Евгений попытался отдернуть меч, но тот будто примерз к щеке. Холод побежал по лицу, заставил глаза налиться слезами, укусил за уши, холодными ручейками потек к шее, свело лопатки, кольнуло в пояснице. И не удержали холодные ноги. Мужчина упал на колени, ощущая, как все тело становиться куском льда. Перед глазами замелькали цветастые пятна, в ушах появился странный гул, как будто над головой пролетел самолет. В груди потеплело, и по ощущениям, там словно собрался и уплотнился легкий светлый шарик. Он собрал в себя весь холод и… взорвался!
Щека прижималась к асфальту, словно стараясь слиться с ним в единое целое. Голова гудела, но шум в ушах и мелькание пятен постепенно сходило на нет. Хотелось пить, горло рвал кашель. Евгений едва сдержался, чтобы не раскашляться. Недавно болел ангиной и помнил, что значит сухо кашлять. Это неприятная боль. Лучше ее не вызывать.
Кряхтя, отнял щеку от асфальта и осторожно поднялся, прислушиваясь к ощущениям в теле. За исключением сухого горла, все было в полном порядке. Холод ушел, тело вновь согревалось в душном воздухе погоды накануне дождя. Меч валялся на асфальте, мерцая серым.
— Что же ты… кх-м… творишь? — прохрипел Евгений и, наклонившись, поднял и поспешно запихал ангельскую железяку в ножны на поясе. — Я к тебе со всей душой, а ты меня током бить? Вот найду кузнеца, отдам тебя, вытащит он из тебя батарейку, и тогда посмотрим, кто круче.
Меч на реплику не отреагировал, и оруженосец ангельского меча задумчиво потер щеку. Место прикосновения странного железа к коже было теплым. Никакого обморожения, онемения, ожога. Мозг только хранил боль от холодного касания, но эта память была краткосрочна и, если об этом не думать, то скоро все забудется.
Евгений вышел из переулка и побрел к ближайшему киоску с водой. Пол-литра талой воды с горного ледника осушил одним залпом, ощущая, как с каждым глотком в тело вливается жизнь. Даже духота отступила. Полегчало.
Выбросил пустую бутылку в урну на остановке и, не задумываясь, сел в приближающийся к остановке троллейбус. Интуиция? Доверие внутренним ощущениям? Что вообще должно было произойти — не знал. Просто должно было быть хоть что-то, что приведет его к ангелу. И точка.
Жека не смотрел на маршрут. Свободные места почти пустого салона его тоже не интересовали. Он просто встал сзади и облокотился на поручни, глядя в окно на проплывающие улицы. Скучающая кондукторша средних лет, мельком глянув на вошедшего, не стала к нему спешить. Она о чем-то беседовала с водителем, начисто игнорируя табличку "Водителя не отвлекать", висящую прямо над ней.
Людские ручейки текли вдоль улиц, то сливаясь в речки, то распадаясь на рукава. Над головами людей проносились небольшие тучки; серые, черные, они тянулись шлейфами… Евгений кашлянул и поморгал, зачем-то потер стекло, всматриваясь выпученными от удивления глазами. Обрамляющая людей цветастость никуда не исчезла. Разноцветные всполохи замаячили вокруг каждого, встречаясь, переплетаясь, разрываясь. Они словно взаимодействовали, проверяя настроение друг друга. Странный симбиоз.
А вот тучки над головами старались не соприкасаться. Белые, серые, они были индивидуально приклеены к людям. Встречались и черные. Этакие небольшие смерчики, воронки, нити. Один раз даже мелькнула довольно крупная воронка. Страшная, вызывающая неприятные ощущения.
Оруженосец меча ангела, прикусив щеку, повернулся к салону. К людям в нем. Сердце снова застучало часто. Крупная, полная женщина, занявшая полтора места на ближайшем сиденье, пылала фиолетовым, в районе головы периодически проплывали желтые всполохи. Евгений присмотрелся и увидел чуть ниже живота алый цвет. Он тянулся от печени… Болеет?
Евгений резко отвернулся, стараясь отдышаться и прийти в себя. Спиной ощутил взгляд той женщины. Почему-то понял, что она недовольна его внешним видом. Взгляд словно колол спину. Он ощутил это лопатками, как если бы она действительно подошла и кольнула. Даже повернулся, не веря. Но женщина продолжала сидеть на месте. Ее взгляд стал не таким пристальным. Возникли какие-то ощущения в левом плече. Легкие толчки. Тонкая ниточка протянулась от женщины до его плеча. Жека даже невольно встряхнулся, стараясь скинуть эту нить. Но она не подалась. Тогда он представил, как вырывает ее и отшвыривает. Женщина на сиденье невольно ойкнула и схватилась на правый бок. Алый цвет в том районе стал еще краснее.
Да что же это?
Сглотнув, оруженосец перевел взгляд дальше вглубь салона. Там представитель секты Иеговы в строгой рубашечке с жилеткой и табличкой на груди "Старейшина Хасон" о чем-то вполголоса беседовал со смуглой цыганкой. Цыганка смеялась над ним, обнажая передний золотой зуб из-под губы. "Иеговатый" не обращал внимания на издевки и продолжал неспешно подбирать слова, открывая ее как хитрый замок. Видимо, новенький в своем деле — обращается не к тем, кому надо.
Типичная картина, виденная десятки раз в году, но теперь Евгений отчетливо рассмотрел сонное, эфемерное существо за плечами "старейшины". Это гадское, уродливое создание с округлым телом без ног и тонкими ручками висело над сектантом. Белые костлявые пальцы изредка дергали юного старейшину за ухо и прядь русых волос.
Омерзительное, покрытое редкими волосами бледное существо с большим ртом. Евгения едва не вывернуло наизнанку, когда оно наклонилось вперед и присосалось к уху паренька. Когда существо чуть отстранилось, Мирянов приметил, как оно довольно облизнулось длинным, синим языком и сыто рыгнуло. Нажралось.
Троллейбус остановился у очередной остановки, и оруженосец выскочил на улицу, сдерживая позывы к рвоте. Что-то крикнула вдогонку кондукторша, но, увидев, что выскочивший пассажир облокотился на остановку и низко опустил голову, замолчала. Может, с сердцем плохо? С кем не случается?
Оруженосец замедлил дыхание, стараясь дышать так глубоко, насколько возможно. В армии водителем служил, случалось и "груз двести" возить и то так не тошнило, но это зрелище почему-то всколыхнуло желудок. Или на психику надавили события последних нескольких минут?
На плечо легла рука, тихий голос с легким акцентом заботливо спросил:
— Сэр, вам плохо?
По телу пробежала дрожь. Еще не успев обернуться, понял, что это он — старейшина Хасон. И за плечом у него ЭТО.
Приложив руку ко рту, проигнорировал вопрос и представил огромную, крепкую стену между собой и тем, кто за спиной, Евгений повернулся. Образ получился неожиданным, резким, но рука с плеча убралась. Сектант даже сделал шаг назад.
— А вы верите в Бога? — Все же спросил он.
Жека последний раз глубоко вздохнул и резко повернулся, делая грозное, по возможности страшное лицо:
— В Бога? Мой Бог — Сатана! А твой?
Стоящая рядом старушка сплюнула, перекрестилась. Представитель Иеговы на земле побелел лицом. Каменно-спокойные холодные глаза забегали. И хоть существо на плече требовательно потянуло руки к интересному собеседнику, возможно со схожими ему мыслями, над старейшиной все же возобладал инстинкт самосохранения, и он запрыгнул в уходящий с остановки автобус.
Евгений помахал вслед, победно скалясь и шепча сквозь зубы:
— Нет уж, сукин ты сын. Настоящий сатанист только ты. Мне больше ангелы по душе. У меня и справка есть, — добавил он и погладил рукоять меча.
Чтобы отдохнуть после череды событий, Евгений присел на скамеечку рядом с молодой мамашкой и ее ребенком. Девочка лет четырех прыгала возле мамы, рассказывая что-то интересное. Так весело, открыто смеялась. Мама улыбалась и просила продолжения историй. Евгений не особо вслушивался в разговор, но приятная, светлая аура обеих обволакивала, давала сил. Просто сидеть рядом и то уже было хорошо по ощущениями. Они обе словно освещали остановку, заряжая чем-то положительным. Светлые, чистые. Редкие белые капли в сером водовороте мегаполиса.
С визгом, подрезая автобус, подскочила маршрутка. Помятый народ, недовольно бурча, высыпал из салона. Мама поднялась и взяла девочку за руку. Видимо ждали именно этот маршрут.
Евгений ощутил, как с их уходом уходит тепло, и остановка снова погружается в серость. Это было как потеря чего-то ценного, дорогого. Того, что дороже денег. Он даже присмотрелся. Над маршруткой клубилась темная туча. Общее недовольство пассажиров ездой водителя множилось. И туча из серой становилась черной, росла в размерах прямо на глазах.
Не особо осознавая себя, Евгений подскочил и добежал до женщины с ребенком. Мягко, но в то же время настойчиво, взял за плечо и развернул. Все еще не контролируя себя, доверяя нахлынувшим внутренним ощущениям, сбивчиво проговорил:
— Женщина, прошу вас, не садитесь в эту маршрутку. Ради себя и ребенка. Поверьте мне, нельзя, — сказал и впал в ступор, не зная, чем аргументировать.
Женщина опешила, смотрела непонимающими глазами. Спешащие люди оттеснили их от выхода из маршрутки. Пассажиры набились в салон до упора, дверь едва смогла закрыться. Маршрутка рванула с места так резво, словно водила участвовал в гонках на выживание, и каждая лишняя секунда высасывала из него душу.
— Вы… что вы… — очнулась женщина.
— Я… я не знаю, — честно ответил Евгений. — Простите.
Помолчали несколько секунд. Жека, покраснев, как школьник, первый раз поцеловавший девушку, отвернулся и быстро побрел прочь, спиной ощущая растерянный взгляд женщины. Недоумевающий взор заставлял спину зудеть, чесаться. Хотелось резко свернуть за угол, исчезнуть. Да хоть сквозь землю провалиться, лишь бы избавиться от этого укоряющего, требующего объяснений взгляда.
Чувство стыда заполнило до ушей. Своему поступку оруженосец не находил логического объяснения. Раньше никогда ничего подобного себе не позволял. Интуиция? А что это?
А тут, на тебе, — так пролетел…
— Мама, дядя хороший, — произнесла девочка, дергая маму за руку, чтобы привлечь внимание.
— Да? Но мы же свой автобус пропустили. Опоздаем теперь.
Скрипучий визг шин, звук тяжелого, таранного удара и выбитого стекла мигом прервал внимание. Маршрутка, спеша вклиниться в поток автомобилей, нашла водителя, который торопился еще больше и не уступил. Легковой автомобиль на приличной скорости протаранил "Газель" со стороны водителя. Тут же в легковушку сзади врезался грузовик, сплющивая железную коробку в бесформенную кучу.