Закончив, Босх посмотрел на Райдер в ожидании ответа. Скрестив на груди руки, Киз опустила глаза. Гарри понимал: она обдумывает его слова. Пытается понять, как события прошлого могли повлиять на настоящее.
– Таким образом, – наконец начала Райдер, – двадцать пять лет назад специальная комиссия под началом Ирвина Ирвинга вынесла решение, в результате которого Маккуиллен потерял работу, что по крайней мере по его мнению, было необоснованно и несправедливо. То, с чем мы имеем дело сейчас, представляется попыткой сына Ирвинга, а возможно, и самого члена муниципального совета отобрать лицензию у фирмы, где работает Маккуиллен… кем, ночным диспетчером?
– Начальником смены, что, видимо, и означает диспетчером.
– Из этого можно заключить, что он убил Джорджа Ирвинга. Мне удалось связать одно с другим, Гарри, но я не вижу мотива.
– Мы же ничего не знаем о Маккуиллене. Может, обида терзала его, а тут представилась такая возможность. Его вызывает водитель и говорит: «Догадайся, кого я вижу». На плече жертвы ссадины в виде определенного рисунка. Это явно указывает на применение удушающего захвата. Кроме того, свидетель утверждает, что видел на пожарной лестнице человека.
– Какой свидетель? Ты мне ничего не говорил о свидетеле.
– Только сегодня нашел. Прочесали дома на склоне холма за отелем и обнаружили жителя, который в воскресенье ночью заметил мужчину на пожарной лестнице. Но это было в двенадцать сорок, а коронер определяет время смерти Джорджа не раньше двух и до четырех. Несоответствие в два часа. В двенадцать сорок человек спускался по лестнице, а не поднимался. Вот так. Свидетель показал, что мужчина был одет во что-то вроде формы. Серый верх и серые брюки. Сегодня я побывал в гараже «ЧБ». Там же находится диспетчерская. Механики, обслуживающие автомобильный парк, носят серые комбинезоны. Маккуиллен, прежде чем подняться по лестнице в «Шато», мог переодеться в такой комбинезон.
Босх развел руками, словно говоря: вот и все, что у меня есть. Райдер долго молчала, а затем задала вопрос, которого он ждал:
– Гарри, ты всегда учил меня искать прорехи. «Обдумай дело и найди прорехи. Потому что, если этого не сделаешь ты, за тебя постарается адвокат защиты. Так вот, Гарри, где здесь прорехи?
Босх пожал плечами.
– Несоответствие во времени – это прореха. И еще: нет ничего свидетельствующего о том, что Маккуиллен побывал у Ирвинга в номере. Все найденные там и на пожарной лестнице отпечатки пальцев пропустили через компьютер. Если бы среди них оказались отпечатки пальцев Маккуиллена, мы узнали бы об этом.
– Как решишь проблему несоответствия во времени?
– Он шел на разведку – тогда его и заметил свидетель. Но не видел, когда он снова вернулся.
Лейтенант кивнула.
– Как насчет отметин на плече Ирвинга? Они могут совпасть с конфигурацией часов Маккуиллена?
– Это не исключено, но не решающее доказательство. Если повезет, мы найдем на часах ДНК жертвы. Но самая большая прореха – это Ирвинг. Зачем его понесло в «Шато»? Вся версия с Маккуилленом основывается на случайности. Таксист заметил Ирвинга. Сказал об этом Маккуиллену. Того одолели затаенная обида и злость. После смены, переодевшись в комбинезон механика, он едет в отель. Поднимается с боковой стороны наверх, каким-то образом проникает в номер Ирвинга и душит его. Раздевает труп, аккуратно складывает одежду, но при этом роняет на пол пуговицу. Затем сбрасывает труп с балкона, чтобы все выглядело как самоубийство. В теории все складно, но что там делал Ирвинг? С кем-то встречался? Кого-то ждал? С какой стати положил свои вещи – бумажник, телефон и все остальное – в сейф в номере? Если мы не получим ответы на эти вопросы, у нас появится такая огромная прореха, что в нее проедет автомобиль.
Райдер кивнула.
– Что же нам делать?
– «Нам» ничего, а я продолжу работу. Но ты и шеф должны знать: чем дальше я продвинусь, тем ближе подберусь к члену муниципального совета. Если надавлю на Роберта Мейсона и заставлю его объяснить, зачем он прижимал таксистов из «ЧБ», это может привести непосредственно к Ирвину Ирвингу. Шеф должен понимать это.
– Будет. Это твой следующий ход?
– Пока не уверен. Мне необходимо получить как можно больше информации, прежде чем я насяду на Маккуиллена.
Райдер встала. Ей было пора уходить.
– Ты к себе? Тогда иди.
– Нет, ступай первая, – ответил Босх. – Мне надо сделать несколько телефонных звонков.
– Хорошо, Гарри. Удачи. Береги себя.
– И тебе удачи, будь осторожна.
Лейтенант взглянула на него. Она поняла, что он имел в виду десятый этаж полицейского управления. Они улыбнулись друг другу.
20
Босх снова опустился на скамью, собрался с духом, достал телефон и позвонил Анне Стоун на мобильный. Этот номер она дала ему, когда они расставались вечером в понедельник.
Анна ответила сразу, хотя при звонке номер Босха на экранах не высвечивался.
– Говорит Гарри Босх.
– Так и думала, что это вы. Узнали что-нибудь новое?
– Нет. Я сегодня работаю над другим делом, но мой напарник пытается вычислить Чилла.
– Понятно.
– А у вас есть что-нибудь новое?
– Нет. Занимаемся своей обычной полезной работой.
– Это хорошо.
Возникла неловкая пауза, затем Босх решился и продолжил:
– Сегодня вечером дочь занимается у подруги, поэтому я свободен. Вот и хотел узнать… понимаю, что опоздал со своим приглашением… не согласитесь ли вы опять со мной поужинать?
– Мм…
– Только не берите в голову. Времени до вечера немного, и я…
– Дело не в этом. По средам у нас вечером сеансы, поэтому мне нужно работать.
– И даже нет перерыва на обед?
– Есть, но очень короткий. Вот что – могу я вам перезвонить?
– Конечно. Только не устраивайте себе проблем…
– Я хотела бы повидаться с вами. Попробую уговорить кого-нибудь подменить меня, а сама отработаю завтра. Так я перезвоню?
– Жду.
Босх дал ей свой номер, и они попрощались. Он встал, похлопал по плечу Чарли Чаплина и направился к двери.
Когда он вернулся в отдел, Чу корпел над ноутбуком и не поднял на него глаз.
– Нашел того, кто мне нужен?
– Пока нет.
– Каковы перспективы?
– Не слишком обнадеживающие. В базе кличек девятьсот двенадцать разных Чиллов. И это только в Калифорнии. Так что особенно не рассчитывай.
– Это общее число или в тех временных рамках, о которых я тебе сказал?
– Временные рамки не имеют значения. Твоего типа из восемьдесят восьмого могли внести в базу и до этого года, и после него. Все зависит от того, не подвергался ли он аресту, не допрашивали ли на месте происшествия, не стал ли он чьей-то жертвой. Возможностей сколько угодно. Придется разбираться с каждой.
Чу говорил рублеными фразами, и Босх понял: он все еще злится, что его отодвинули от расследования смерти Ирвинга.
– Все это так, но давай займемся в первую очередь случаями, скажем… до девяносто второго года и тем самым сузим круг поисков. Думаю, если он за решеткой, то угодил туда раньше.
– Хорошо.
Чу начал печатать. Он так и не поднял головы и не посмотрел на Босха.
– Входя в отдел, я заметил, что лейтенант в кабинете одна. Можешь заглянуть к ней, поговорить о своем переводе.
– Вот только с этим разберусь.
Босх намекал на то, как напарник, блефуя, грозил пожаловаться лейтенанту.
– Тогда действуй.
В кармане Гарри зазвонил телефон – вызывал абонент из района с индексом 818. Вэлли. Прежде чем ответить, он вышел в коридор, чтобы никто не слышал разговора. Говорила Анна Стоун по одному из рабочих номеров.
– Я не смогу встретиться с вами раньше восьми. Тут надо кое-что закончить. Это вас устроит?
– Конечно.
Значит, их свидание продлится около полутора часов, иначе придется менять назначенный дочери комендантский час.
– Вы уверены? У вас такой голос…
– Все в порядке. Я тоже могу задержаться на работе. У меня полно дел. Где вы хотите встретиться?
– Может, на этот раз встретимся и не на севере, и не на юге, а где-нибудь посредине? Вы любите суши?
– Не очень. Но могу попробовать.
– Неужели никогда не пробовали суши?
– Мм… У меня проблемы с сырой рыбой.
Босх не сказал, что имел в виду свой вьетнамский опыт. Протухшую рыбу в тоннелях. Всепроникающий запах.
– Хорошо, тогда отставим суши. Как насчет итальянцев?
– Итальянцы подходят. Давайте остановимся на итальянцах.
– Знаете «Ка дель Соле» в Северном Голливуде?
– Найду.
– В восемь устроит?
– Буду. Тогда до скорого, Гарри.
– До скорого.
Закончив разговор, Босх сделал еще звонок, который тоже никто не должен был услышать. Хит Уиткомб был его соратником по бесчисленным перекурам, когда он служил в отделении Голливуда. Они вместе сиживали с одной пепельницей на двоих на заднем дворе полицейского участка, пока Гарри не бросил курить. Уиткомб, как сержант патрульной службы, должен знать Роберта Мейсона, того патрульного, арестовавшего трех нетрезвых таксистов из компании «ЧБ» Да и курить он не бросил.
– Гарри, я сейчас занят, – ответил Уиткомб. – Что ты хочешь?
– Перезвони, когда выйдешь на перекур.
Босх разъединился и вернулся в отдел.
– Гарри, куда ты пропал? – осведомился Чу.
– Вышел покурить.
– Так ты же не куришь.
– Не курю, что у тебя?
– Чилтон Харди.
– Нашел?
– Вроде бы да. Все подходит.
Они вошли в свой отсек, и Чу опустился на стул перед компьютером. Босх взглянул из-за его плеча на экран. Удар по клавише пробела, и компьютер ожил. Экран осветился, и появилось лицо белого мужчины лет тридцати, с темными колючими волосами и рябинками от угрей. Он мрачно глядел в объектив холодными голубыми глазами.
– Какого года снимок? – спросил Босх. – И где он был сделан?
– Девятьсот восемьдесят пятый. Отделение Северного Голливуда. Оскорбление действием полицейского. В то время ему было двадцать восемь лет, и он проживал в квартире на Кахуэнга в районе Толука-Лейк.