— Извините, — пробормотал я и поднял ручку с пола.
На лице — вежливое недоумение, в глазах — легкая растерянность. Мол, зачем кидаетесь? Как и надо.
Он снова изучающе посмотрел.
Пока верит. Пока ещё не понял, кого именно пустил за этот стол. Или делает вид, что не понял.
Сел писать. Механически выводил строки, боковым зрением не выпуская Савченко из вида. Он отошёл к тумбе, где стоял электрочайник и две кружки. Щёлк — загудела спираль, зашипел пар. Он неторопливо налил себе чаю, постукивая ложечкой о фарфор. Вёл себя расслабленно, но это была игра. Он меня пас, как волк добычу, будто бы равнодушно.
Только я — не добыча.
Дирижер подошёл ближе, заглянул через плечо. Я аккуратно заполнял листок, выдумывая биографию «Максимки» — штабного лейтенанта, унылую, но с амбициями. Писал о себе, но не о себе. На бумаге — обычный. В голове — матерый опер.
Внезапно раздался грохот.
Кружка выскользнула у него из рук и со звоном разбилась о плитку. Кипяток окатил мне штанину, под которой к лодыжке примотан пистолет.
— Ай! — вскрикнул я, резковато дёрнув ногой и отскочив. Изобразил испуг, сделал вид, что обжёгся. Чуть не схватился за голень, но вовремя вспомнил — нельзя привлекать внимание к ноге.
Краем глаза увидел, как Савченко смотрит. Спокойно. Слишком спокойно. Заметил ли? Или проверял?
— Бля, кружка скользкая… — процедил он и скривился. — Ну вот, остался без чая. Пойду клининг позову, пусть вытрут.
— Угу, — кивнул я, потирая будто бы обожжённую ногу, и, пока он отходил, быстро расправил штанину, чтобы ткань не прилипала и не выдала спрятанное.
Видел он или нет? Вот вопрос.
— Герман! — Савченко ввалился в кабинет без стука. — Глянь, кто к нам заявился.
Вальков развалился на кожаном диване, пуская сизые кольца сигарного дыма. На коленях у него устроилась девица в юбке, больше похожей на широкий пояс. Грудь едва держалась в тесном топе.
— Жанночка, — лениво хлопнул её по заднице Вальков, — марш отсюда. И никого ко мне не пускать минут тридцать. Кофе мне потом принеси, сладкая.
— Как скажете, Герман Сильвестрович, — хихикнула секретарша, стрельнула глазками и исчезла за дверью.
— Ну? — Вальков потянулся к пульту от телевизора, но Савченко его опередил.
— Не поверишь. Сам глянь.
Он нажал на пару кнопок, и огромный монитор на стене ожил. Камера вывела картинку из соседнего кабинета: молодой тип в бейсболке, склонившись над бумагой, чиркал что-то на листке.
— Кто это у нас такой деловой? — Вальков прищурился, затягиваясь. — Из-за этого ты меня оторвал от… совещания?
— Посмотри на рожу, — сухо отозвался Савченко.
Он увеличил изображение. Парень чуть повернулся к объективу. На секунду свет лег под другим углом.
— Твою ж мать… — Вальков замер. Сигара выпала изо рта, но он успел её перехватить и сунул в пепельницу. — Это же… он⁈
— Он самый, — кивнул Савченко. — Тот самый мент, что Рябого взял.
— Как он сюда попал?
— По легенде — устраивается охранником. Но ты сам понимаешь…
— Понимаю, — процедил Вальков. — Он сюда не работать пришёл. Он пришёл за мной.
Повисла тишина.
— Вали его, — тихо, но жёстко сказал Герман. — Прямо здесь. Прямо сейчас. Он не должен выйти из этого здания.
Лицо его изменилось. Он смотрел в экран так, будто видел там что-то такое, чего там быть не должно, но от чего теперь не отмахнёшься. Как неоспоримое доказательство существования иного разума.
— Погоди… Не горячись, шеф, — твёрдо остановил Савченко. — Сейчас не время. Палево. Он, скорее всего, кому-то сказал, что идёт к нам якобы устраиваться. Или вообще — быть может, это разработка фэйсов. Начнут копать, нас первыми по списку потащат. А у тебя выборы через месяц — сейчас даже косого взгляда от ментов нельзя, не то что трупа в кабинете.
— Устраиваться, говоришь?.. — Валет удивлённо нахмурился. — Он что, бессмертный?
— Пришёл, говорит: мол, на службе не платят, а я, дескать, человек серьёзный, хочу стабильности, перспектив… и всё в этом духе. Прикинь.
Лицо Дирижёра не менялось, да и голос был ровным, как у хорошего диктора.
— Ты в эту херню веришь? — рыкнул Валет.
— Пока не понял. Проверяю. Я ему ручку кинул — он не поймал, в грудь получил, чуть не ойкнул. Потом чай пролил ему на штанину — дёрнулся, как салага.
— И что?
— Не похож он на битого мента. Слишком… суетлив. Может, и правда Рябого случайно зацепил. Такое бывает. Случай — дело скользкое.
— Нет, Артур. Тут не случай. Он сюда не просто так пришёл, — Валет налил себе виски и посмотрел в тёмную гладь бокала. — Это он за мной пришел. Жопой чую…
Савченко молча кивнул — не то соглашаясь, не то как хороший исполнитель. В комнате повисла натянутая тишина.
— А давай возьмём его на работу, — спокойно произнёс тогда Дирижер.
— С дуба рухнул? Что несёшь?
— Не кипятись, Герман. Дослушай. Пусть думает, что мы повелись… А потом… Потом мы ему устроим сюрприз. Прямо на рабочем месте. Со смертельным исходом. Несчастный случай на «производстве», так сказать.
— Это как?
— Ща расскажу… — Савченко наклонился вперёд и тихо, с толком, по полочкам начал раскладывать план.
Когда он закончил, Валет кивнул с одобрением:
— Дельно… Неплохо, очень даже неплохо. Вот за что я тебя люблю, Дирижёр. У тебя всегда всё как по нотам. Так и сделаем.
В дверь тут же постучали.
— Твою мать… Кто там ещё⁈ — раздражённо рявкнул Валет.
В приоткрытую дверь робко просунулась голова секретарши с пухлыми губами и лисьим прищуром.
— Извините, Герман Сильвестрович… — жалобно проговорила она, изобразив смесь вины и кокетства, как будто её только что отшлёпали, а она просила повторить.
— Жанночка, золото моё, я же сказал: никого не впускать!
— Там… срочно. Очень срочно…
— Ладно, — махнул рукой Валет. — Пусть заходит.
Тяжёлая дубовая дверь распахнулась шире, и в кабинет ввалился охранник — в чёрном костюме, как и у остальных в здании, с планшетом в руках и встревоженным лицом.
— Извините, Герман Сильвестрович, — пролепетал он, едва переводя дыхание. — Мы нашли причину отключения света.
— Ну⁈ — Вальков раздражённо поднял бровь.
— Вот, взгляните, — охранник подошёл ближе и протянул планшет. — Наружная камера, южный сектор.
На видео из тени деревьев выплыл человек в синем комбинезоне с нашивкой «РЭС». Кепка была надвинута на лицо, разобрать черты невозможно.
— Электрик? — скривился Вальков.
— Поначалу мы так подумали… Но смотрите дальше. Он перелез через забор. Там у камер слепая зона — деревья загораживают.
На экране «электрик» подошёл к распределительному щиту и начал в нём что-то быстро ковырять. Через минуту запись погасла.
— Вот он, источник отключения, — подтвердил охранник.
— Сука… — прошипел Вальков и, скрипнув зубами по ободку бокала, спешно влил остатки виски в себя.
— Это ещё не всё, — повинился охранник. — Он ослепил Сёмкина. По глазам двумя пальцами ударил — вызвали скорую.
— Поймали урода? — холодно спросил Валет.
— Нет… — охранник опустил глаза.
— Бездельники. Вон отсюда! — рявкнул Вальков, и охранник испарился, будто и не было его.
Повисла тишина. Вальков медленно поставил пустой бокал на столик, снова скрипнул зубами и со злостью смел его. Послышался звон стекла.
— Ну что думаешь, Дирижёр? — Вальков сузил глаза, желваки играли, будто он что-то перетирал челюстями. С морщинистого виска скатилась капля пота.
— Думаю, появление этого мента и «хмыря» в синей робе электрика — связаны, — задумчиво проговорил Савченко.
— А смысл им свет вырубать?
— Пока не знаю. Но совпадение слишком жирное.
Валет дёрнул плечом, не спеша соглашаться на такой расклад.
— А если не связаны? Если это опять кибератака? Дай задание сисадминам — пусть срочно проверят сервера. У нас уже было — троян на шлюзе, потом DDoS через китайский прокси, и сайт лег на сутки. Конкуренты, мать их…
Дирижёр, как и обычно, не повёл бровью.
— Передам, проверим. Но чуйка подсказывает — они в связке.
— Тогда тем более — валить его по-быстрому. Завтра пусть выходит на работу. Только держи его подальше от меня.
— Само собой. Определим в «Отрадный». Там тихо, глухо — лучше не придумаешь.
— Решай вопрос, Артурчик. Не по себе мне что-то.
— Решим.
— Ты видео того блогера нашёл? С компроматом на меня?
— Работаем по всем каналам. Архивы, облака, мессенджеры. Если там — то найдём.
— Найди, и чтоб не всплыло. Не дай бог перед выборами кто-то увидит… Народ у нас тупой, верит во всякую муть. А мне, как бы это банально ни звучало, кровь из носу — в кресло мэра.
Он даже поморщился от того, что пришлось произносить это вслух.
— Понял.
— Всё уже подогнано под мою победу. Как только, так сразу — люди из Москвы в теме. Инвестпроекты, снос трущоб, стройки — огромные бабки. А это видео мне как кость в горле. По ночам только и вижу, как оно на главной в тырнете поганом крутится. Работай, Дирижёр. Слишком высоки ставки… На кону всё.
Когда выходил из здания, я постарался проскользнуть через рамку быстро, будто спешка могла её обмануть. Естественно, датчики пискнули. Металлодетектор среагировал на травмат, примотанный к лодыжке под брючиной.
Охранники повели удивлёнными взглядами, но никто не остановил. Выйти — это не войти. Мало ли, может, глюк. А шмонать на выходе смысла нет. На это, собственно, и был расчёт.
Савченко, похоже, поверил. Принял версию о переходе молодого мента в охрану за чистую монету. Испытание с ручкой и кружкой я прошёл — как по учебнику. Сказал, что могу выйти на стажировку хоть завтра, но добавил, что лучше — послезавтра: мол, официальное увольнение из МВД ещё требует времени, а пока оформлюсь на больничный. Савченко кивнул: дескать, нормально, разберёмся, у нас тут таких много — бывшие, но обученные, те, кто умеет держать оружие правильно.