Повеяло холодом. По белой коже ангела побежали мурашки, а Саркон словно отдал мышцы под роговой броней ордам муравьев. Ощущение чужой, враждебной силы ощущалось обоими, немного по-разному, но с одной сутью — лучше не лезть!
Энергия Некрономикона не была родственной ни Небу, ни Подземелью. Была она чуждой и для Энрофа. Но пропитывала все миры, обозначая страх Грани Перехода.
По кладбищу послышались тягучие ритуальные напевы некроманта. Речитатив древних слов разносился над надгробиями и склепами.
— Подожди! — закричала напарница, старясь определить, где некромант. Бесполезно, он словно говорил отовсюду. Эхо играло со слухом, как хотело. — Мы хотим поговорить! Не тревожь усопших! Дай нам сказать!
Тягучий речитатив продолжался без изменений. Слова ангела развеял ветер.
— Этот сам не заткнется, — вздохнул демон. — Придется поработать ангиной в его горле. И желательно гнойной.
Над могилами взвились бесплотные тени. Темные, оскаленные, полуистлевшие, порой и чистые скелеты, они отражали состояние тела упокоенного. Потревоженные мороки — духи тех, кто при жизни не отличался чистотой души и нравов, принялись кружить вокруг ангела и демона. Гогот и жалобные вскрики их заглушал ветер, он же разносил их повсюду.
Человеческий взгляд не видел мороков, а ухо могло уловить лишь обрывки этих жутких песен. И то лишь, если человек был подвержен скорби и находился в непосредственной близости к потустороннему миру. Просто так не заметит.
Люция достала из ножен клинок. Лезвие засветилось синим, рукоять загорелась белой вязью древних рун. Такими писались имена Бога.
— Я надеюсь, он не собирается воплощать их, пока нас не выслушает, — прошептала ангел.
— Надейся. Ангелам свойственно на что-то надеяться. Мы же все делаем сами. Так, чтобы потом без неожиданностей на голову. Не люблю я сюрпризы, — ответил Саркон, вытащил из-за пояса перчатки и неспешно стал натягивать их на руки.
Кожа саламандры вспыхнула огнем. Шипастые кулаки демона объяло пламенем. Саркон поднял пылающие руки и приготовился к бою.
— Некрос! Нам от тебя ничего не надо! Это твоя территория! Верни долг, и мы уйдем без драки!
— Смерть не отдает…смерть лишь забирает! — Донеслось насмешливое от некроманта.
Мороки застыли, не удостоив их ответом. Смолкли смешки, крики и стоны. Серые тени в сгущающихся сумерках потемнели. Злые, обреченные лица с темными провалами вместо глаз, уставились на посланников тени.
Напарники встали спина к спине, откинули капюшоны и застыли. Ждали лишь первого движения бесплотного врага. Мороки — это не те, кого стоит бояться. Они сильны, лишь ощущая страх одинокой жертвы.
Чего-чего, а страха-то за сотни лет битв бойцы неба и подземелья давно лишились.
Серое небо решило, что кладбищу недостаточно мрачности, и на белые локоны ангела и широкие плечи демона с лысой макушкой закапали холодные капли дождя.
— Черт бы побрал эту осень, — буркнул Саркон. — И ты, проклятый некрос, прекращай дурить, иначе моя месть будет поистине дьявольской! Не зли меня!!!
— Корить смерть — ругать пустоту. — Ответил Некромант.
И как гром над кладбищем пронеслось последнее слово Призыва. Мороки обрели плоть!
— Ё-мое, — только и успела сказать пораженная Люция. За века Столкновения ей не доводилось сражаться с некромантами такой силы, что могли давать плоть духам в Энрофе.
Судя по молчанию Сара, ему тоже. Вдобавок его спина странно дрожала.
Саркон скрипнул зубами, загоняя всплывшие воспоминания далеко вглубь. Демон раздвинул руки над головой в стороны. Огонь вспыхнул меж перчатками, и большое облако пламени полетело вперед.
Крики получивших плоть едва не оглушили. Немало мороков хорошенько прожарилось.
Это будет быстрый бой, подумала Люция. Но внезапно демону померещился такой знакомый голос, что холод пошел гулять по его телу, сковывая члены.
— Валкар! — Сар накренился вперед и упал на колени. Духи, как и обретшие плоть, так и еще бесплотные, все стали для него на одно лицо… До боли знакомое лицо любимого потерянного брата. — Валкар, — глухо повторил демон.
— Чего ты там бормочешь? — пробормотала Люция. — Встань и сожги их!
Демон не ответил. Ангел, перехватив меч обратным хватом, пробежалась по кругу, рассекая наиболее ретивых мертвяков. Резко остановившись, подняла к небу свободную руку.
— Анфалеста! — ее крик совпал со вспышкой молнии.
На руке ангела образовался синий шар и от него пошло теплое свечение. Мороки перед ней и напарником как на стену натолкнулись. Крики поднялись такие, что от них можно было сойти с ума. Но незримый барьер этого света на давал обретшим плоть войти в круг.
— Что с тобой, Сар?
— Валкар! Валкар!!! — Демон зарылся лицом в землю, обхватив пылающими перчатками голову. Огонь послушно лизнул красную кожу, и голова демона стала пылать, как факел. Люция отстранилась. Вспыхнувший огонь ударил жаром ей в лицо. Зачадил край кожаного плаща. Скидывая его, небесная дева утратила контроль над светом Анфалесты. Синий шар потух на радость морокам.
Освобожденные крылья вместе с резвым прыжком с оградки подбросили ангела на пару метров над землей. Дождь принялся нещадно мочить перья. Люция еще в прыжке ботинком врезала в голову ближайшего воплощенного морока, рассекла мечом еще двоих сразу.
Если Сар ушел в себя, то сражаться ей придется одной.
Крылья пришлось сложить. Своим малым размером они не могли поднять в небо и в сухую погоду, а усиливающий дождь и вовсе делал их бесполезными. Только немного порхать над нежитью, чтобы не разорвали в клочья на земле.
Мороки ринулись и на Саркона. Люция тревожно вскрикнула. Но бой поглотил, рассеивая внимание. Махая мечом и прыгая по оградкам и надгробиям, ангел потеряла из виду демона. Приходилось убегать от полсотни мертвяков и стало совсем не до напарника.
Только стойкое ощущение, что воин подземелья себя в обиду не даст, позволяло биться холодно и расчетливо. Без эмоций. Просчитывая шаги для отступления. К счастью, нежить была не так уж и подвижна. Новые тела замедлили духов. Они двигались едва ли быстрее зомби.
Неожиданный рев демона заглушил гром над кладбищем. Саркон весь запылал огнем, не только перчатки. Принялся плавиться и чадить плащ на нем, загорелись джинсы. Лишь стойкие ботинки пока держались. А у объятого огнем демона загорелись и глаза. Жажда мести завладела Саром.
С криком:
— Валкар!!! Бра-а-ат!!! — он ринулся крушить мертвяков, как тонкие сухие веточки пламя.
Мертвяки закричали от огня. Пламя охватывало их и причиняло вред больший, чем кулаки и когти демона. Саркон крушил тела, словно пробивал стены тараном. Демон вбивал в грязь, отрывал руки и головы. Вся его мощь бурлила, и нечеловеческий гнев овладел сознанием. Глаза заволокло пеленой безумия. Он не видел, не слышал, только уничтожал.
Это казалось единственно верным в данный момент.
Некромант продолжал кричать сквозь дождь и ветер. Ухо ангела ловило обрывки фраз. Жаль, что не видно, откуда читает он свои заклинания. Повелитель мертвых продолжал колдовать из укромного места. Выдать себя значило проиграть.
Глаза воплощенных мороков тлели зеленым огнем. Их не только стало больше, они ускорились…Или время потекло быстрее? Демон этого почти не замечал, продолжая уничтожать, крушить и повергать. А вот Люции приходилось несладко. Непривычно было рубиться с одним мечом. Приходилось быстрее двигаться.
Грудь ангела быстро вздымалась, руки нещадно рубили врагов. По лицу стегали мокрые от дождя локоны, не успевая за хозяйкой в движении. Она продолжала прыгать средь потемневших оградок и надгробий, остро сожалея о нехватке второго меча. Одинокий клин в правой руке рубил быстро, но урона наносил ровно в два раза меньше, чем если бы имел собрата и в левой руке. Обоеручная. Тело, привыкшее к бою обоими руками, двигалось немного непривычно. Без возможности поставить второй блок.
Саркон на миг остановился, поднимая ладони вверх. Звук, подобный реву стада буйволов, сотряс землю. Огонь на демоне полыхнул в стороны на несколько метров. Ближайшие мороки стали факелами, разгоняющими темноту. Но усилившийся дождь недолго дал демону пылать. Огонь, чтобы сберечь тепло и силу огненных перчаток, поутих. Саркон в гневе на погоду и свою слабость, схватил каменную скамейку и метнул в группу мороков. Послышался хруст, крики. Мертвяков как тараном вынесло на дорожку, глаза дважды мертвых потухли. Но на место павших тут же встали новые враги.
Воплощение духов в тела шло непрерывно, и все увеличивающийся поток ослаблял двух напарников. Со всеми уже не справлялись. А кладбище было большое — в ресурсах некромант нужды не испытывал.
Время шло, уходили все силы.
Глаза Люции подернуло дымкой усталости, большое ангельское сердце стучало в горле, в висках, било в ребра и грозило взорваться, выскочить наружу.
Руки дрожали, меч стал делать ошибки, оставляя морокам жизни там, где должен был забирать. Ангел стала больше отступать, просто убегая. Больше не кидалась на толпы, рубя наискось, снося голову и рассекая на части, все больше искала одиночную пару светящихся зеленым глаз. С одним справиться проще. Секунды отдыха значили много и с каждым разом пролетали все быстрее и быстрее, а секунды боя, напротив, затягивались. Становилось тяжело, усталость давила на плечи, шаги становились короче.
Демон вырвал из земли оградку и принялся махать перед собой, нанизывая острыми кольями ожившую плоть. Повисшие на краях оградки сделали ее тяжелой, пришлось бросить и вырвать мраморный столик, затем швырнуть надгробие. Памятники полетели в толпу один за другим.
Саркон уже не разбирал, что именно исчезает в непрерывном потоке армии нежити, просто хватал и кидал, лишь бы не касаться нежити руками. Прикосновение к ним вытягивало силы как небольшой, но мощный пылесос. Принцип малого вмешательства в изменения обстановки физического мира летел ко всем чертям. По кладбищу словно прошлись целые армии вандалов, круша и снося все на своем пути. Разве что не было черных красок, а на плитах оставались следы чудовищного размера от когтей демона да выемки от лезвия ангела вместо надписей с матами.