— Мать. Она живет в Барнстепле. Там я и вырос. А отец мой умер пять лет назад.
Какая-то нотка в его голосе заставила Кори сказать.
— Сочувствую! Вы были близки?
— Очень. Он был отличным человеком. Моя мама до сих пор горюет. Обе мои сестры обзавелись семьями. И мама им помогает. Из-за работы я редко бываю дома. Пришлось даже квартиру в Лондоне купить.
— Значит, у тебя было счастливое детство? — с любопытством спросила Кори. Ее поразило, сколько любви прозвучало в голосе Ника, когда он говорил о своей семье.
— Лучше не бывает. А следовательно… — они в этот момент остановились на светофоре, и Ник обернулся к ней, — перед тобой очень милый и дружелюбный человек.
Зажегся красный свет, и машина снова тронулась. Кори задумалась над словами Ника. Что он имел в виду? Может быть, намекал, что она не такая?
Когда они подъехали к пабу, Кори испугалась, что они туда не попадут, так много было в нем посетителей. Однако Ник решительно провел ее на веранду и указал на свободный столик для двоих возле решетки, обвитой розами.
— Это наш.
— Откуда ты знаешь?
Ник убрал табличку с надписью, что место забронировано, и усадил Кори.
— Доверься мне, — сказал он, улыбнувшись. — Я хорошо знаю владельца. Если владелец «Темплгейта» мой университетский друг, то Джон — друг детства. Я позвонил ему сегодня утром и заказал столик. У них тут великолепное «Брунелло». Ты любишь красное вино?
— Обожаю.
— Я возьму тогда бутылочку. Гарантирую, когда ты его попробуешь, то не сможешь остановиться.
Я, к сожалению, за рулем, поэтому могу рассчитывать только на один бокал. И два ростбифа, согласна?
Кори кивнула. Ей было приятно, что он так ухаживает за ней.
Когда она сделала первый глоток, то закрыла глаза от удовольствия. Вино действительно было божественным.
— Оно изумительно! — воскликнула Кори и сделала еще один глоток.
— Не смей теперь говорить, что я не нашел путь к твоему сердцу… — Ник сидел прямо напротив нее, полуприкрыв глаза и вытянув свои длинные ноги.
Кори насмешливо изогнула брови:
— Ты полагаешь, что я могу влюбиться в тебя из-за одного бокала вина? Хорошего ты обо мне мнения!
— Почему же «одного бокала»? Прямо перед тобой целая бутылка.
Она улыбнулась:
— Я считаю, что во всем надо знать меру.
— Во всем, во всем? — переспросил Ник.
— Да, — твердо настояла Кори, решив не допытываться, к чему он клонит.
— Так я и думал, — самодовольно заявил ее визави. — Абсолютно ясно, что в твоем воспитании зияют огромные лакуны, и я как благородный человек считаю своим долгом открыть тебе глаза на некоторые вещи. С этого момента, Кори, ты должна смотреть на меня как на своего учителя.
Договорились?
Она рассмеялась. Как можно воспринимать такие заявления всерьез? Ясное дело, что Ник шутит.
— И мы начнем прямо сейчас, — решительно продолжил он.
Поставив бокал на столик, Ник взял ее руку и перевернул ее ладонью вверх, потом медленно провел по запястью пальцем, а затем, поднеся к своим губам, языком.
— Нет! Не делай так! — вспыхнула Кори, отдергивая руку и едва не сбив при этом свой бокал.
— Почему? — Лениво улыбнувшись, он откинулся на стуле и посмотрел ей прямо в глаза. — В этом нет ничего особенного. А уж кричать на весь паб и вовсе излишне!
Конечно, может быть, облизывать языком руку и пустяк, но могло последовать продолжение.
Кори прекрасно понимала, к чему стремится Ник, и была решительно настроена не поддаваться его очарованию.
— Я не играю в подобные игры, — четко произнесла она.
В его глазах не было и намека на смех, когда он спросил:
— А кто здесь играет?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Кори готова была расцеловать официантку, которая принесла их заказ. Как вовремя! Ей теперь можно было оставить без внимания последний риторический вопрос Ника, и она с преувеличенной радостью принялась за еду.
Ростбиф со сложным гарниром был восхитительным, как и последовавший за ним вишневый пирог.
Все это она запила еще одним бокалом вина, который Ник с готовностью ей налил. Сам он при этом довольствовался минеральной водой.
После обеда Ник и Кори, взявшись за руки, отправились гулять по скверу, расположенному недалеко от паба. На Кори снизошло какое-то умиротворение.
— Давай полежим немного, — вдруг сказал Ник и потащил ее в тень ближайшего дерева. Он усадил ее на траву, сам улегся рядом, скрестив руки под головой, и закрыл глаза. — Поели, погуляли, теперь пора устроить тихий час.
— Ты говоришь так, как будто мы малыши из детского сада, — проворчала Кори и добавила уже серьезным голосом:
— Я днем не сплю.
— А ты попробуй! — Он протянул руку и уложил девушку рядом с собой, положив ее голову себе на грудь. — Вот тебе и подушка. Закрой глаза. Будь хорошей девочкой.
Первые пять минут Кори была вся на нервах, но, так как Ник не пытался целовать ее, а только нежно гладил по волосам, она расслабилась. Жаркий день, недосып и вкусный обед с красным вином в итоге сморили Кори, и она заснула.
Когда она проснулась, ее голова лежала на животе Ника, а сам он полусидел, опершись на локоть, и наблюдал за ней.
— Привет, — игриво сказал он.
— И тебе тоже… — сонно проговорила Кори.
Ник нагнулся и поцеловал ее. Самым естественным действием в таком случае оказалось обнять его за шею. Она еще не до конца проснулась, чтобы осознать: именно этого ей хотелось с того момента, как Ник позвонил по домофону.
Чтобы Ник Морган снова поцеловал ее!
Поцелуй был долгим и страстным, однако неожиданно Ник сам отстранился от нее. Голос его сделался глухим:
— Еще немного, и я могу забыть, где нахожусь.
Не стоит пугать детей и смущать их родителей.
Кори улыбнулась. Ей показалось, что Ник был чем-то удивлен. И уже через секунду он подтвердил ее предположение:
— Не понимаю, каким образом тебе это удается, Кори Джеймс, но ты определенно действуешь на меня как наркотик.
— Это хорошо или плохо? — Боже! Она с ним флиртует!
— Зависит от тебя. — Он провел пальцем по линии ее губ.
— Как это?
— Как часто я смогу получать новую порцию наркотика.
Достаточно! Кори резко села, смахнула волосы с глаз и воскликнула:
— Да что же это такое?! Я же тебе говорила, что не…
— ..собираешься ни с кем встречаться, — перебил ее Ник. — Видишь, я запомнил. И когда ты планируешь начать?
— Начать что?
— Рано или поздно тебе обязательно захочется иметь семью, детей. Где тогда будешь искать свою вторую половинку, если вычеркиваешь представителей сильного пола из своей жизни? — мягко спросил Ник.
Кори опустила глаза в поисках подходящего ответа.
— Почему я должна обязательно захотеть строить семью? Только потому, что я женщина?
Она смотрела ему прямо в глаза, но не могла прочитать в них то, о чем Ник думал.
— Мне кажется, женщины склонны к моногамии, детям и так далее.
— Многие, но не я, — твердо ответила Кори.
— Ты не хочешь детей?
— Нет… Да… Я имею в виду… — Хорошо бы знать самой, что она имеет в виду. — Дети не входят в мои ближайшие планы.
— Не слишком ли резкое утверждение? — поинтересовался Ник.
— Нет. У меня сейчас на первом месте работа, а я не хочу, чтобы дети чувствовали себя одинокими и брошенными.
— Одинокими и брошенными? Такой ты себя чувствовала в детстве?
Кори поморщилась. Она даже с близкими друзьями не говорила на такие темы!
— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — предложила она.
— Нет, мне хочется понять тебя. — Ник встал, потянув ее за собой. Крепко обняв девушку, он продолжил:
— Кори, большинство детей растут с осознанием того, что для родителей нет ничего дороже их. Я сожалею, всем сердцем сожалею, что у тебя это было не так. Но ошибки других людей не должны влиять на твою жизнь, не должны мешать жить так, как тебе этого хочется.
— Откуда тебе известно, чего мне хочется? Ты меня не знаешь! Ты ничего не знаешь о моих родителях, поэтому не стоит делать поспешных выводов!
Некоторое время Ник молчал, но потом заговорил снова:
— Я не могу допустить, чтобы такой красивый и чувствительный человек, как ты, отгородился от жизни. Разве ты не понимаешь этого?
— По-твоему, жить — значит заниматься сексом? — спросила Кори, сама шокированная своим вопросом. — С тобой, например.
— Конечно, предложение интересное, — мечтательно протянул Ник, — хотя я говорил не совсем об этом. Представь себе, но я способен иногда думать о чем-то еще, помимо секса.
— Тогда считай себя уникумом, — выпалила Кори, сама поражаясь своей несдержанности.
Она сделал попытку высвободиться из его рук, но Ник только сильнее прижал ее к себе.
— Как его звали?
— Кого? — нервно переспросила Кори.
— Парня, который предал тебя. И не отрицай, что такого не было. Кори! Это было недавно? — Она промолчала. — Скажи мне, я должен знать!
Между вами все кончено?
— Да, — выдохнула Кори.
— В твоем сердце или в твоей голове?
Этот человек не понимает, когда нужно остановиться! Переполняющие ее чувства придали Кори сил, она вырвалась из рук Ника и сделала несколько шагов назад.
— И там, и там. Доволен? С Уильямом давно покончено! Ты это хотел услышать?
— Да, это, — никакого раскаяния или сожаления в его голосе не чувствовалось. Ник засунул руки в карманы брюк и прислонился к дереву. — Ее звали Петицией, — вдруг тихо заговорил он. — Мы были женаты. Она погибла в канун Рождества, когда пьяный водитель грузовика врезался в ее машину. Она поехала за лампочками, чтобы успеть украсить елку к моему возвращению с работы.
Водитель грузовика почти не пострадал, отделался синяками.
— О, Ник! — вырвалось у Кори, и слезы выступили у нее на глазах.
— Это было давно, Кори, тринадцать лет назад, если быть точнее. Мы только что закончили университет. Совсем еще молодые, мы радовались каждой минуте, проведенной вместе. Мне было двадцать два года. В ту ночь я сразу повзрослел. А после… — Он скривился. — Я начал работать как проклятый. Через год открыл собственную фирму.