ку ничего этого в моей жизни могло и не случиться; да и вряд ли я сам заслуживаю такое счастье.
Словно почувствовав, что я думаю о ней, Ника сначала чуть замедлила ход, а затем, остановившись, обернулась.
– Сережа, не отставай!
– Я здесь, рядом, – подал я реплику.
– Теперь вижу, – сказала она, коснувшись моего плеча ладонью. – Умеешь же ты ходить бесшумно… И где ты только этому научился.
Я усмехнулся про себя. Где и чему я научился и кем были мои учителя, тебе, дорогая, лучше не знать.
Узкая дорога, идущая в подъем, делающая плавный поворот, в точности повторяющий рельеф рассеченной в этом месте, разделенной расщелиной, как заячья губа, прибрежной горной складки, вырвалась из теснины на свободу. Стали видны огни ближнего поселка, до которого отсюда километров шесть, не более. Пешком туда можно добраться часа за полтора, может, за два, учитывая рельеф местности. Кстати, я решил здесь не брать колеса напрокат; если потребуется транспорт, можно вызвать такси в любую точку острова.
В той стороне, откуда разматывается лента двухрядного асфальтированного шоссе, видны россыпи электрических огней. Эти сверкающие, переливающиеся в опустившейся темноте огни приморских вилл, коттеджей, отелей, баров, ресторанчиков, оборудованных фонарями и светильниками набережных и пляжей, четко, зримо очерчивают линию береговой черты почти вплоть до самой юго-восточной оконечности острова. Шоссе выглядит пустынным. Даже днем здесь не слишком оживленное движение, преимущественно тут проезжает транспорт, направляющийся в поселок, да еще встречаются велосипедисты и молодежь на байках или скутерах. Ну а в темное время суток здесь, в этой малонаселенной части острова, где нет отелей, ресторанов и хороших пляжей, и подавно нечего делать.
Вскоре мы подошли к сиротливо стоящему на обочине у поворота вишневого цвета внедорожнику.
Это был Toyota RAV-4, не последняя модель, но и не совсем древний. «Паркетник», я бы такой не стал брать напрокат в этой местности. И уж тем более покупать.
Я подумал так еще в тот день, когда мы приехали сюда на такси с Никой из Натхонга вместе с представителем турфирмы, которая сдает в аренду эти домики, и когда я увидел на каменистой площадке за домом, занимаемым парой пожилых фарангов, эту тачку. Но это не мое дело, потому что не мне решать, какая машина здесь нужна паре арендующих соседнее бунгало американцев и почему они выбрали именно этот экземпляр, при том, что «раф» пользуется большей популярностью у молодежи, нежели у людей зрелого возраста.
Сью вытащила из сумочки, свисавшей у нее с плеча, брелок. Приветливо угукнула «сигналка», мигнули фары.
Я открыл переднюю дверку, уселся в кресло водителя. У «рафика» дистанционное электронное зажигание. В идеале, запуск двигателя простым нажатием кнопки и система Smart Key делают управление Toyota RAV-4 простым и приятным занятием. Но не в этот раз, не сегодня.
При нажатии на кнопку Push start двигатель «рафа» таки завелся; ожили, осветились приборы и датчики на исчерна-синей с белыми фрагментами приборной панели.
Первым делом я посмотрел на экранчик компьютера с управлением двигателем и АКПП. Убедившись, что девушки стоят на другой обочине, попытался тронуться, переключив автомат в соответствующее положение.
Но это привело лишь к тому, что двигатель заглох.
Я вновь завел его «пушстартом», повторил попытку тронуться. Результат оказался столь же плачевным…
Теперь я уже более внимательно пригляделся к показаниям датчиков и компьютера. Ага, ошибки «В» и «С» в работе соленоида… И еще какая-то ошибка – набор латинских букв мог что-то подсказать диагносту тойотовского сервис-центра, но не мне.
Поколдовав еще пару минут, я выбрался из салона.
– Ну что, не заводится? – спросила Ника, подойдя ко мне. – Что-то с ней не так?
– Машина неисправна, – сказал я, не вдаваясь в детали. – Скажи Сью, что неисправность смогут исправить только в сервисе.
Ника перевела мой вердикт на английский, хотя, признаться, я способен и сам связать пару-тройку фраз на инглише.
Пока они переговаривались, я направился к корме и открыл багажник. Внутри его обнаружились, как и говорила тайка, две сумки.
Тем временем к нам по шоссе приближалась какая-то машина; я отчетливо слышал звук двигателя и видел ложащийся на открытый кормовой отсек отсвет фар.
Что-то, какая-то посетившая мою голову мысль заставила меня на какие-то мгновения застыть. Не знаю, с чего это вдруг, но я ощутил неясную тревогу. Это тревожное чувство усиливалось по мере приближения источника звука и света, по сути – лавинообразно.
Я резко выпрямился и двумя руками захлопнул багажник. Развернулся на сто восемьдесят. Надо бы перебраться на другую сторону обочины, присоединиться к стоящим там девушкам…
Но было уже поздно; одновременно с визгом прихваченных тормозных колодок захлопали дверки остановившегося рядом с «рафиком» микроавтобуса!..
– Police! – прозвучал чей-то громкий накаленный голос. – Don’t move!!
Их было четверо. Пятый, вероятно, остался за рулем. Экипированы в камуфляж, поверх которого у них надеты еще темно-синие жилеты с отсвечивающей надписью POLICE.
Лица сокрыты темными шлем-масками с прорезями для глаз и рта.
Один из них, тот, что выскочил через боковую люковую дверь первым, быстро сместился в сторону – этот держит меня на мушке своей М-16 (или что там у него в руках). Двое его коллег, удерживая двойным хватом пистолеты, направленные опять же на меня, замерли на какие-то мгновения у борта остановившегося в нескольких шагах от «рафа» микроавтобуса. Четвертый, тот, что выбрался из салона последним и через другую дверь, взял на мушку застывших у обочины девушек – они были в эти первые секунды скорее удивлены, нежели всерьез напуганы происходящим.
– Don’t move, we are the police! – крикнул тот, что держал меня на мушке М-16.
– Сережа, что происходит? – крикнула Ника. – Почему здесь полиция?
– Не знаю, – процедил я. – Пока не знаю, – уточнил, облизнув пересохшие губы.
– Shut up! – рявкнул кто-то из их компании. – Don’t move! Stop talking!
– Hey, you! – спустя еще несколько томительных мгновений обратился ко мне этот же субъект. – Hand up!.. Show your hands!
Я, стоя лицом к ним, хорошо видимый на свету включенных фар, просвечиваемый не хуже, чем на рентгеновском аппарате, медленно поднял руки. Показав тем самым этим людям в форме, что у меня нет оружия и прочих опасных предметов. Тот, что держал меня на мушке М-16, скомандовал, чтобы я отошел от машины. Я сделал шаг в сторону, затем еще два или три, после чего мне велели лечь на землю – лицом вниз.
Я улегся на асфальт – он был теплым, он весь день впитывал в себя солнечные лучи и еще не успел остыть. Боковым зрением выхватил деталь, которая мне сильно не понравилась: двое полицейских, пока их коллеги держали меня на мушке, направились к девушкам…
Ого, кажется, на них надевают наручники!
Но больше всего меня в данный момент беспокоило то, что эти четверо говорят на английском без уже привычного моему уху тайского акцента.
Они говорят – или командуют – на добротном «инглише», а не на «тайглише».
И они, эти люди, заметно выше, габаритнее, чем средний тайский мужчина.
Двое полицейских подошли ко мне – с двух сторон. Третий, тот, что страховал действия коллег, удерживая меня на мушке своей М-16, тоже переменил позицию. Этот остановился шагах в двух; теперь я видел перед собой его берцы со шнуровкой, в которые заправлены пятнистые брюки «милитари».
– Don’t move, man!
В мою спину, хорошо размятую, промассированную пальцами моей женщины, уперлось твердое, показавшееся железным, мужское колено. Я предположил, что меня сначала обыщут (хотя на мне только шорты и майка, порядок и процедуры должны быть соблюдены). Затем наденут наручники, после чего уже начнут осмотр джипа.
Ну а дальнейшее, если мыслить логично, будет зависеть уже от результатов осмотра этой машины. От того, что они там реально найдут, или что захотят там найти.
Но я ошибся.
Причем, похоже, лажанулся уже во второй раз за этот вечер.
Я ощутил, как что-то кольнуло меня под левую лопатку; ощутил, как что-то острое, подобное раскаленной спице, вошло в мое тело…
«Вот и к тебе, Антонов, пришла костлявая», – кажется, это было последним, о чем я успел подумать прежде, чем меня поглотила тьма.
Глава 3
17 апреля
Москва, Центральный административный округ
Илья Пашкевич, сотрудник одной из крупных московских IT-компаний, специализирующейся на разработке и установке софта для защиты корпоративных информационных сетей, ждал этого дня с нетерпением, с большими надеждами, но и с тревогой.
Еще в минувшую пятницу вся предварительная работа по обработке поступившего заказа им была уже исполнена. Благодаря служебному положению, наличию квалифицированного помощника, никак не связанного с компанией Х и фирмами Y и Z (человека, знающего лишь то, что нужно для дела, и ничего сверх этого), а также собственным продвинутым мозгам и наличию лазеек, Илья получил доступ к конкретной базе и к ее «секретному уровню». Получил доступ к чужой конфиденциальной информации, не будучи сам при этом засвечен. Что немаловажно и существенно, поскольку речь идет о базе данных одного из крупнейших охранных холдингов столицы – а с этим контингентом шутки плохи.
Помощник переформатировал скачанные файлы, рассыпал на фрагменты, запаролил, чтобы не смогли воспользоваться чужаки, и разместил на файлообменниках, не требующих регистрации. Ничего сверхъестественного, обычно применяемая в таких случаях технология, затрудняющая поиск злоумышленников, ломающих даже хорошо защищенные базы данных. Эта же технология дает возможность хранить рассредоточенно практически любое количество файлов, сохраняя при этом анонимность.
Тогда же, в пятницу вечером, Пашкевич получил от помощника через связной ящик набор ключей и паролей. Тот заработал за несколько часов пятьсот у.е., что тоже неплохо по любым меркам. Платить ему бо́льшую сумму, нежели обычно, Пашкевич не собирался.