– Слава хёвдингу! – в тот день дружина порвала глотки от частых криков и упилась на пиру.
Жить бы да радоваться! Вторуша… Сигурд опять поймал себя за язык. Особенно после бани, когда, испив холодного пива, он сидел на лавке и нежился на солнце. Вторуша…
– Вот привязалась, – Сигурд отпил из кружки.
Второй или третий раз накатывала эта сентиментальность. Он не часто, но видел княгиню, вместе с дочерью прогуливавшуюся у западной стены. А он стоял и смотрел. Что в ней было такого? Хёвдинг не знал. И пуще того, стала ему зеленоглазая княгиня сниться. И так снилась, и так снилась.… А еще смех этот дурацкий все время доносился откуда-то. Или не смех то был, а крик. И не властен был Сигурд в своем сне… Вторуша… А один раз она приснилась ему рядом с кикиморой. Вот тут-то и не стерпел хёвдинг.
Однажды вечером он набрался смелости и пошел в терем. Он уже знал, в какой его части жила Вторуша с дочерью. При них почти неотлучно находилась старая бабка. И бабку эту он знал. Потеря – так ее звали – Сигурд не раз, до этого, видел ее в борге.
Сигурд стукнул кулаком в дверь и, досчитав до пяти, вошел. Княгиня сидела на ложе, перебирала какие-то тряпки, девчушка играла с тряпичной куклой, а Потеря протирала стол. Три глиняных светильника давали много света.
– Пойди-ка, бабка, погуляй с Милавой. Щенков ей покажи. У конюшни сука наша вывела их с лежки. Пойдите, гляньте.
– Ярл не велел… Изменил!!!!
– Иди, старая, говорю… мне с княгиней поговорить надо.
– Атли мне…
Хёвдинг подошел ближе, в упор глянул в бесцветные глаза Потери.
– Пойдите, гляньте щеней.
Милава услышав грозные речи викинга, выронила куклу и уставилась на дядю.
– Ступайте, – спокойным голосом изрекла княгиня. – Милавушка, сходи с бабушкой на двор, там щеночки…
– Малые?
– Малые, – кивнула Вторуша. – Поди.
– Ой, – обрадовалось девчушка, – бабушка Потерюшка, побежали…
Милаву споро одели, и бабка, что-то ворча себе под нос, вывела княжну на вечернюю прогулку.
– Зачем пришел? – строго спросила княгиня.
Сигурд бесцеремонно разглядывал княгиню. Она сидела, сложив руки на коленях, с прямой спиной и аккуратно забранными волосами. Длинные ресницы медленно, словно нарочно, игриво прикрыли ее зеленые глаза. Прикрыли… открыли…
– Ярл захаживает?
– Проверяет. Мы его яшники.
– Я не о том, – отмахнулся хёвдинг и сел на край ложа.
– Не пойму я…
– Ходит или нет?
– Ты, верно, сдурел.
– Ты сама сказала – вы его яшники, – Сигурд вздохнул.
– Твоими трудами.
– Моими. Так ходит или нет?
– Зачем тебе мои муки, воин?
– Меня Сигурдом зовут…
– Я знаю… это ты убил моего мужа.
– Это был честный поединок.
Вторуша опустила глаза, отвернула голову.
– Уходи. Ваш Атли обещал, что скоро…
– Что я обещал?
Дверь лихо отворилась, и вошел ярл. Следом за ним втянулся… вернее, впереди него влетел в комнату хмельной перегар.
– Вот не думал, что у меня хёвдинг ходок по бабам! – единственный глаз Атли хитро подмигнул.
– Я не… – Сигурд вскочил.
– Да ладно тебе. Баба она справная, – ярл присел рядом с княгиней и приобнял ее за талию, – чего бы не попользовать.
Лицо хёвдинга аж передернулось, свело левую скулу со шрамом.
– Будешь?! – с вызовов спросил ярл, все ближе притягивая Вторушу к себе.
Княгиня уперлась руками в его грудь.
– Пес! Тьфу!
– О! Видишь, она еще брыкается. Ха-ха… Ну, – Атли хлопнул ее по бедру.
– Ярл! – Сигурд моментально вспыхнул. – Отпусти ее! За нее выкуп…
– Какой выкуп? Я не посылал гонца… – с этими словами он полез целоваться.
– Пойди прочь… тать!
– Ух ты какая…
Секунда длилась неимоверно долго. Хёвдинг впал в ступор. Секунда… Затем он сделал шаг вперед и буквально вырвал женщину и объятий Атли.
– Не тронь!
– Что?
– На!
Кулак хёвдинга вломил в глаз, ярл отлетел к стене. А Сигурд был уже рядом.
– На!
Второй удар пришелся в этот же глаз! Вот верно люди говорят, что снаряд два раза в одну воронку не попадает… а сразу – три!!! И третий раз – туда же. Атли хоть и был крепким мужиком, но от последнего удара крепко приложился о стену.
– Пух… – легкие выпустили последний воздух, и ярл осел на пол.
Сигурд глубоко вдохнул и шумно выдохнул.
– Ты как?
– Х-х… хорошо, – женщина одернула платье. – А с ним теперь что? Ты его не зашиб?
«Вот бабы, – подумал хёвдинг, – он чуть не того, а она…»
– А ничего. Проспится, завтра и разберемся, – вслух изрек он и принялся поднимать бесчувственного ярла.
Очухался хозяин Альдегьюборга рано поутру. Лицо горело, глаз почти не видел. Красивый, фиолетово-черный фингал закупорил единственное око ярла и плавно стек вниз, на щеку. Память мгновенно вернула вчерашнюю сцену… И Атли взревел от своего поражения. Махнув кружку квасу, Атли учинил поиски виноватого. Однако они длились недолго, так как хёвдинг сам явился к терему. У крыльца-то они и столкнулись.
– Ага, – проревел ярл, – это ты!
– Я, – стараясь соблюдать спокойствие, ответил Сигурд.
– Ты ударил своего ярла из-за этой паршивой хольмгардской сучки? Клянусь Митгардом, ты мне ответишь.
– Когда угодно, – равнодушно бросил хёвдинг. – Только ты глаз намажь чем-нибудь, а то и меча своего не увидишь.
– Ты… ты… – ярл был в шаге от того, чтобы прямо сейчас кинуться на обидчика. Но он вовремя остановился.
Вокруг были дружинники, а это свидетели. Вызов брошен – вызов принят, но прямо сейчас начинать его не пристало. Хольмганг требовал обстоятельного подхода.
– Через три дня, – сквозь зубы процедил Атли, – через три, клянусь Одином!
– Дай слово, что ты не тронешь княгиню и княжну. Ссора из-за них у нас с тобой… дай слово, ярл!
Атли покрутил головой. Дружинники по-прежнему наблюдали за происходящим.
– Даю слово.
– Клянись.
Ярл медлил.
– Клянись, ярл!
– Клянусь Одином и своим мечом.
Сигурд, довольный, кивнул. Он взял с Атли самую крепкую клятву, которая только могла быть. Вряд ли тот нарушит слово, данное именем Водителя Дружин, да еще и на мече.
На том будущие поединщики разошлись.
– Ой, дурак ты, Сигурд, – сокрушался Олаф на следующее утро, навестив товарища. – Самого Косого вызвал.
– Это не я его, а он…
– Все равно дурак.
– Мне что, надо было дать себя убить?
– Из-за бабы… из-за чужой, тьфу!
– Олаф, не рви душу! Я не знаю, как так вышло.
– Я и говорю – дурак.
– Да тьфу на тебя.
И надо же было тому случиться, что вдруг вернулась лодка из дозора. Дозорные узрели три ладьи хольмгардцев. Ярл уже успел нализаться… вернее, поставить на лицо компресс, посему хёвдинг принял решение сам. Он собрал полсотни воинов и, погрузившись на два драккара, вышел встречать гостей. Уже темнело, когда Сигурд приметил удобное место для засады.
– Давай бревно притопим, – предложил Олаф, – да заострим…
– Ай да башка! – восхитился хёвдинг смекалке викинга. – Действуй!
Бой был окончен. Последние новгородцы пали, отчаянно защищая своего воеводу и прикрывая отход женщин. Сигурд видел, как с одной из ладей, как только она уткнулась в берег, выскочило с десяток воинов и мелькнули три женских платья.
И вот теперь воевода был повержен, и хёвдинг обернулся к своим дружинникам.
– Ну, чего встали?! Баб я буду догонять?!
И варяги рванули к ближайшему леску, где скрылись беглецы. Сигурд остался на брегу и принялся изучать содержимое захваченных ладей. Трофеи обещались быть богатыми…
Викинги собрали своих павших товарищей и снесли их на драккары. Две уцелевшие новгородские ладьи после тщательного досмотра были взяты на буксир. Хёвдинг уже начал было волноваться, как из леса появилось двое воинов. Они бежали, закинув щиты за спину, и постоянно оглядывались, как будто за ними гнался Великий Змей. Вид у ребят был потрепанный. В душе у хёвдинга шевельнулась тревога. Сигурд спрыгнул с ладьи на берег.
– Ну, что там?! – почти прокричал он.
– Засада там, Сигурд, – промямлил один из вернувшихся, тяжело дыша.
– Руссы! – вставил второй и тяжело осел на траву.
– Какие на хрен руссы?!
– Руссы! Они кричали – Русь!
– Да что вы, белены обожрались? Какие, к лешему, руссы?! Много?
– Сотня, не меньше… там еще и чудины.
– Что творится, Олаф! Ты глянь, руссы!
Хёвдинг негодовал. Мысли унеслись в сторону и выдернули из памяти надежду. Ту надежду, которая поселилась в его сердце. Сигурд искренне начинал считать, что руссы – варяги, а варяги тут только они, в борге. И что далекая история сделает нужный поворот и скоро ИХ будут назвать руссы! А тут, оказывается, уже есть какие-то руссы?
– Мы почти догнали… четверых изрубили, – все еще приходя в себя, повествовал викинг, – а тут со всех сторон полетели стрелы…
– Мы даже за мечи не успели похвататься… – поддакнул второй, – наших всех положили. Только мы и ушли…
– Так – уходим, – резко подвел итог хёвдинг. – их может быть больше, и не ровен час на борг враги пойдут.
Вернувшись с трофеями в борг, Сигурд все обсказал ярлу. Тот почесал свой все еще заплывший глаз.
– Пусть только сунутся… – процедил Атли. – А ты чего стоишь? Иди. Завтра – хольмганг.
– У тебя еще глаз не про…
– Иди! Не твоя забота!
Сигурд пожал плечами и вышел. По дороге он решил заглянуть к княгине.
– Тук-тук, – в голос постучал он в дверь.
Дверь открыла бабка Потеря.
– Чего надо?
– Пусти, – хёвдинг заглянул через нее в опочивальню. Княгиня и княжна играли на ложе.
– А не пущу, – уперев руки в бока, твердо ответила бабка.
– Это еще что такое? – Сигурд надвинулся вперед, решив силой ворваться в комнату.
– Не можно!
Тут он заметил, как Вторуша поднялась и быстро оказалась рядом. Она мягко отстранила бабку и нежно глянула в глаза хёвдингу.