епархии. Марч не входил в ближний круг кардинала, но тот никогда не задумывался приглашать людей, от которых может быть толк. Дюпре, видевший телерепортажи, был возмущен.
- Общение с мертвыми! Это абсурд. Я надеюсь все-таки, что телекомпании вспомнят об ответственности. Они придают сенсационность всему, чему только могут, но протоколы, опубликованные Годдардом, не оправдывают подобной интерпретации.
- Проблемы бы не было, если бы журналисты в нее не вцепились, - сказал Кокс. - Все это случилось миллион лет назад. Но раз они это проигрывают, люди могут быть введены в заблуждение. Так что мы обязаны действовать.
Дюпре сдвинул густые брови.
- Никто не будет принимать этого всерьез, если не примем мы. - Он посмотрел на кардинала. - Ватикан будет делать заявление?
- В свое время. Там не хотят производить впечатления, будто их подхватило общим потоком. - Джесперсон позволил себе улыбнуться. - Наверняка они подняли его святейшество среди ночи. Было что-то вроде совещания. Я сегодня утром говорил с Аччиари, и он думает, что все это - заговор западных держав в отместку за то, что Святой Престол отказался сотрудничать в ближневосточной инициативе.
Кокс состроил скучающую гримасу:
- Ты не знаешь, какая будет официальная линия?
- Это еще не решено. Но Аччиари верит, что его святейшество поведет себя так, будто в передаче нет ничего, кроме стихов. Он ожидает, что вся история будет сочтена абсурдом, и будет сделано несколько выдержанных замечаний на тему о том, сколь неверные пути выбирает нынешнее общество.
- Иными словами, - сказал Кокс, - всем будет велено не обращать на это внимания.
- Разумная позиция, - подхватил Дюпре. - И нам следует поступить так же.
- Брось, Фил! - возразил Кокс. - Что может больше привлечь внимания к факту, как не то, что у нас от него коленки дрожат? - Он прищурился на Дюпре, будто изучая балансовый отчет. - В Италии это, быть может, сойдет. Но не у нас. Журналисты налетят с вопросами, и у нас не будет возможности просто пожать плечами и отмахнуться.
- Джек, - начал Дюпре с возрастающим жаром, - я не предлагаю говорить людям, чтобы смотрели в другую сторону. Но мы должны очень осторожно действовать, чтобы не завести толпу. Ватикан прав: это всего лишь стихи. Полностью вырванные из контекста. Если бы они были не из этой смехотворной передачи, никто бы и внимания не обратил. Я думаю, было бы правильно не создавать самим себе проблем. Просто игнорировать, будто этого и нет. Вот, по-моему, единственно правильный подход.
Кокс покачал головой:
- Люди будут требовать ответов. А у нас их нет, потому что на самом деле нет вопросов.
- Все это полный идиотизм, - заявил Марч - приземистый коренастый мужчина далеко за шестьдесят. Но на голове у него сохранились густые черные волосы. Он был родом из южного Чикаго, трудяга, настойчивый, упорный, умелый. Звезд с неба не хватал, и кардиналу это было известно, но работу свою делал. Священник-работяга - тот тип, который Джесперсону больше всего нравился.
- Люди говорят с мертвыми! Милостивый Господь такого не допустит. Фил прав абсолютно. Мы не должны удостаивать такое предположение даже вниманием.
Дюпре рисовал кружочки в блокноте.
- Совершенно верно. Хотя я предложил бы воздержаться от заявления, что Бог допустит и что не допустит.
- Фил! - В минуты напряжения глаза кардинала начинали сиять алым блеском под цвет его мантии. Он будто излучал внутренний свет. - Каков теологический статус общения с мертвыми? Оно запрещено?
- Да нет, - протянул Дюпре, обдумывая продолжение. - Многие чудеса, в сущности, и есть подобные события. Фатима и Лурд, в частности, если считать Марию усопшей. Если даже нет, то некоторые посмертные явления святых официально признаются. Как вам известно. И сам Иисус говорил с Моисеем и Илией в присутствии свидетелей. Чем, в конце концов, является молитва, как не попыткой общения с потусторонним миром?
- Только в нашем случае, - заметил Кокс, - потусторонний мир отвечает.
- Да. - Дюпре поднес к губам указательный палец. - Как бы это ни было неудобно, подобные понятия не новы, и думаю, лучше, если нам показать, что мы вовсе не удивлены и не слишком заинтересованы. Будет предполагаться, что мы вообще не собираемся как-то реагировать. Я бы сказал по-прежнему, что лучше всего ничего не делать, а на вопросы - вежливо улыбаться.
- Полностью согласен, - со смешком сказал Марч. - Для меня это все отдает гаданием и спиритизмом. Ватикан здесь прав, нам следует от всего этого держаться в стороне. Или осудить. Бог знает, что они дальше там найдут.
- Мне кажется, - произнес Кокс, - что способность общаться с Церковью Торжествующей могла быть неким сверхъестественным даром, утерянным после грехопадения Адама. Мы уже об этом говорили, но теперь я задумываюсь, не имеем ли мы дело с культурой, основатель которой был мудрее нашего. И первому, представителю ее хватало ума держаться подальше от яблок или вообще чего-то, что было первородным грехом.
В ответ на это замечание послышался скрип стульев. Кардинал уставился на него в упор:
- Джек, ты действительно допускаешь такую возможность? Кокс сам удивился реакции, вызванной его словами.
- Нет, конечно. Но с теологической точки зрения это вполне возможно.
Марч выпрямился в кресле, но ничего не сказал. Хотя кардинал редко смотрел на него прямо, он тем не менее внимательно наблюдал за старым священником, будто измеряя его реакции. Марч все это время сохранял спокойно-скептический вид. Бог и Адам. В теологии Джо Марча не было места для второго акта творения. Любой, кто сейчас внимательно наблюдал за кардиналом, мог бы отметить его облегчение.
- Все, что у нас есть, - продолжал Кокс, - это чья-то интерпретация фразы, написанной на языке, которого никто раньше не видел. И которого, пожалуй, никто не может прочесть. Я согласен с Питом, что мы не должны выставлять себя в глупом виде. С другой стороны, нельзя не признать, что некоторых наших прихожан могут взволновать эти события. Следовательно, мы должны их разуверять. Наверняка будет безопасно указать, что какие бы события ни происходили на Марсе или где это там, нас это не касается. Мы ничего в этом не видим такого, что должно смутить доброго католика.
Кардинал слушал, пока аргументы не начали повторяться, а тогда вмешался.
- Я не был бы до конца честен, - сказал он, - если бы не сознался, что это дело меня несколько заботит. Быть может, мы входим в новую эпоху, а новая эпоха всегда неудобна для тех, кто стоит у руля. Странным парадоксом кажется мне, что князья церкви традиционно сопротивлялись прогрессу науки.