– Ты всегда так самоотверженно работаешь? – усмехнулся он недобро.
– Я обещала вам… – неуверенно начала я, но тут вдруг по спине будто клинком ударили, и я вскрикнула, выгнувшись дугой и раскрыв глаза.
Сначала показалось, что в меня выстрелили или полоснули клинком, подкравшись сзади… только взгляд Аршада напротив, за который неожиданно схватилась, чтобы выдержать, совсем не вязался с происходящим. Рубашка взмокла то ли от крови, то ли от пота, планшет выпал из рук, разбившись вдребезги о пол.
– Дженна, – позвал Повелитель, оказавшись рядом, но тут по спине прошелся новый удар, и я дернулась, падая в его руки. Пальцы судорожно вцепились в его рубашку, а перед глазами потемнело…
Одного взгляда в ее глаза было достаточно, чтобы понять – я ошибся в прогнозах, дав ей лишние три года. Расплата настигла ее стремительно, по какой-то причине прорвавшись через защитные силы девочки. Был ли виной стресс, который мы оба ей устроили, или что-то еще – неважно. Она потеряла сознание у меня в руках, а я завороженно замер на вдох, глядя, как по ее рубашке расползаются кровавые следы.
Но лишь на вдох…
А в следующий миг уже подхватил ее на руки и заорал на весь этаж:
– Сафид!
Помощник материализовался рядом, раскрыв глаза на мою ношу:
– Всех с этажа! Доступ только доверенным! – приказал я и бросился с террасы в спальню.
Под ногами полыхнуло пламя, вокруг стремительно стемнело и коридор заискрился звездами, а в спальне выстудило простыни. Я опустил Дженну на кровать и принялся сдирать с нее вещи. Нет, я мог их просто спалить, не причинив вреда, но мне нужно было это время, чтобы осознать…
Пальцы цеплялись за кожу девушки, а я слушал отголоски прикосновений, силясь опомниться. И не мог. У меня были секунды на размышление. Дженна вздрагивала, и темно-синие простыни темнели под ней еще больше, набухая кровью, а воздух наполнялся запахом паленой кожи. Она мучалась так страшно, что даже мне сложно представить. И каждый вздох давался все тяжелей.
Я и она…
Насоизмиримо.
Повелитель стоит больше, чем жизнь бедной девчонки. Повелитель не может нарушать законы старше, чем он сам. Законы, которые создавались задолго до появления людей…
Но ничто уже не могло образумить меня.
Я совершал самую идиотскую ошибку, когда либо сделанную Повелителем. Но исправлял что-то очень важное, без чего не могу себя считать таковым.
Дженна вздрогнула, когда я уложил ее на себя животом. Ладонь легла ей на затылок, и я медленно повел ее вниз, прикрыв глаза и провалившись в темноту…
Стереть проклятья – непростая задача. Мало кому по силе. Но Повелителю обязаны подчиняться все, даже мертвые. Они цеплялись за меня, несогласные с решением, когда я касался шрамов, но тут же выпускали с удивленным вздохом. А я требовал отпустить, забрать проклятье и уйти с миром, оставляя мне ответственность… Скольких она убила? Передо мной скользили тени одна за другой, рука онемела от холода, а спину полосовало наказанием за ее дерзость, которую я взял на себя. Сквозь стиснутые зубы рвался крик – заслужил. Я хотел этой боли! За все, что натворил тогда…
Но вскоре письмена на ее спине исчезли. Тени ушли, а мы остались – мокрые, перепачканные кровью и потом, одуревшие от боли и ужаса…
Я долго смотрел в потолок, пытаясь прийти в себя. И только стук сердца девчонки напоминал, что я еще в мире живых, хоть грань и колышется совсем рядом. Но постепенно мир живых все больше крепнул очертаниями, звал запахами и звуками жизни. Я пошевелился, пытаясь сглотнуть пересохшим горлом, и осторожно уложил Дженну на простынь. Только, когда переворачивал на спину, заметил один единственный оставшийся знак между лопаток. Пальцы задрожали, когда потянулся к нему… и я одернул руку.
Все потом. Я буду рядом, и проклятье ее не тронет. А позже разберусь с последним…
– Повелитель… – тихо позвал Сафид от входа, стоя ко мне спиной. – Как вы?
– Принеси миску с горячей водой и чистое постельное белье. А еще – какую-нибудь рубашку для мисс Уолф. И врача позови. Человеческого, Сафид.
Помощник коротко кивнул и вышел, а я уже повернулся было к шкафу, но взгляд прикипел к девчонке. К ее коже вернулся здоровый цвет, и в приглушенном свете она казалась карамельной. Грудь ее я уже видел, но когда ее обладательница оказалась на моей кровати, то показалась еще соблазнительней. Дженна дышала ровно, ресницы дрожали, значит она уже не в обмороке, а просто в глубоком сне, измотанная ночью и утром. Было что-то особенное в этой совершенной убийце в моей постели. Теперь она зависит от меня. Практически принадлежит…
И это злило. Я почти не сомневался, что она мне подстроена. А это значило, что со мной кто-то играет новую партию. И я не знаю ставок и правил. Нарушил я правила или сделал предсказанный кем-то ход?
Дженна застонала, выводя меня из яростного бессилия. Ладно, разберемся по ходу. Я взялся за приготовленную воду, смочил чистую салфетку и принялся обтирать свою бедовую кошку, стирая следы крови и пота с ее тела. Сафид расстарался с маслами, и вскоре Дженна пахла так, будто давно принадлежала моему миру. А она и принадлежала. Просто я сделал ее сиротой, отправив скитаться…
Смачивая салфетку раз за разом, я спускался все ниже, запрещая себе касаться девушки, но у меня не получалось. Все равно пальцы натыкались на ее упругое тело, и я дышал все чаще, чувствуя, как по венам уже ползет душное желание… Я присваивал эту кошку. Как когда-то другую. И совсем, как тогда, принялся обтирать ее ноги, осторожно массируя и вслушиваясь в отклик. Дженна дышала все тяжелее, тихо постанывая, но плохо ей не было. А я вдруг почувствовал, как устал… Эти десять лет одиночества показались мне еще одной сотней. Холода, пустоты и бессмысленности. А эти простые прикосновения неожиданно помогли обнаружить самого себя здесь и сейчас. И мне понравился этот момент. Я вдруг почувствовал, как разгорается новый день, услышал пение птиц за окном и дыхание девушки в моей постели… Разве можно ее выпустить после всего, что между нами произошло?
Не думаю…
Я усмехнулся и подхватил ее на руки.
Глава 3
Сон рвался непривычно легкими лоскутами, колыхавшимися на ветру… И было так спокойно, тепло, уютно… Как когда-то давно. Я вздохнула глубже и довольно улыбнулась… Но, стоило открыть глаза, подскочила на кровати в совершенно незнакомой комнате. Единственное окно показывало небо, подернутое розовой дымкой заката. Бегло осмотревшись и оглядев себя, я обнаружила, что сижу голая на беспрецедентно дорогом шелке. Это я точно знала, потому что мои родители занимались его продажей. Мой голый зад никогда не касался такого прежде, а вот пальцы помнили ощущение, когда удавалось мельком запустить руку в содержимое позолоченных коробок, изредка появлявшихся на складе отца.
Позволить себе такой шелк мог не всякий шейх. А вот тот, в чьи руки я сегодня упала в обморок, вполне. При воспоминании о дикой боли, меня замутило.
– Проснулась? – послышалось тихое от двери, и я медленно повернула голову на голос.
Аршад стоял в проеме, оперевшись плечом о стену и сложив руки в карманы. Выглядел уставшим – взгляд стал почти черным, а морщина меж бровей показалась глубже обычного. Одет он был в то же, что и утром, только вот рубашка расстегнутая на несколько пуговиц. И это не сулило ничего хорошего. Это был знак того, что чувствует себя расслабленно в моем присутствии. Повелитель больше не играл роль моего заказчика. И моя, очевидно, тоже уже подверглась корректировке без моего ведома. Я сжалась в одеяле и опустила голову, глядя на него исподлобья. Делать вид, что ничего не понимаю, и извиняться было лишним. Оставалось только разобраться, что произошло.
– Что случилось? – подала я хриплый голос.
Он отвел взгляд, медленно вздыхая, оттолкнулся от стенки и направился к кровати:
– Когда выполняешь заказ на такого, как я, тебе вешают на шею часовой механизм с бомбой. Он срабатывает, когда наступает час расплаты. – Аршад подошел к краю и прошелся по мне взглядом, в котором разгорался непонятный мне огонь. – Но мой народ тебе должен. Я вернул долг. Тебе повезло, что ты оказалась здесь… со мной.
Он взглянул требовательно мне в глаза, но тут же сдвинул брови, изумленно качая головой:
– Не веришь.
– Мне бы сказали, – успело слететь с губ прежде, чем он дернул зло покрывало на себя и оказался рядом, хватая под руку. В один рывок он поставил меня на ноги и дернул он меня к стене с узкой зеркальной полоской:
– Иди сюда.
Я глупо пыталась прикрыть грудь свободной рукой и вообще закрыться вместо того, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Но не могла. Что-то внутри прижимало уши и скулило от страха, оказавшись в эпицентре гнева Повелителя. А он развернул меня спиной к зеркалу, прижимая к себе одной рукой, и провел вдоль позвоночника другой:
– Смотри.
Повиновавшись, я замерла, вглядываясь в золотистый узор, проступивший под его ладонью между лопаток.
– Я не смог убрать только это, – жестко сообщил он. – И нет, тебе бы не сказали. Что вам врут? Что наемники уходят на пенсию в тридцать и уезжают доживать счастливые дни в Швейцарию?
Он выпустил, оставив меня голой перед зеркалом, но я не дернулась, растерянно хлопая глазами. Происходящее кружило голову и вынуждало паниковать все сильней. Да, мне действительно обещали, что, сумев выкупить себя, я смогу быть свободна… Но я не знала ни одного свободного, полагая, что все они предпочитали скрываться, чтобы никто более не побеспокоил.
Получается, мне и правда врали?..
На плечи вдруг опустилась просторная рубашка, остужая тканью горящую кожу, и я съежилась под ней.
– Я не понимаю, зачем вы это делаете, – проследила за ним взглядом, когда он обошел меня.
– Я строю это здание не просто так, – отвернулся он и оглядел комнату. – И я не могу делать вид, что его назначение для меня ничего не значит. Отдать тебя под суд – лишить нас шанса на мир…