Похороны были у нее в городе, в одном из тех мест, откуда пугающе далеко добираться до Токио. Сначала бесконечно долго трясешься в поезде, затем пересаживаешься на автобус. Перед станцией не было такси, и я впервые после школьных экскурсий оказалась в автобусе. Меня выручило то обстоятельство, что расплачиваться в нем можно было той же картой, что и в поезде, – но, кроме этого, все остальное в этой дороге меня бесило. И именно поэтому, находясь в автобусе, я тогда сделала вид, что меня интересуют БДСМ-салоны. Я об этом забыла, и она тоже забыла, но вот сейчас, видимо, вспомнила. В конце этого ее равнодушного сообщения, будто написанного эскортницей из высококлассного борделя, были аккуратно добавлены две ссылки.
Посмотрю потом. Интересно, в каком месте работала Эри.
Я набрала сообщение, повернув к себе телефон, который все еще заряжался. Конечно, стоило ее вообще-то поблагодарить, подумала я почти сразу же, как отправила сообщение, но было уже поздно. Доказательство моей неблагодарности.
Провод от зарядного устройства был недостаточно длинным, поэтому, пока я держала телефон, у меня заныли руки. В барах твоя зарплата зависит от тебя: за исключением первых нескольких месяцев она рассчитывается исходя из объема продаж, частоты выходов на работу и рабочих часов, но я не знала, как она рассчитывается на другом рынке, в тех заведениях, где зарабатываешь своим телом. Я задумалась, какой была Эри на этой своей работе, и коснулась своей уставшей руки. Передо мной две лилии и змея, заползающие оттуда на спину и прикрывающие ожог. Меня часто спрашивали, почему именно лилии, а я не знала, что ответить, и говорила, что пионы напоминают о якудза[6]. Мама в детстве покупала дешевые срезанные цветы, у нее еще были растения в горшках, которые она поливала, но не помню, чтобы среди них были лилии.
Я встала, положила телефон на тумбочку и пошла на кухню, где зажгла сигарету одной из зажигалок, оставленных за полупрозрачными стеклами. Пока я искала зажигалку, зажав сигарету в зубах, во рту стало влажно. Даже слюна, которая касалась кожи, была грязной, нечистой. Я бесцельно открыла холодильник, оглядела ряды разных консервов и алкоголя, но тут телефон завибрировал, и я вернулась в комнату.
Не знаю, какие у них стандарты, наверное, не очень высокие. Не из-за шрамов, она же худая была, и у нее были зубы, и эти перепады настроения. Хотя для БДСМ клиенты часто берут девушек с внешностью так себе, дело не только в деньгах.
Вставные зубы, ага. Но БДСМ часто занимаются врачи и адвокаты. У них много денег.
Сообщения летели туда и сюда, но я при этом думала о том, что случается со вставными зубами при кремации. Я не знала, сгорают ли настоящие.
Мы часто встречались втроем и выпивали в баре часов до четырех утра. Эри нормально переносила алкоголь, но однажды – то ли ей просто было нехорошо, то ли она слишком много выпила – она блевала в туалете. Туалет находился прямо за стульями у стойки небольшого бара, где все было занято гостями, поэтому мы слышали, как она блюет, как рвота падает в унитаз, как она смывает воду. Никто особо не переживал, но когда мы решили, что ей должно было уже полегчать, из туалета послышалось: «Эй, кто-нибудь, подойдите сюда». Кто-то поинтересовался, что случилось, после чего она открыла дверь. «Я упала», – она лежала на полу, и с ее ртом было что-то не то: там красовалась большая дыра. Четыре верхних зуба выпали. В баре было много людей, внешность которых отличалась особыми приметами, но увиденное оказалось настолько неожиданным, что все, включая наших знакомых за стойкой, захохотали и не могли остановиться до тех пор, пока напряжение не развеялось. Наконец один из знакомых, вооружившись палочками, помог выудить ее зубы из унитаза.
Эри тогда работала в БДСМ-клубе четыре дня в неделю, и ей это почти нравилось. Она жила со своей собачкой в квартале неподалеку. Иногда я приходила туда с подругой из сауны, в ее крохотную квартиру, где было много безделушек и пахло псиной. После работы в баре я приходила туда самая последняя и приносила «Хёкэцу», пиво «Танрэй» и воду из магазинчика посреди квартала. К этому времени моя подруга из сауны была уже хорошо выпившей, и хотя она приносила закуски и дешевое сётю, мы еще потом два раза ходили за алкоголем. Как-то раз, когда я стояла на улице и курила перед походом в магазин, уже светало.
Точно, Эри не курила, поэтому у нее я выпивала только раз. Я много раз была в квартире своей подруги из сауны, которая жила с мужчиной, – она жила к востоку от квартала развлечений, в большом доме, где можно было курить. Теперь она живет там одна.
Куда дели собачку Эри?
Мне было на самом деле неинтересно, я курила уже вторую сигарету, но не знала, чем все кончится.
Эри куда-то уехала, не знаю. Может, у друга?
У друга, который следил бы за собачкой? А она не умерла? Может, собачка умерла, и она потом уехала.
Вспомнила. У того хоста.
Эри была старше меня на год, она жила и работала здесь, еще когда была подростком, вырвавшись из этого городка черт знает где. Но год назад она перестала ходить по барам и жила на подработки, работая где по десять дней, где по две недели, но с ежедневной зарплатой. Поначалу она писала, когда приезжала, а потом перестала. Иногда она писала с работы, что хочет умереть или вот-вот умрет, но нам было как-то все равно. Потом, два месяца назад, она отправилась в Осаку, где стала работать проституткой, поэтому тут уже стала снимать квартиру понедельно. Она не переехала отсюда: ей хватало денег на обе квартиры.
Я знала хоста, которого Эри называла «консультантом». Не думаю, что они спали вместе, Эри говорила, что он ей не нравится. Но она часто ходила к нему в клуб, и видимо не напрасно: он выслушивал ее жалобы за определенную плату и пару напитков, и даже за стол. Все это в высшей степени наивно, но каждая девушка из квартала хотя бы раз бывала в хост-баре.
Она не так уж и много на него тратила. Почему она поехала на эти заработки? Здесь ей было бы лучше.
Она спускала деньги на кого-то еще. А потом встретила кого-то третьего. Но я не знаю, почему она стала уезжать. Клиенты кончились. Или какой-то урод за ней ходил постоянно. Но сейчас таких девочек на работу уезжает много. Может, ей что предложили?
Здесь бы мы ей вправили мозги, когда она сказала, что хочет умереть.
Да нет, нет, вряд ли, я ее приглашала выпить, когда она такое писала, но она отмахивалась. Это, типа, все было не всерьез. Клиенты часто говорят, что хотят умереть, девочки все об этом и талдычат. Но среди них по-настоящему хочет умереть, ну, пара процентов, даже меньше, чем в лотерею выигрывают. Да и когда она писала, я не понимала, всерьез ли она.
Сколько бы раз я ни болтала об этом с подругой из сауны, она всегда отвечала одинаковыми длинными слегка выспренными фразами, но сейчас мы впервые заговорили о тех сообщениях, которые отправила Эри в день смерти. Все же я не думала, что могла бы сделать для нее что-то еще. Эри не хотела жить, а искать для нее причины жить дальше было выше моих сил. За полуприкрытыми занавесками виднелось небо, на котором гуляли красные отблески – может, полиция, скорая или вертолет, здесь такое бывало часто.
И на следующий день, и через день, и в следующий понедельник, возвращаясь домой, я продолжала слушать, как скрипят дверные петли и как вращается ключ. По крайней мере для меня этот ритм был четким – так что мне стало неловко, когда, остановившись на третьем этаже, я вспомнила, что нужно сходить за жидким мылом и что я забыла сигареты. По словам врачей, сейчас мне стоило бы находиться рядом с мамой, пока она еще жива, поэтому я приняла решение уйти из бара.
Вообще нужно было написать заявление об уходе еще месяц назад, потому что я забывала связаться с клиентами, и либо опаздывала, либо вообще не выходила на смену. Тем не менее, когда я сказала менеджеру, что ухожу, тот похвалил меня за мою «ответственность» – тут мне на руку сыграл тот факт, что многие хостесс часто просто пропадают. Я пришла в бар еще до открытия, и, узнав, что моя мама в больнице, менеджер сразу рассчитался со мной, хотя мог и задержать сумму до даты выдачи. За день работы я могла получать до десяти тысяч иен. Я написала на квитанции имя, чтобы получить деньги, и одновременно подумала, что менеджер мне не верит. Ведь это была такая банальная отговорка за опоздание или неявку, что, пожалуй, стоило бы выдумать какую-то более правдоподобную отговорку. Например, «прошлой весной у папы нашли рак кишечника, у него была операция, он восстанавливается, но рак вернулся, и мама устала за ним ухаживать». Но мама действительно умирала от болезни, и по-другому это нельзя было сказать, ничего правдоподобнее этого на самом деле не было, хотя эти слова уже сейчас звучали как-то пусто. В общем, неважно, поверил он мне или нет, я была рада, что получила деньги, о которых уже и думать перестала. Я работала здесь давно, и у меня было много клиентов, поэтому, даже несмотря на неявки и опоздания, за месяц набралась вполне приличная сумма.
Я осталась до утра, потому что мне сказали, что придет постоянный клиент, и разобрала шкафчик. Я нашла в баре бумажный пакет, в который сложила сумочку, платье и туфли и запихнула еще все, что купила в круглосуточном магазине: мыло для рук, колготки, энергетики и клей для ресниц, – потом положила сигареты в сумочку и снова поднялась на третий этаж. Пакет был из цветочной студии, а сумочка – от Fendi, ее мне давным-давно подарил богатый владелец ипподрома. Он как-то сказал, что у него рак желудка и что я могу купить что-то у Fendi, а потом перестал ходить. Я решила, что, возможно, он стал ходить в другой бар или в другой район, а может, нашел хостесс классом повыше, но я не стала высказ