— Как кит, которого вынесло на берег, — говорит Изабелла, оседая в своем кресле. — Все только и твердят, что в беременность ты сияешь. Про запор никто не упоминает.
— Сок из чернослива, — рекомендую я и кладу диктофон на стол, параллельно пролистывая страницы записной книжки, чтобы найти список вопросов, которые я заготовила, пока ехала сюда на метро. — Один знаменитый нутрициолог рассказывала, что запасалась им во время беременности.
— Ага, я пробовала. Отвратительно. — Изабелла морщит нос. — Прекрасное путешествие — беременность… Чушь собачья!
Я смеюсь.
— Ох, если бы ты сказала это на записи, получился бы отличный заголовок для обложки. Ты готова начать? Я знаю, что у нас мало времени.
— Прошу, — говорит она, кивая, и Рэйчел смотрит на часы.
Я нажимаю кнопку «Запись» на диктофоне.
— Итак, Изабелла Блоссом, что…
Вдруг смежные двери ее номера распахиваются, и в комнату входит мужчина с внушающим ужас выражением на лице.
— Ты сказала этому Джонатану Клиффу из «Экспрешн», что я не писал сценарий к фильму о маяке?! — рычит он, шагая через комнату к нам.
Рэйчел напрягается и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Я так понимаю, это новый очаровательный бойфренд-режиссер, Элайджа.
— Милый, — говорит Изабелла с дежурной улыбкой, — это Харпер, журналистка из…
— Ага, здрасьте. У меня нет времени на представления. — Он отмахивается от меня и снова обращается к Изабелле: — Ты сказала так журналистишке из «Экспрешн»? Ты же знаешь, какие нелестные статьи он пишет обо всех!
— Поговорим об этом через минуту, сейчас у меня интервью, — предлагает она с дрогнувшей улыбкой.
— Поверить не могу! — Проведя руками по своим каштановым волосам длиной до плеч, он расхаживает взад-вперед. — Я написал сценарий этого фильма!
— Ты режиссер, — говорит Изабелла, хмурясь. — Ты его не писал. Это адаптация романа, и сценарий написал автор.
— Да, но я оказал на него огромное влияние, — спорит он. — Ты же знаешь!
— Элайджа, — спокойно вмешивается Рэйчел, — может, лучше в другое время…
— Я по горло сыт этим дерьмом! — Элайджа в ярости бросается к Изабелле, игнорируя попытки Рэйчел сгладить ситуацию. — Ты как будто из кожи вон лезешь, чтобы меня унизить.
— Я правда ошиблась! — говорит Изабелла, она выглядит обиженной. — Я не хотела расстроить тебя или выставить в дурном свете. Он спросил, кто написал сценарий, и я ответила. Я не думала, что ты тоже причастен. Уверена, ты сможешь поговорить с журналистом и поправить его.
— Думаешь, я не пытался? — говорит Элайджа, его глаза пылают от злости. — Теперь это уже неважно. Он будет думать, что я консультировал по поводу сценария, а не писал его.
— Но… ты его не писал, — отмечает Изабелла, сбитая с толку.
Элайджа останавливается, поворачиваясь к ней, кладет руки на бедра и делает драматичный вдох носом — мы втроем наблюдаем за ним в тишине. Наконец он заговаривает — медленно и уверенно, как будто сдерживает себя, чтобы не взорваться.
— Смысл не в этом, — шипит он.
— Ладно, знаешь что? Ты сам не понимаешь, что говоришь, — заявляет ему Изабелла злобно. — И у меня сейчас интервью. Обсудим это позже.
— Ну то есть я, как всегда, должен подстраиваться под твои встречи? — отвечает Элайджа, его глаза превращаются в щелки. — Нет уж, спасибо. Я ухожу.
Он разворачивается на пятках и с самодовольным видом выходит из номера, захлопывая за собой дверь. В комнате воцаряется тишина. Изабелла в отчаянии прикрывает глаза.
Рэйчел откашливается.
— Изабелла, может, воды?
— Спасибо, не нужно, — говорит она, массируя лоб кончиками пальцев.
— Могу дать тебе минутку, — предлагаю я, поднявшись.
— Нет, стой! — Изабелла резко поворачивается ко мне, и в ее взгляде читается паника. — Я знаю, что нет смысла спрашивать, но если бы ты как-то могла… опустить эту «беседу» в интервью, я была бы очень благодарна.
— Изабелла, не стоит переживать, — говорю я, усаживаясь обратно. — Передо мной ничего не происходило. Меня здесь не было.
Она колеблется.
— Не совсем понимаю.
— Ты можешь доверять Харпер, — тихо говорит Рэйчел. Она кладет руку на плечо Изабелле, а меня одаривает теплой, благодарной улыбкой. — Она ни слова об этом не напишет.
— Это не касается ни меня, ни уж тем более публики. Я здесь, чтобы поговорить о тебе и твоем фильме. Не об Элайдже.
Изабеллу это, кажется, не убеждает.
— Ты… ты никак не прокомментируешь мои отношения в своей статье?
Я тянусь за диктофоном и останавливаю запись, а потом удаляю ее. Я кладу его обратно на стол и пожимаю плечами.
— Дай мне знать, когда будешь готова начать интервью, — говорю я.
— Спасибо. — Ее глаза блестят от слез. — Это был долгий день.
— В эти дни всегда так.
— Мы оба сейчас под большим давлением, и еще ребенок… — Изабелла прерывается, нежно поглаживая живот. — Не уверена, что Элайджа действительно был готов к тому, что на себя берет. — Она вздыхает и снова поднимает на меня взгляд. — Мне жаль, что ты это застала. Мне стыдно.
— О боже, не нужно! — настаиваю я, взмахнув рукой. — Я раньше тоже скандалила с парнями на публике. Однажды это случилось в ресторане, где подавали лобстеров: я решила выбежать, но у меня на шее был завязан их специальный нагрудник, и я не могла снять эту гребаную штуковину. Я все пыталась стянуть его с шеи, параллельно двигаясь задницей к краю нашего столика, а он просто сидел, как и все остальные, кто подслушивал нашу ссору, и в тишине наблюдал, как я борюсь с этим нагрудником. Это было совсем не достойно.
Изабелла усмехается.
— Так тебе удалось его снять?
— Нет, не удалось. В итоге я выбежала из ресторана и до самого дома шла с нагрудником.
Она разражается смехом.
— Это тот парень, про которого ты мне рассказывала? Одержимый зверюшками из шариков? — спрашивает Рэйчел, наливая Изабелле стакан воды из кувшина, несмотря на ее возражения.
— Нет, тот был из школы, — поправляю я. — Парень, с которым я встречалась в шестом классе, хотел стать клоуном, — объясняю я Изабелле.
— Что? — Она смотрит на меня в неверии.
— Он поступил в клоунский колледж и все такое. Милый мальчик, но каждый раз, когда мы тусовались, он делал мне зверюшку из шариков. Вся комната была в них.
— Вау! — Изабелла кивает. — Интересное хобби. А сейчас у тебя есть парень? Извини… — она хмурится, — это не мое дело.
— Не извиняйся! Задавать вопросы во время беседы — нормально, — уверяю я. — Да, есть. Мы встречаемся недолго, но он замечательный. Вообще-то сегодня он готовит мне ужин.
— Он хороший повар?
— Лучше меня. А ты хорошо готовишь?
— Мне это нравится, — говорит Изабелла. — И я очень люблю печь.
— А, так ты пекарь-энтузиаст. Хороший?
— Отличный, — с уверенностью говорит она. — Я пеку лучшее печенье в стране.
Я киваю на ее живот.
— Этот ребенок — счастливчик. Его мама печет лучшее печенье в мире.
— В стране, — поправляет она, усмехаясь. — Мир — это немножко перебор.
— Не-а, — говорю я. — Твой ребенок будет думать, что оно лучшее в мире. И важно только его мнение.
Изабелла тепло улыбается. Она опускает взгляд на живот, выводя на нем круги правой рукой. Наконец она поднимает глаза и делает глубокий вдох.
— Спасибо, Харпер. Думаю, теперь я готова к нашему интервью.
— Да? Отлично. Рэйчел, сколько у нас осталось времени по графику?
Рэйчел проверяет свои часы.
— Твое вышло восемь минут назад.
— Значит, времени полно, — заявляю я, после чего обращаюсь к Изабелле в серьезном тоне. — Надеюсь, ты готова к этим новаторским вопросам.
Она мне ухмыляется.
— Я в нетерпении.
— И правильно. Первый тебя просто потрясет. Спорим, сегодня никто тебя об этом еще не спрашивал?
Она хихикает, ерзает в кресле, чтобы сесть поудобнее, и кладет сцепленные руки на колени. Я тянусь к диктофону и нажимаю кнопку «Запись», прочищая горло.
— Итак, Изабелла Блоссом, что привлекло тебя в этой роли?
— Харпер, подожди! — окликает меня Рэйчел, и ее голос отражается от стен вестибюля в «Кларидже».
Я поворачиваюсь и вижу, как она бежит ко мне (а на каблуках это настоящий подвиг).
— Что я забыла? — спрашиваю я, на автомате перепроверяя сумку на плече.
— Нет-нет, ничего, — говорит она. — Я просто хотела поблагодарить тебя за это интервью. Ты правда помогла Изабелле успокоиться, учитывая всю эту историю с Элайджей…
— Рэйчел, не стоит волноваться. Я обещала.
— Я знаю, но все равно хотела сказать тебе спасибо, — настаивает она. — Изабелла тоже.
— Она уже. Передай, что интервью вышло отличное. И не переживай насчет сокращенного времени. Я понимаю, что у тебя еще много людей.
Рэйчел поднимает руки, чтобы остановить меня.
— Она хочет дать тебе эксклюзив о ребенке.
Я хлопаю глазами.
— Что?
— Изабелла Блоссом хочет дать тебе эксклюзив, когда родится ее ребенок, — уточняет Рэйчел. — Ты можешь первой сообщить миру пол и имя, напечатать первые фото и так далее. Она даст тебе эксклюзивные права. Никаких релизов и постов в соцсетях, пока не выйдет твоя статья.
— Ты… ты шутишь.
— Нет.
— Но разве она не хочет отдать эти права журналу, который заплатит ей приличную сумму? Или какому-нибудь ежемесячному глянцу, который устроит ей большую съемку с известным фотографом, приглашенным из ЛА?
Рэйчел трясет головой.
— Она не хочет всего этого. Она хочет, чтобы у тебя, Харпер Дженкинс, был эксклюзив. И она непреклонна.
Я пялюсь на Рэйчел.
— Вау! Не знаю, что и сказать! Такая честь для меня.
— Еще раз спасибо за сегодня, Харпер, и дай мне знать, когда выйдет статья об этом фильме. Пришлешь пдф?
— Конечно, — киваю я.
Она смотрит на часы.
— Мне пора возвращаться. Мы сильно отстаем. Я буду на связи, и до скорой встречи!
Поцеловав меня в щеку на прощание, она бежит к лифту.