– Вы нарушаете закон. Повелитель вас не простит…
– Я договорюсь с ним. – В уголке его губ ожила непонятная еле заметная усмешка, а у меня волоски встали дыбом и холодная капля пота скатилась вдоль позвоночника. Что ему нужно? Это ведь ловушка. Не может быть иначе.
Я отчаянно глянула в его глаза:
– Я бы никому не пожелала своей жизни, – выдавила сипло. – Мне не оставили выбора…
Вызывать жалость? У джинна? Я в своем уме? Но мне ничего не оставалось, потому что сейчас все мысли были о Малявочке где-то далеко отсюда.
– Я знаю, успокойся, – неожиданно мягко попросил он. – Мои слова и обещания в силе – тебе ничего не грозит. Но последний знак нужно убрать. Иначе он тебя убьет.
А вот и поводок.
Я заморгала, глядя в его глаза:
– Безумие какое-то. Вы… вы сводите меня с ума! – позволила себе эмоции. Откуда-то почувствовала – можно. – Ни один из вас не оставил бы меня в живых, если бы узнал, кто я. И, пусть я пришла не за вами, это ничего не меняет. Вы меня раскусили, но вместо этого сострадаете? Думаете правда заработать прощение?
– Не думаю, – покачал он отрицательно головой и неожиданно хищно усмехнулся. – А тебе вредно волноваться. У меня к тебе новое поручение на сегодня – отдыхать, есть и спать. Иначе мое сострадание окажется бесполезным. – Я так и застыла с открытым ртом, а он будто залюбовался, склонив голову слегка набок. Взгляд при этом заискрился в глубине. – Ужин у тебя в номере, – добавил он тише, не спуская с меня взгляда, и вдруг склонился к лицу так близко, будто проверял на крепость мои нервы. – Увижу, что снова работаешь или тренируешь выносливость в ванной, отдыхать будешь на этой кровати под моим личным присмотром.
Я только задержала дыхание, чтобы не вдыхать его запах недопустимо глубоко. Но все равно рот наполнился слюной, и я тяжело сглотнула в тишине. Лицо загорелось от жара, а я будто снова осталась голой несмотря на рубашку.
– Сафид тебя проводит, – кивнул Повелитель мне за спину. – А чуть позже тебя осмотрит врач. Следуй его предписаниям, пожалуйста.
На это я уже никак не смогла отреагировать. Молча развернулась и, найдя взглядом Сафида в гостиной, едва ли не выпорхнула к нему бегом. Я в тюрьме, ловушке. Это все, о чем я думала, следуя за помощником Аршада обратно в свой номер. Он меня сводит с ума! Хочет, чтобы я ошиблась? Дернулась? Выпрыгнула сама в окно? Что ему от меня нужно?!
– Мисс Уолф, на вашем мобильном на свободной клавише ноль теперь быстрый звонок господину Аль-Арему, – добил меня Сафид, открыв двери моего номера. – Он просил передать, чтобы вы незамедлительно его вызывали, если снова будете нуждаться в его помощи.
– Хорошо, – кивнула ошалело и, дождавшись его учтивого кивка, закрыла двери.
От кого только? Он же сказал, увидит, если я не последую его приказу! Да и не самое это страшное сейчас. Проклятья… На мне все это время были проклятья! Если верить Повелителю Дьявола. А я верю?
Верю. Не знаю, почему. Джинны как люди. Почти. Людей читать проще, джиннов – сложнее, и обмануться легче. Но у меня и правда был дар, потому что, когда я брала заказ на одного из них, меня было уже не остановить. Я видела свою жертву насквозь. Мне открывались потаенные желания, страхи и слабости. Аршад не был моей жертвой, но меня не оставляло чувство, что то, что меня больше всего сбивает в нем с толка – его открытость и незащищенность. Никакой охраны, никакой лжи, потому что он выше всего этого и не видит смысла прятаться за миражами.
Кто он, что не боится самого Повелителя?
На явление Сафида с ужином я даже не встала. Проследила его вежливое шествие с тележкой к окну, выслушала пожелание скорого выздоровления и встрепенулась лишь на появление незнакомого мужчины во всем белом.
– Разрешите нашему врачу вас осмотреть, – посторонился Сафид, представил мне незнакомца и удалился.
Я стойко вытерпела вопросы и прикосновения, разрешила взять кровь и приняла список рекомендованных препаратов. Врач оказался человеком, но о моей природе был хорошо осведомлен.
– Учащенный пульс для вас норма, но нужно исключить анемию, – заключил он. – Я продублирую господину Аль-Арему мои рекомендации. Если меня насторожат результаты анализов, нужно будет дополнительно вас обследовать. У вас есть вопросы?
Я только мотнула отрицательно головой, и врач удалился.
Но появился Аршад. Сначала не обратила внимания – думала, что это снова возник Сафид в дверях. Но Повелителя я научилась чувствовать внутренним чутьем – он как приближающаяся гроза электризовал пространство вокруг. Удивительно, что вошел через двери, а не возник из воздуха. Я вжалась в спинку кровати, задерживая дыхание.
– Вижу, не собираешься следовать моим приказам, – заметил он, прикрывая за собой двери.
– Так любишь приказывать? – хрипло поинтересовалась, не спуская с него взгляда. Субординация полетела к чертям окончательно. На этом можно было уже не пытаться быть с ним по-деловому учтивой.
– Очень, – усмехнулся он, приближаясь к кровати, но тут же стал серьезным. – Дженна, мое слово надежней любого договора. Ты же должна знать наши обычаи. У таких, как я, слова ценятся превыше всего.
– Такие как ты всегда были угрозой таким как я. Я бессильна здесь. Меня защищали деловые отношения, но теперь их нет. Я стала твоей пленницей…
– Ты не выживешь без меня, – сурово возразил он. – Я уже говорил. Но если хочешь – можешь быть свободна. – И он повел рукой в сторону двери.
Все животное во мне дернулось в указанном направлении, но я чудом удержалась на месте. Он подождал еще несколько секунд и опустил руку, глядя на меня все также серьезно:
– Это не минутное предложение. Я отпущу в любой момент, когда бы ни попросила.
Мои легкие медленно наполнились воздухом, и я расправила плечи.
– Что тебе с того? Зачем я тебе? – сделала отчаянную попытку добиться правды, а сама пристально следила за каждым его вздохом.
– Чувство вины, – спокойно ответил он. Слишком спокойно. Слишком правдиво.
– Когда ты снимешь последний знак? – завороженно потребовала я.
– Когда пойму, как снять, и почему он мне не поддался.
– А должен был?
– Может, и не должен. Я пока не знаю.
– Он может меня убить, – опустила я плечи и поморщилась.
– Я не собираюсь позволить.
– Ты ничего от меня не узнаешь о клане, – мотнула я головой. – Если думаешь…
– Мне не интересно ничего об этом знать – клан убийц вне моей юрисдикции. Ими занимаются веды в России, – опровергал он мои слова. – Дженна, тебе ничего не грозит. А восстановиться тебе нужно. Поэтому, поверь моему слову и успокойся.
Наши взгляды встретились. И к его невозможно было придраться – открытый и даже сочувствующий.
– А еще у доктора есть подозрения по твоему здоровью, – осторожно продолжил он. – Ты потеряла много крови.
– Видимо, ты пролил ее тоже немало, – огрызнулась я, – раз чужое чувство вины воспринимаешь как свое собственное…
А вот теперь в его глазах заблестели злые искорки. Черты лица стали жестче, желваки прорисовались четким рельефом, но он не отвел взгляда – смотрел на меня, и, показалось, что и правда будто наказывает себя за что-то… Будто он и есть тот самый верховный Повелитель, который отдал приказ. Я усмехнулась своим мыслям. Этому точно не свойственно чувство вины. Хладнокровно обречь стольких невинных оборотней на гибель без воды! Я вдруг почувствовала себя жалкой.
– Знаешь, если бы мне пришел заказ на вашего главного, я бы приняла его, – зло прошептала я. – Хочу посмотреть ему в глаза, пусть и последний раз в жизни. Ты понятия не имеешь о том, что пришлось вынести моим родным в те дни! Вы все права не имеете даже надеятся, что вас простит мой народ. Верховные может быть – им важней политика. А мы – те, кто жил с вами рядом, – никогда.
– Я знаю, – напряженно отозвался он. Потом отвел взгляд и вышел из номера, тихо закрыв двери, а я заморгала на пустоту, будто еще хранившую тьму в том месте, где стоял Аршад.
Вот и что я творю? Зачем я ему это все наговорила? А вдруг он вообще не при чем и, мало ли, был против? Могли же быть несогласные с Повелителем в тот момент? Да и кто давал мне право попрекать его вообще? Он меня спас и продолжал спасать…
– Ладно-ладно, я расслаблюсь, отдохну, сделаю все, что приказал, только не смотри на меня через другой мир, – прошептала я и добавила еще тише: – Пожалуйста…
– Не буду, – отозвался я из-за грани, не в силах оторвать от нее взгляда. Она меня не слышала. А мне казалось, что если отвернусь – меня сметет и развеет в прах от осознания… Я впервые прикоснулся к последствию своей слепой ярости. Мне казалось, что я настолько велик, что мне просто не может быть дела до того, что происходит где-то там. Я чувствовал боль, но эта боль – ничто по сравнению с тем, во что меня окунула сейчас эта девочка… Маленькая опасная кошка, которая пришла рассказать мне обо всем, что моя ярость значила для нее. Отголосок далекой грозы для меня, которая не задела ни единой каплей, разорвала ее мир и разметала остатки.
Когда она поднялась и направилась в ванную, я все же заставил себя выйти из-за грани и оставить Дженну одну со своим маяком – если ей станет снова больно, я узнаю.
Я вышел на этаже того самого белого зала, что так поразил ее воображение. Мои шаги глухо бились о пол и отражались в стенах, а я просто шел по периметру, осматриваясь и вслушиваясь в ужас, который всколыхнула во мне ее боль. Белое… пустое… да, пожалуй с пустотой я угадал – это все, чт я им оставил. Но тут у меня зазвонил мобильный, и я удивленно уставился на экран…
Мира почти никогда мне не звонила. Это я изредка позволял себе напомнить ей о себе коротким звонком. И каждый раз жадно вслушивался в ее голос, ловил каждую эмоцию, запоминал и жил с этим воспоминанием еще какое-то время. Когда наш сын приезжал от нее ко мне, я еще некоторое время слышал ее запах от него, его вещей. Одержимо представлял, как она касалась его одежды, записки, на которой оставляла своей рукой какие-то мелкие заметки для меня.