Морда выдержал паузу, слегка опустив взгляд, словно почтив память погибшего, затем продолжил:
— В результате блестяще проведённой операции с организованной преступностью в нашем городе покончено окончательно. Вальков погиб. Все второстепенные фигуранты задержаны, проводятся следственные мероприятия: обыски, допросы, очные ставки. Дело принято к производству Следственным комитетом, оперативное сопровождение обеспечивают мои сотрудники.
В кадре снова появилась журналистка с серьёзным лицом:
— Как нам сообщили в пресс-службе Следственного комитета, из столицы в Новознаменск специально прибыл следователь по особо важным делам. Он принял дело к своему производству. Следствие обещает тщательным образом изучить роль и степень участия всех членов преступной группировки и дать принципиальную правовую оценку их действиям. Мы выражаем надежду на объективное и справедливое расследование, чтобы подобные отголоски девяностых никогда более не беспокоили наш город.
Она чуть повернулась вбок, на вторую фигуру в кадре, все её движения были чётко выверены:
— От лица всего города выражаем благодарность правоохранительным органам и лично начальнику ОМВД Семёну Алексеевичу Мордюкову, под чьим чутким руководством была проведена операция по поимке опаснейшего преступника.
Журналистка чуть улыбнулась, добавив уже более мягким тоном:
— На этом всё. Смотрите повтор репортажа в вечернем выпуске новостей в 20:00. Оставайтесь с нами, и мы будем держать вас в курсе всех дальнейших событий.
— Ну, как я выступил? — спросил Морда, как только по экрану телевизора пробежали последние титры новостного выпуска. Он развернулся к нам, сияя таким довольством, словно перед ним только что открыли дверь в начальственный кабинет главка.
— Замечательно выступили, Семён Алексеевич, — вежливо улыбнулась Кобра. — Как будто всю жизнь только этим и занимались.
— Ну, скажешь тоже, — Морда скромно развёл руками, явно стараясь скрыть гордость. — Это вы молодцы, поработали отлично. А я что? Я в театральный кружок в школе ходил, знаешь ли. Навыки остались.
— Театральный кружок — это хорошо, — кивнул я, не скрывая ироничной улыбки.
— А как же, талантов у меня много, — ещё шире улыбнулся Морда и слегка подался вперёд, упёршись ладонями в край стола. — Только вы, вот, конечно, нехорошо поступили. Валькова разрабатывали, а мне ни слова не сказали. Тайна мадридского двора, понимаешь… ёшкин дрын.
— Ну, сами понимаете, Семён Алексеевич, — мягко вставила Кобра. — Оперативная разработка. Да и вы тогда не были в должности…
— Ладно уж, — великодушно вздохнул Морда, помахав рукой. — На первый раз прощаю. А вот ты, Яровой, с завтрашнего дня выходишь в розыск. Звонили из главка, приказ уже готов, завтра выписку пришлют. Поздравляю с новой должностью, товарищ старший оперуполномоченный.
— Служу России, — улыбнулся я, привстав и картинно кивнув.
— Служи, служи, — одобрительно кивнул он в ответ, затем уже серьёзнее добавил: — Знаешь, ошибался я насчёт тебя. Далеко пойдёшь.
Повисла короткая пауза, затем Морда хлопнул по столу ладонью и резко развернулся.
— Ну ладно, пойду я в администрацию, — сказал он с таким видом, будто собирался на приём к президенту. — Там круглый стол по безопасности города. Будут заслушивать мои предложения, а потом газетчики придут интервью брать. Ещё кадетский корпус обещал делегацию прислать. Хотят с героями лично пообщаться, подарки вручить какие-то, поделки там…
Он опустил подбородок, пряча смешок, но от этого звук получился только громче.
— Семён Алексеевич, это замечательно, — осторожно перебила его Кобра, — но у нас столько работы сейчас. Мы никак…
— Да отдыхайте, отдыхайте, — великодушно махнул он рукой. — Герои-то — это я. Ко мне они придут, я ж на телевидении выступал. А вы трудитесь спокойно, не отвлекайтесь. Кстати, как там Шульгин-то?
— Всё хорошо с ним, — ответила Кобра. — Пришёл в сознание, уже на поправку идёт. Организм молодой, переливание вовремя сделали. Жизни ничего не угрожает.
— Ну и замечательно, — Морда важно кивнул. — Только пускай не залеживается там, знаю я вас, филонить любите тоже. Яровой вон сколько на больничном пробыл… Кстати, Шульгин-то теперь замначальника розыска. Этим же приказом назначен. Пошел я… Дел по горло. Надо будет ещё представление подготовить на Зуева в Москву, посмертно на орден Мужества.
— А нам что-нибудь будет? — осторожно спросила Кобра.
— Конечно, — великодушно кивнул Морда, улыбаясь снисходительно, будто раздавал сладости на детском утреннике. — Благодарность выпишу. В личное дело пойдёт, между прочим.
— Спасибо большое, Семён Алексеевич, — одновременно выдохнули мы с Коброй и рассмеялись.
— Всё-всё, хватит, — Морда помахал рукой и направился к двери. — Работайте.
Как только дверь за ним закрылась, Кобра посмотрела на меня и негромко произнесла:
— Вот ведь козёл.
Я усмехнулся, кивнув, и добавил тихо, но чётко:
— Согласен, но — наш козёл… свой.
Мы снова рассмеялись.
Глава 3
Я остановил «Ниву» в тихом переулке, где мы договорились встретиться с Грачом.
— Привет, брат, — сказал я, выглядывая из окна.
Он уже ждал меня, опершись о капот своего внедорожника, поблёскивавшего лакированными боками.
Он заскочил ко мне в машину. Крепко пожали друг другу руки, хлопнув по плечам так, как это бывает у старых друзей, давно не видевшихся и уже успевших соскучиться по простым мужским приветствиям.
— Смотрю, тачка твоя с каждым днём всё живописней выглядит, — хмыкнул Грач, скользнув взглядом по потрёпанному салону Нивы. — Что за ведро с болтами? Ты бы нормальную машину взял уже. С деньгами помогу, если что.
— Чем неприметнее машина, тем больше оперативных возможностей, — спокойно парировал я, похлопав ладонью по рулю, словно поддерживая «Ниву», как друга, прошедшего со мной не одно дело. — А насчёт денег… Тут, скорее, я тебе помогу.
Я достал из-за сиденья кожаный портфель, который забрал у Зуева, расстегнул и выложил несколько пухлых пачек купюр. Они тяжело шлёпнулись на панель.
— Бери, — сказал я коротко. — Это твоя доля.
Грач присвистнул от удивления, покачал головой и удивлённо взглянул на меня:
— Богатенький Буратино… Откуда столько бабла?
— Всё оттуда же, — хитро улыбнулся я.
Грач сразу всё понял, усмехнулся в ответ и кивнул:
— Ну да, конечно. Деньги Валета, да? Видел по телевизору сюжет, слышал, как ты его ловко прихлопнул. Красиво сработал, брат, ничего не скажешь.
— Без тебя бы вряд ли получилось, — серьезно ответил я, глядя ему прямо в глаза. — Ты изначально помогал, рисковал вместе со мной. Бери, заслужил.
Грач вдруг нахмурился, замялся, глядя на пачки купюр, словно те кусались:
— Да ладно тебе. Я же не за деньги это делал, не могу взять…
— Давай без вот этих вот «не могу», — оборвал я, без церемоний сгружая пачки ему в руки. — Ты же со мной поделился, когда возможность случилась. От души, брат. Ты знаешь.
Грач медленно взял деньги, повертел пачки в руках, словно оценивая их вес и цену одновременно, а потом неожиданно усмехнулся с мечтательным видом:
— Ладно, уговорил. Возьму. Куплю своим женщинам подарки. Одной кольцо с брюликом, другой шубу. Шубы натуральные сейчас не в моде, но разве объяснишь это Светке…
— Все на Круги потратишь?
— Да там не только шубу. Квартиру побольше пора уже брать. Расширяться, чтобы бабоньки не ругались. Хочу хату с двумя кухнями. Или лучше с тремя — чтобы у каждой своя была. Ха!
Он рассмеялся. А я был просто рад видеть своего старого друга живым и невредимым.
— Кстати, теперь можешь возвращаться домой, — сказал я, глядя на задумчивое лицо Грача. — Валет — того… Опасность больше не грозит. Никому из нас.
— Телек смотрю, да… хорошая новость, — облегчённо выдохнул он. — Если честно, уже задолбался я на этой даче. Вместо сортира в скворечник ходить.
— В какой ещё скворечник? — удивлённо переспросил я, приподняв брови.
— Ну, деревянный туалет такой, на улице, — усмехнулся Грач. — Уж больно похож он на большой скворечник. Женщины мои тоже совсем замучились. Каждый день баню топлю им, сил уже нет. Вот уж цивилизация, мать её так, истинно ценится только тогда, когда её теряешь. Хотя своим питомцам, конечно, рассказываю, мол, ближе к природе мы должны быть. Но это — так, между нами, Макс.
— Ладно, — сказал я, — Мне пора. Надо ещё на допрос заскочить.
— Допрос? — удивлённо переспросил он, слегка напрягшись. — С другой стороны стола, что ли? Тебя в чём-то подозревают?
— Да ни в чём не подозревают. Это просто следственные действия. Сбор показаний. Я ведь сейчас главный фигурант в деле Валета. Свидетель. Мы с Коброй там легенду разработали, мол, вместе с нашим кадровиком и начальником ОВД Мордюковым заранее спланировали, как его прижучить. Операцию разработали и всё такое.
Грач поморщился и покачал головой:
— А вам это зачем надо было? Чтоб все лавры дяде достались?
— Ну, какие лавры, — махнул я рукой. — Кадровик свои мозги по земле разбросал, больше никому уже ничего не скажет. А вот Морда… Понимаешь, свой он человек. Не хочется, чтоб вместо него какой-нибудь дурак в кресло сел, ради карьеры по головам личного состава шёл. Пусть лучше Сёма остаётся нашим начальником, с ним хоть понятно чего ждать. Вот и придумали с Коброй такую версию, чтобы всех устроила.
Я вспомнил, как Зуев там, в здании старого завода обернулся и принялся что-то блеять, но те два шага вперёд всё же сделал — попав на линию огня своего подельника и нанимателя, Валета.
— Видел я вашего Морду по телеку, — усмехнулся Грач. — Как павлин ходит перед камерой, перья распускает.
— Ну, должность у него такая, статус, — развёл я руками.
— Понимаю, — задумчиво кивнул Грач. — У вас там всегда так. В системе вашей. То ли дело у меня — работа мечты. Пришёл, женщинам в уши налил, мотивировал их, энергии солнца набрался, раздал им обратно. Красота. А ты что? Носишься. как охотничий пёс, бандитов ловишь. А их всех не переловишь, Макс. Я-то по себе знаю, сам когда-то по другую сторону ходил.