— Можно вас пригласить еще на один танец?
— Пожалуйста, можно.
Оркестр умолк, Роман проводил девушку к лейтенанту, поблагодарил, круто повернулся и пошел в противоположную сторону зала, где стоял Федор.
— Я специально пропустил этот танец, остался, чтобы получше разглядеть эту девушку. А знаешь, вы чем-то похожи. И многие обратили на вас внимание.
— Это не на меня, а на нее, голубку.
Роман пристально посмотрел на девушку, и взгляды их встретились. Она первой опустила глаза. Другая девушка с любопытством поглядывала на Романа и, наклонясь к уху подруги, о чем-то шептала. Переминаясь с ноги на ногу, совсем не безразлично посматривал на Романа и лейтенант.
— Ты себя недооцениваешь. Не говоря уже об этом, — Федор глазами показал на орден и две медали.
— Выходит, по-твоему, что главное, — награды, а я так, между прочим.
— Что ни говори, а это имеет немаловажное значение. Кто здесь еще такой? Вон сидит без ноги с медалями и тот в окружении девчат.
— Война закончится, и многие хлопцы придут с орденами.
— Так ведь это когда закончится.
— Голубка обещала мне еще один танец. Ты вот мне лучше скажи, теперь ее пригласить или повременить немного? Может, неудобно перед лейтенантом, пришел с девушкой на танцы, а сам все стоит.
— А пусть с подружкой ее танцует.
Оркестр заиграл фокстрот. Роман решил подождать. Но что же это? И лейтенант не приглашает голубку. Она постояла немного, украдкой глянула на Романа и, поняв, наверное, что он не намерен пригласить ее, пошла танцевать с подругой. Лейтенант снова остался в одиночестве. «В чем же дело? — подумал Роман. — Может, он вообще не танцует, так это только к лучшему». Поодаль от Романа голубка смеялась, говорила с подругой, а когда приближалась к нему, замолкала, становилась серьезной. На девушку словно наплывали волны чувств Романа. А ему, Роману, лейтенант уже и не казался такой непреодолимой преградой. Какая же она милая, его голубка! Две пары глаз ревниво следили за ней, выделяя ее среди всех девушек. Роман открыто любовался ею, а лейтенант, побледнев, с пренебрежением поглядывал на неожиданного соперника. Заиграли танго. Роман снова пригласил девушку, но уже не спрашивая разрешения у лейтенанта, хотя из чувства вежливости и кивнул ему головой: извините, мол. Но тот, когда рука девушки уже лежала на плече Романа, словно отрубил:
— Я не разрешаю.
Кривая усмешка на мгновение исказила покрасневшее лицо девушки. И было непонятно: то ли оттого, что была уверена в согласии своего поклонника и поспешила положить руку на плечо Романа, то ли от стыда перед ним, ибо он мог подумать, что лейтенант имеет над ней какую-то власть.
— Ваш муж обиделся на вас, — вдруг сказал Роман и пристально посмотрел девушке в глаза.
Она усмехнулась:
— Какой муж, просто знакомый, — не отводя глаз от Романа, ответила девушка.
— В таком случае, разрешите и мне пополнить этот список, — нашелся парень. — Роман.
— Надя, — ответила она легким пожатием руки.
— А думал, что буду называть вас другим именем — голубкой и никогда не узнаю о подлинном. Думал, не пожелаете сказать.
— А я вас еще раньше знала.
Роману вначале показалось, что девушка пошутила. Обычно, особенно у молодых людей, смелая шутка мало сочетается с серьезными намерениями. Внезапно вспыхнувшее чувство уже на первых порах вызывает в юноше или девушке какую-то неуверенность, скованность, желание остаться наедине со своими мыслями о любимом. Роман даже подумал, что девушка вот-вот начнет над ним посмеиваться. Встречала, мол, таких. И ему стало не по себе, захотелось поскорее закончить разговор и потому с едва уловимой обидой тихо проговорил:
— Вряд ли. Откуда вы могли меня знать?
Надя поняла, что Роман не поверил ей. Но она ведь не ошибается, когда-то действительно видела его.
— Вы бывали в нашем институте? — спросила Надя.
— В каком?
— В пед…
Роман с удивлением посмотрел на девушку и ответил:
— В свое время предполагал поступить в пединститут, но меня не приняли. Я перед войной окончил только восемь классов, и мне в институте сказали, что если бы прошел подготовительные курсы, тогда другой разговор. А я поступил сразу на второй курс речного техникума. Тем более что флот — моя давняя мечта.
— Почему я запомнила вас, да и не только я, а и еще некоторые девушки? Виной тому ваша папаха. Правда, я не шучу, мы все бегали смотреть на вас. Кто-то сказал, что в институт партизан поступает. А у нас представление о партизанах было только одно — все они старые и с бородами.
— Ну и что же, когда увидели?
— Ничего, вот только папаха ваша удивила.
«Да, папаха…» — подумал Роман. Он бы ей, возможно, и рассказал об истории с папахой, только вряд ли она представит интерес для девушки, да и танец уже заканчивался. Папаха, которую он тогда, можно сказать, не снимая носил, была подарена Роману бывшим солдатом царской армии, награжденным двумя георгиевскими крестами. После одной отчаянной операции, в которой Роман отморозил уши, бывалый воин отдал ему свою папаху в знак признания за мужество и отвагу, проявленные молодым партизаном. Теперь Роман уже не носил ту папаху, потому что она и в самом деле как-то выделяла его среди военных и штатских людей.
Но Надя не призналась, что не так папаха, как глаза этого парня запали ей тогда в сердце.
— А мы все тогда думали-гадали, куда это вы исчезли из нашего института? — когда стихла музыка, сказала Надя.
— Кто это мы?
— Девчата.
— Скажите, а мне еще можно будет с вами потанцевать? — приближаясь к лейтенанту, шепотом спросил Роман.
Девушка согласно кивнула головой. Лейтенант, наверное, понял, что оказался свидетелем того, как его девушку захватил в плен этот чернявый, голубоглазый парень. Какой разговор произошел между ними, Роман не знал. Но когда вернулся на свое место, увидел, что лейтенант уже надевает шинель. Надя, немного растерянная, стояла в стороне, а ее подруга что-то говорила лейтенанту и все пыталась удержать его за руку. Он отмахнулся и быстро пошел к выходу.
Надя взглянула на Романа и, как ему показалось, со злостью дернула за руку подругу, которая продолжала смотреть вслед лейтенанту.
К Роману подошел Федор.
— Говоришь, отшил, — усмехнулся он.
— А ты видел?
— Когда ты отошел, он ей что-то сказал. Она ответила, он сразу дал ходу.
— Вообще-то неплохо получилось. Но она, видно, переживает. Видишь, глаза потупила, о чем-то задумалась. А что, если подойти к ней?
— Не надо. Все уже и так обратили внимание.
— Ну и что. Я совсем не хочу, чтобы она думала о нем или о том, как ей сейчас добираться одной до дома.
— Получится, что ты так осмелел только после его ухода.
— Все равно после этого танца я никуда от нее не отойду.
— Это другое дело.
Роман так и поступил. Он уже не оставлял Надю ни на минуту. Возле них стояла и Вера — старшая сестра Нади. Сестра держалась с Романом более смело. Она сразу же упрекнула его за то, что он обидел их молодого человека.
— У меня лично к нему претензий не было. А почему же вы с ним не танцевали?
— Он не танцует.
— В таком случае нечего было и на вечер танцев идти.
— В следующий раз не пойдет.
— Это меня не интересует. А вы придете?
— Тоже не придем, — ответила Вера и с хитринкой в глазах посмотрела на Романа, ждала, что он ответит.
— Напрасно, лучше нашего оркестра в городе нет… и клуба.
— А почему вы к нам не приходите? — продолжала выпытывать Вера.
— Куда это — к вам?
— В пединститут.
— И вы там учитесь?
— Там. Я тоже вас видела, когда шел набор.
— Может, не меня, а папаху, как и Надя.
— А ты уже сказала? — обратилась Вера к сестре.
— Ага.
— Видите ли, Надя тогда обратила внимание не только на папаху, но и на вас.
— Ну, как тебе… — покраснела Надя.
— Верю, верю, что именно на папаху, но мне приятно, что вы узнали меня и без нее. А вы, Надя, тоже больше сюда не придете?
— Да вы не слушайте ее. Меня никто не ограничивает, куда захочу, туда и пойду.
— А что вам здесь, Вера, не нравится?
К девушкам подошла еще одна молодая особа, и Вера сразу же познакомила ее с Романом и сообщила, что Зоя — ее одноклассница и давняя подруга.
Зое было за двадцать, она еще до войны окончила первый курс института. Девушка была миловидной и, как Вера, смелой и независимой. Она сразу же повела с парнем оживленный разговор. Надя, почувствовав себя лишней, отошла в сторону. Роман это заметил, но не знал, как выйти из положения… Выручил Федор. Он подошел к другу. Роман сразу же представил его девушкам. Вера и Зоя считали себя старшекурсницами. И действительно — студентов выше второго курса в то время в институтах города не было.
Они сразу же начали подтрунивать над Федором. Перебрасываясь музыкальными терминами, спрашивая, что такое «скерцо», они явно насмехались над ним. Романа это вывело из себя, и он тихо сказал Наде, что иногда один дурак может задать столько вопросов, на которые и сто умных не ответят.
— Не обращайте вниманий, — так же тихо ответила Надя.
— Нет, я все же спрошу у них. Скажите, девчата, а что такое МЗД?
Те рассмеялись.
— Нет, нет, вы все же ответьте.
— Мужчина… мужчина, — пыталась расшифровать Вера.
— Вот-вот, мужчина, точно такой же, как скерцо, — сказал Роман. — МЗД — это мина замедленного действия. Как видите, дорогие девушки, и вы не все знаете.
Наде, наверно, понравилось, что Роман вступился за друга. Девчата примолкли, а она все смеялась и повторяла: «Мужчина, мужчина».
Вдруг с улицы послышался рев сирен, и все стремглав бросились к своей одежде. Кто-то крикнул: «Без паники! Справа от клуба в подвале разрушенного дома бомбоубежище!»
Роман держался спокойно, помог девчатам надеть пальто.
— А вы знаете, где бомбоубежище? — обратилась к Роману Вера.
— Знаю.
— Пожалуйста, проводите нас туда.