— И как твое рабочее место не сводит тебя с ума? — спрашивает Ракхи из-за моей спины, как только я плюхаюсь в кресло.
Я поворачиваюсь к ней лицом.
— Я творческий человек.
— Ты неряха.
— Организованная неряха.
— Ага, — говорит неубежденная Ракхи и садится за стол рядом с моим. — Значит, ты знаешь, где у тебя что лежит?
Я сканирую взглядом свой стол — старые нацарапанные заметки, книги (в основном мемуары звезд), которые мне прислали и на которые у меня не было времени, корешки билетов, пропуски и ланьярды — и понимаю, что, возможно, он и правда слегка захламлен.
— Главное, что я вижу клавиатуру, — отмечаю я и отодвигаю с клавиш файл, чтобы можно было печатать. — А все остальное и так под рукой, когда нужно. Кстати, спасибо за помощь на планерке. Я это ценю.
— Не то чтобы я как-то помогла. — Ракхи со страдальческим видом кликает мышкой, сосредоточившись на экране. — Чуть не уснула, пока читала это интервью с Доном Блеском.
— Не переживай. У меня есть кое-что для темы номера, и, когда я договорюсь об интервью, отказать будет невозможно, — взволнованно сообщаю ей я.
Заинтригованная, Ракхи поворачивается.
— Колись.
— Пока что это секрет, но спроси меня завтра. Хотя, знаешь, тебе даже спрашивать не придется. Я буду кричать об этом из каждого угла.
— Как прошла вчерашняя вечеринка? — спрашивает вдруг Ракхи. — Музыканты что-нибудь разгромили?
— К сожалению, нет, — отвечаю я к ее большому разочарованию. — Но было весело.
— Рок-звезды уже не те… Лиам был с тобой?
— Нет, но он ждал меня дома.
Брови Ракхи взлетают.
— Интересно. Быстро вы перешли к сожительству.
— Нет-нет, — настаиваю я и открываю рабочую почту, где начинают грузиться непрочитанные письма. — Ему нужно было где-то остаться, потому что у его соседа было свидание.
— Спасибо, что бросила меня, предательница, — шипит Мими и садится за свой стол, прямо напротив моего. — Космо зажал меня после планерки.
— Ох, прости, — кривлюсь я. — Что хотел?
— Предполагаю, намекал на еще один пресс-тур, — бормочет Ракхи.
Мими кивает и наклоняется между нашими столами.
— Уверена, как только он узнает о поездке во французский гольф-клуб, сразу захочет вписаться, но я думала предложить место Доминику из художественного отдела. Я слышала, он увлекается гольфом.
Мими вздыхает и возвращается на свое место, чтобы войти в учетную запись. Ее идеальные пальчики с маникюром тихо стучат по клавиатуре.
— Не говори Космо, пока не станет слишком поздно, — предлагает Ракхи, на контрасте с Мими громко набирающая что-то на своей клавиатуре, будто клавиши ее чем-то обидели. — Скажи, все уже оформлено на Доминика.
— Могу попытаться. — Мими наклоняет голову вбок, чтобы увидеть меня. — Оторвалась вчера?
— Запуск альбома прошел весело.
— Почему ты сегодня опоздала и что за сенсация на обложку? — с энтузиазмом спрашивает Мими. — Вокалист предложил тебе эксклюзив по поводу своей сольной карьеры? Кажется, ты ему нравишься.
Я смотрю на нее в панике.
— Сольная карьера? Откуда информация? О боже, когда они распались? Поверить не могу! Они же вместе ходили в школу и создали группу в гараже одного из участников, когда им было лет по пятнадцать! Они не могут распасться!
— Я пошутила! — Мими вскидывает руки. — Ну ты даешь! И ты совершенно не обратила внимания на мои слова о том, что вокалист известной группы неровно к тебе дышит.
— Во-первых, шутка не смешная. Во-вторых, это неправда.
— Он прислал тебе пончики.
Ракхи охает.
— Кто-то прислал пончики? Когда?
— На прошлой неделе, — говорит Мими. — Ты вроде бы была у стоматолога. Хотя нет… Это было на позапрошлой неделе. Где ты была на прошлой неделе в день пончиков?
Ракхи отмахивается.
— Неважно. Почему он прислал тебе пончики?
— Они были не от него, а от группы. И это потому, что я написала статью о том, какие они классные, — смеюсь я. — И вокалист встречается с роскошной актрисой из ситкома про ирландский паб в Нормандии. Я видела их вчера, и они выглядели очень счастливыми. Думаю, она для него Та Самая, понимаете?
— Ты взяла на вечеринку Лиама? — задает мне вопрос Мими.
— Ракхи уже спрашивала. Из-за вас я чувствую себя неловко. Для таких штук в отношениях есть правила? Нужно брать его с собой на рабочие мероприятия?
— Уверена, не каждому понравится быть твоим «плюс один», — комментирует Мими. — Ты носишься по комнате со скоростью сто миль в час и разговариваешь со всеми и каждым. У меня от этого голова кружится.
— Это моя работа.
— Зато Лиам ждал ее дома, — сообщает Ракхи Мими, не отрываясь от работы.
— Оу! — Мими озорно мне улыбается. — Чтобы сексом заняться?
— Ничего подобного, — с сожалением говорю я. — Он спал, когда я вернулась и когда уходила утром. Мы даже не разговаривали. Вообще, нужно посмотреть, вдруг он написал. Он что-то говорил насчет ужина.
Я начинаю искать свою сумку в ногах: несколько раз поворачиваюсь в кресле и осматриваю пол.
— Что ты делаешь? — спрашивает Мими.
Я стону.
— Оставила сумку в переговорной.
— Я схожу с тобой, все равно хотела кофе. — Мими встает. — Предполагаю, ты не откажешься от кофе, Ракхи?
— Ты отлично меня знаешь, — говорит Ракхи, продолжая яростно что-то печатать.
На разговор откликается Габби, помощница редактора, сидящая в нескольких рядах от нас.
— Могу принести вам кофе, если хотите, — мило предлагает она, отрываясь от своего экрана.
— Спасибо, не нужно, — говорю я. — Мне надо спасти сумку из переговорной.
— Ты бы и голову свою потеряла, если бы она не была прикручена, — подшучивает проходящий мимо Доминик из художественного отдела.
— Эй! Поаккуратнее с выражениями, если все еще хочешь получить билеты на раннюю премьеру с Райаном Гослингом, — бросаю я.
— Я уже сегодня говорил, какая ты классная? — добавляет Доминик.
— Так-то лучше, — я ухмыляюсь и подмигиваю ему.
Мими задерживается у столов худотдела, чтобы обсудить отель, про который будет писать в подборке про места «ол инклюзив», так что я иду вперед и быстро прохожу мимо стеклянного кабинета Космо, расположенного рядом с «Переговорной номер три». Он сидит в своем кресле, отвернувшись и закинув ноги на стол, и с кем-то разговаривает по телефону. Его взгляд прикован к тянущемуся вдоль стены книжному стеллажу. Готова поспорить, он не слышит ни слова своего собеседника, а вместо этого любуется нелепым трофеем, который гордо стоит посреди полок.
Первым делом после того, как Космо въехал в новый кабинет, он распаковал эту штуковину и бережно поставил ее в середину стеллажа. Мы предположили, что это журналистская награда, но когда Мими спросила о ней (это была ошибка), то получила затянутый и чересчур подробный рассказ, как в прошлом году Космо выиграл турнир по боулингу. Он упоминает об этом при каждом удобном случае — вам может показаться, что это трудно, но у него на удивление хорошо получается.
Я сразу вижу свою сумку сквозь стекло переговорной: она лежит на полу под столом.
Я вхожу и только потом понимаю, что в помещении есть кто-то еще.
У другого конца стола стоит мужчина, и он поднимает глаза от телефона, когда слышит мои шаги.
Наши взгляды встречаются.
Мои щеки вспыхивают под его пристальным взглядом, а его пронзительные голубые глаза будто прошибают меня насквозь. Он хмурится и сжимает челюсти, как будто злится и в смятении одновременно. Интересно, что он думает. Вспомнил ли он? Все мое лицо горит.
— Харпер?
От голоса Мими я вздрагиваю. Он тоже, и это вырывает нас обоих из размышлений.
— Прости, уже иду, — бормочу я и быстро наклоняюсь.
Он молчит, пока я тянусь за сумкой и достаю ее. Мими дружелюбно ему улыбается и извиняется за беспокойство. Нахмурившись, он ничего не говорит.
Чтобы не затягивать эту неловкость еще сильнее, я разворачиваюсь на пятках и выхожу. Мими спешит следом.
— Что это было? — спрашивает она, выравнивая свой шаг с моим. Мы идем вдоль занятых сотрудников редакции газеты в сторону кухни.
Я делаю вид, что не понимаю.
— Ты о чем?
— Эм-м, ваш зрительный контакт? Напряжение в комнате!
— Не было никакого напряжения, — возражаю я.
— Он же вроде из редакции газеты? Все время как будто злится на что-то, но даже я могу сказать, что он очень привлекательный. Как будто модель притворяется журналистом. — Мими задумывается, а потом, вспомнив, щелкает пальцами. — Янссон. Только не могу вспомнить, как его зовут. Сейчас-сейчас…
— Райан.
— Точно. Райан Янссон. По-моему, он скандинав.
— Его папа швед, — говорю я, не думая.
Когда мы подходим к кухне, Мими замирает.
— Подожди. Ты его знаешь?
— Нет. Конечно нет, — говорю я нервно. — Он, наверное, писал об этом в какой-то своей статье.
— Ну, он тебя хочет, — высказывает она свое предположение.
— Ты так про всех думаешь. Минуту назад ты считала, что певец признался мне в любви через доставку пончиков.
— Я говорю тебе, Харпер Дженкинс, тот парень раздевал тебя своими безумно красивыми глазами, — заявляет она, подойдя к кофемашине. — Обидно, что он работает на темную сторону. А я рассказывала, как на прошлой неделе один из «газетчиков» хотел отобрать у меня переговорку? Распинался, что его дело важнее, потому что у него сжатые сроки. Да мне все равно, приятель, если тебе нужна переговорная — забронируй ее, а не лезь в последнюю минуту и…
Я пытаюсь сконцентрироваться на Мими, чувствуя облегчение оттого, что она забыла о Райане Янссоне.
Если бы только выбросить эти безумно красивые глаза из своей головы было так просто…
Я прихожу ровно в 8:57 — учитывая утренние задержки поездов на Северной линии, это можно считать успехом. Явиться нужно было в девять.
После пробежки от метро я растрепалась и вспотела. Проскочив во вращающуюся стеклянную дверь, я оказываюсь в прохладном современном вестибюле офиса «Дэйли Буллетен Инк» и спешу к стойке администратора.