Часть его людей послушалась. Но часть спрятала оружие только после того, как это сделали люди Кетилауга. Последним – Рэв Горластый.
– Ты что творишь, хольд? – строго сказал ему Йоран. – Смерти ищешь?
– Я-то нет. А вот ты, ярл, похоже, да! – дерзко ответил Горластый. – Бескостный не простит. Узнает…
– А с чего бы ему узнать! – перебил Кетилауг, угадав, что за дерзостью Горластого стоит уверенность в том, что остальные хирдманы его поддержат. – Ты, что ли, ему скажешь?
– Да уж найдется кому сказать! – мрачно посулил Рэв. – Даже не надейся, что всех убьешь. А тебе, Йоран-ярл, я так скажу: ты привел нас пограбить богатое поместье, которое некому защитить, да еще и обещал, что ворота нам изнутри откроют. Что-то я их не вижу, открытых ворот! И поместья, которое некому защитить, тоже не вижу. Зато я не раз видел, как Бескостный наматывает на столб кишки тех, кто ему не угодил! Верно я говорю, братья?
Ответом ему был одобрительный гул. Поддержали, правда, его не все, но многие. Причем не только из хирда Йорана. Часть людей Кетилауга тоже. Большинство из тех, кто был сейчас с Кетилаугом, остались лишь потому, что их не захотел брать в свой хирд Торбранд Железная Метка. Они да те, кто были родней Кетилауга, сейчас и составляли его полусотенный хирд. Хирд, у которого даже корабля своего не было. Потому верность их Кетилаугу была не особо крепкой. Нынешний набег должен был стать проверкой его, Кетилауга, удачи. И то, что они видели, говорило: удачей здесь и не пахнет.
– Я твой ярл! – рявкнул Йоран. – Твой отец был моим хольдом! Твой дед был хольдом моего отца! С моим родом они стяжали славу и богатство. Ты обязан мне всем, хольд!
– А может, это ты мне обязан, ярл?
Горластого не зря так прозвали. Голос у него был как боевой рог. Слышали все.
– Может, это ты стяжал славу и богатство мечами тех, кто тебе служил? Что ты без своих хирдманов, ярл Йоран?
Вот это было уже совсем скверно.
«Он собирается уйти, – сообразил Йоран. – И хочет увезти с собой как можно больше моих людей. Надеется, что их будет достаточно, чтобы отнять у меня корабль. Возможно, даже оба».
Йоран невероятным усилием воли смирил гнев. Горластый бросил вызов, и ответить на него достойно, поединком, Йоран не рискнул. Годы не те, а Рэв по праву называется хольдом и имеет две доли в добыче. Железом спор не решить.
– Давай я его убью! – хищно оскалился Кетилауг, но Йорана этот вариант устраивал еще меньше. Потому что тогда именно Кетилауг и станет главным. Йотуново семя! Зря он ввязался в эту авантюру.
– За что его убивать? – неторопливо и веско проговорил Йоран. – Он сказал правду. Сила ярла – мечи его воинов. Но уйти мы не можем, Рэв-хольд. Потому что мы уже здесь. И там, – кивок в сторону поместья, – уже знают, кто мы. И даже если Рагнарсоны решат, что мы ничего худого не сделали, с нас хватит мести одного Ульфа Хвити. Потому выбора у нас нет.
Это были совсем не те слова, которые хотели услышать хирдманы. И Рэв немедленно воспользовался оплошностью ярла.
– Это у вас, – ухмыльнулся Горластый. – А у нас выбор имеется. И я выбираю забрать свою клятву тебе, Йоран-ярл. Кто со мной?
Ого! Рэв даже и не думал, что его поддержит столько людей. Сорок шесть людей Йорана и больше половины людей Кетилауга.
Минута – и недавно единое воинство разделилось пополам.
Рэв ухмыльнулся еще шире. Раз так, то у него есть еще одно предложение. Очень интересное предложение.
– Что ж, Йоран, – бросил он, сознательно опустив добавку «ярл». – Теперь осталось решить, как поделить остальное. Я думаю, други, из уважения к тому, кто водил нас в бой, справедливо предложить ему самому выбрать, на каком из кораблей мы уйдем.
Минутная тишина. Уходящие и остающиеся переваривали сказанное. Потом – одобрительный рев уходящих и мрачное молчание тех, кто остался. Включая и самого Йорана.
Подобное ярлу в голову не приходило. Потому что эти корабли – его. Построены на его, Йорана, деньги.
Кулаки сжались… И разжались.
Сёлунд всегда был землей Закона. Но он перестал быть ею для Йорана, когда тот сам его нарушил. Сейчас они в вике. А в вике право всегда уступает силе.
– Если ты считаешь, что мы не вправе, пожалуйся конунгу, – глумливо предложил Рэв. – Ивару или Сигурду. А может, Аслауг? Ты же сказал нам, что с ней договорился?
И Йоран понял, что проиграл. Корабль у него заберут. Это выгодно уходящим, ведь хозяин корабля получает долю за каждый рум. А теперь драккар станет общей собственностью тех, кто его, Йорана, предал. И доля каждого увеличится. И что еще обиднее: законно отомстить тем, кто его сейчас грабит, Йоран уже не сможет. Потому что сам объявил себя вне закона.
– Забирайте «Моржа», – буркнул Йоран.
Глава четвертаяЗаря, дочь Трувора Жнеца
– Уходят! – радостно сообщил один из соседских юнцов, поставленный приглядывать за пристанью.
– Быть не может!
В доме никто не усидел, все кинулись на стену.
Точно. Один из драккаров медленно, на веслах, отползал от причала.
– Ух ты и напугал их, Кольгрим! – заявил поднявшийся позже всех тучный Хёдин Полбочки, дядя Ульфова хольда Скиди, слышавший разговор Кольгрима с переговорщиком. Да его почти все слышали, этот разговор.
– Кольгрим умеет! – поддержал еще молодой Тори Скейвсон. Хотя нет, молодым его звали, когда он подкатывал к Гудрун. С тех пор многое изменилось. Тори и повоевать успел, и женился, взяв в жены дочь другого соседа и приличный кусок земли в приданое. Тори приехал на праздник с отцом, но без тестя. Тестя три дня назад с испугу лягнул жеребец и сломал ребро. А со сломанным ребром какой праздник? Даже не посмеешься толком.
– Уходят, но не все, – испортила радость Заря. – Больше половины осталось. И они идут к нам.
– Не к нам, а на нас! – поправил ее отец Тори Скейв.
Заря его слова проигнорировала:
– Эй там, внизу, вода вскипела?
– Нет еще!
– Плохо! – И, повернувшись к Рысьему Уху, но обращаясь ко всем, крикнула: – Кто не будет драться, прочь со стены! Помогайте тем, кто внизу!
– Ты чего раскомандовалась, женщина? – возмутился Скейв.
– А с того, мужчина, что я уже не первый раз штурмы таких вот, – она махнула в сторону приближающихся викингов, – отбиваю! А ты – ни разу!
– Это почему так решила? – удивился Скейв.
– А чем ты биться будешь? Тесаком вот этим? Отойди, не мешай!
Рысье Ухо хотел еще что-то сказать, но увидел, как она накладывает стрелу, а главное – какой у нее лук, и промолчал. Сообразил: пользы от этой женщины будет побольше, чем от него. Тем более он и впрямь на стену пришел, как за стол. Вернее, прямо из-за стола. Так что придется спускаться. За правильным оружием.
– Я на левую сторону переберусь, – сказала Гудрун. – Присмотрю там.
– Ты лучше внизу присмотри, – возразила Заря. – Нам скоро кипяток понадобится, а рабы наши до ночи возиться будут.
И больше не отвлекаясь, наметила будущую цель: крупного нурмана в приметном черном шлеме, шедшего первым. А хорошо они идут. Будто на прогулке. У половины даже щиты за спинами. Привыкли, что опасно становится только шагов за сто.
«Ну я вас удивлю, веслорукие», – подумала Заря, поднимая лук.
Ну не любила она нурманов. Вот ведь зараза какая. И муж у нее нурман. И нынешняя родня вся – нурманская, да и по отцовской линии… А привитая с детства неприязнь никуда не делась.
Стрела ушла вверх по пологой дуге. Через секунду за ней последовала вторая. А потом третья.
Нурман в черном шлеме пошатнулся, остановился и удивленно поглядел на выросший на груди белый венчик. Вторая стрела чиркнула оперением по чьему-то плечу и, потеряв в скорости, застряла в кольчуге. Третья ударила хускарла, шедшего правее, и попала удачнее: повыше края кольчуги, пробив мышцу насквозь. Хорошо, когда враг идет вот так вот, толпой.
Викинги сбились с шага, но тут же сориентировались и превратились из толпы в боевой хирд, прикрытый крупной чешуей щитов.
Но прежде чем это случилось, Заря успела выстрелить десять раз, поразив семерых. Причем троих – тяжело, а одного вообще насмерть.
Заря опустила лук. До укрывшихся за стеной щитов было шагов полтораста. Может, ее учитель Бури и сумел бы найти лазейку, но ей же – только стрелы впустую тратить.
Кстати о стрелах…
– Ты и ты, тащите сюда стрелы, а вы, малохольные, что мнетесь? Вам для чего луки выдали? Живо на стены!
Половина молодых послушались: полезли на забороло. Остальные завертели головами, выискивая родичей. Да тут вообще никакого порядка нет. Младшие рты разинули, старшие – кто сверху на пришлых глазеет, кто внизу без толку топчется. Иные так даже без серьезного оружия. Делом занимаются только холопы. Булькает вода в котлах, приятно тянет дымом костров, сложенных из подходящих, сухих до звона полешек.
Эх, надо было Заре с самого начала всех построить. Но она привыкла, что всем распоряжается старшая жена, и забыла, что воинского опыта у Гудрун как раз и нет.
Воинского нет, но соображала старшая жена быстро. Ее резкий высокий голос хлестнул, перекрыв галдеж на подворье:
– А ну наверх полезли! Стрелки вы или телки? Хотите в лапы Йорановых хирдманов попасть? Сёлундцы называется! Укси! Ты ж говорил, что в вики ходил! Покажи нам, женщинам, что ты не так дряхл, как моя бабка!
– У тебя нет бабки, Сваредоттир! – отозвался названный. И соседям: – На стены, земляки! Покажем разбойникам, как на нашем острове акулам брюха вспарывают!
И полез наверх.
Вовремя. Потому что вражеский хирд неторопливо, но неотвратимо, коротким одновременным полушагом уже приближался к воротам.
– По двое встаем, – распорядилась Заря. – Один с луком, один со щитом. И не стрелять никому, пока я не скажу! – рявкнула она, увидев, что некоторые подняли луки, целясь во вражеский строй.
– Делай, как Зарра говорит! – поддержал ее авторитетный бас Кольгрима. – Она знает! Ее слушай!
– Гудрун! Готовьте кипяток! – крикнула она, поглядела на ворота и сообразила: хорошо бы их изнутри подпереть. Но это потом. Сейчас без надобности. Тарана у нападающих нет. Нахрапом решили взять. Ну-ну.