– Господин Верховный привратник, мой привет. У вас что-то случилось?
Такой вопрос Верховный привратник должен был считать почти преступным. Но помимо воли он с готовностью, даже торопливо ответил:
– На текущий момент ничего не предусмотренного властями не произошло.
– Но столица не освещена, – настаивал незнакомец, усаживаясь напротив. – И вы слышите, – он поднял палец, – стреляют!
Действительно, со стороны стратегической рощи слышалась пальба из автоматов.
– Учебная тревога, не более, – уверил привратник. – Пусть наши враги знают: мы на страже.
– Это благоразумно, – согласился незнакомец.
Он покачивал на поднятом колене шелковый цилиндр и смотрел на привратника веселыми блестящими глазами. Волосы у него были волнистые, рыжие. Незнакомец аристократично картавил. Кого-то он напоминал привратнику, только тот никак не мог вспомнить, кого.
– Простите, – решился, наконец, привратник задать вопрос, к которому был обязан службой, – простите, кто вы?
– Беспристрастный журналист из соседней страны. Явился к вам, как видите, пешком посреди ночи: моя машина потерпела аварию недалеко отсюда. Намерения: познакомить моих читателей с будущей столицей мира. Первая статья называется: "Ворота империи. Верховный привратник". Вы должны быть довольны.
– О, это честь! – привратник был взволнован столь близким сиянием славы. – Но простите… ведь соседняя страна – республика? – это слово привратник произнес шепотом.
– Нет, – возразил незнакомец. – У нас там маленькое, но вполне приличное королевство.
– Как?! У вас разве не было революции?
– А у нас недавно произошла маленькая, но вполне приличная контрреволюция. И вот я сразу к вам для обмена опытом. Поучиться вашему образу жизни.
– Неужели?! – привратник взволнованно вскочил. – Значит, началось?! Какая новость! У меня дрожат колени. Я не достоин…
– Достойны, – уверил его незнакомец. – Успокойтесь. Итак, мне можно войти в город?
При этих словах ожили все сомнения Верховного привратника. Этот человек явился среди ночи… в город, охраняемый как ни одна крепость в мире… Как он ухитрился миновать надежные посты? Его должны были заметить в двадцати километрах отсюда и немедленно сообщить все приметы… Странно… Однако незнакомец держался так уверенно, что привратник не мог решиться подвергнуть его даже вежливому допросу. Он заерзал в кресле.
– Войти… еще нельзя, – сказал он. – А выйти… уже нельзя. Тысяча извинений. Видите ли… поделюсь секретом… У нас тут объявлено чрезвычайное положение. Мы готовим ловушку важному государственному преступнику.
– Очень любопытно. А кто это такой? Что он сделал?
– Гнусная личность. Злейший враг императора. Простите, но подробности секретны.
– Понимаю.
– Я уверен, что для вас будет сделано исключение. Лишь несколько пустяковых формальностей. – Привратник достал сигару, откусил кончик, похлопал себя по карманам, вынул огниво и кремень, но высечь огонь никак не мог: дрожали руки. Привратнику внезапно пришло в голову, что незнакомец, возможно, более важная персона, чем говорит. Ведь в этих воротах испытывали робость даже короли, еще не удостоенные аудиенции. Не нажить бы неприятностей. Ох, сложна эта должность! – Порядок есть порядок, – проговорил он заискивающе. – Вы не осудите меня, если… Не беспокойтесь, все будет сделано быстро. Я сейчас позвоню в жандармерию, они мигом… Ч-черт! – огниво ударило его по пальцам. – Извините…
– Не трудитесь, прошу, – сказал незнакомец, вынув пистолет и сунув его под нос привратнику. Тот покорно поднял руки. Незнакомец выстрелил. Раздался щелчок, крышка пистолета откинулась, выскочил язычок пламени. Пистолет оказался безобидной зажигалкой. Привратник опустил руки, прикурил.
– Вам показалось, будто я испугался? – проблеял он. – Хе-хе! Слуги нашей великой империи страха не веда… – голова его бессильно опустилась. Верховный привратник спал в воротах империи.
– Эй, заходи, – сказал элегантный незнакомец, и под арку вошел ухмыляющийся Пип с гирькой, подвешенной на ремешке.
– Вот и все, – сказал Джип. – Спокойной ночи, старикашка. А то развел бы свою обыкновенную канитель: сдайте отпечатки пальцев, свои фотографии в профиль и фас, принесите клятву, что не будете подрывать, подвергать и критиковать. Нудные у них тут порядочки.
– Ловко ты его! – сказал Пип, восхищенно крутя головой. – Как это, а?
– У меня в зажигалке вместо бензина такой составчик: нюхнешь и уснешь. Его тоже тот ученый чудак изобрел. Забавно, а?
– Смываться пора…
– Погоди, – сказал Джип. Взял из руки Верховного привратника зажженную сигару, затянулся, выпустил колечко. – Теперь пойдем.
И они зашагали в глубину арки – Джип лениво, вразвалку, Пип торопливо, с оглядкой. Под каменными сводами звучали их затихающие голоса.
– Слушай, Джип, – сказал Пип, – а мне чего-то кажется, будто ты здешний.
– Не твое дело.
Голоса замерли. Верховный привратник продолжал спать под отдаленные звуки выстрелов. Должно быть, солдаты засели в стратегической рощице и время от времени давали автоматные очереди, чтобы никто не заподозрил их в безделье. Ворота империи остались без всякой охраны, ими теперь мог воспользоваться всякий, словно калиткой заброшенного огорода. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в эту странную и нетипичную ночь они повидали еще одного посетителя.
Не обратив никакого внимания на плакат "Посторонним вход воспрещен", под арку вошел седой человек в старом пиджаке, в неглаженых брюках, в домашних туфлях на босу ногу. Под мышкой у него была книга, на носу очки.
– Ага, светло! – обрадовался он, завидев зеленую лампу. И тут же раскрыл книгу, уставился в нее и забормотал:
– Здесь автор не прав. Простите меня, коллега, здесь пригоден будет лишь метод онтаэдронных. – Он взял из-под руки привратника карандаш, которым тот писал акт, стал делать пометки на полях. – И следствия получаются совершенно иные. Первое: на интервале функции…
– А? – просыпаясь, спросил Верховный привратник.
– Простите, мой друг, я вам, кажется, помешал, – сказал диковинный посетитель. Он положил карандаш на место и старческой шаркающей походкой направился в глубину арки – в город.
– Да, – сонно произнес привратник, – прежде всего необходимо сдать отпечатки пальцев… Кроме того, не забудьте отметить: слезы умиленья вызва… – окончательно проснувшись, он широко раскрыл глаза и рот, но слушателя перед ним все-таки не оказалось. – Странно… – произнес Верховный привратник. – Что это? Приснилось? Я спал? Не может быть! Слуги нашей… А сигара где? Спал, мерзавец! Вот на каких примерах не надо учить… Ох, что теперь будет! Что делать?.. Молчать, молчать надо! Авось не узнают… Ох… ох…
Из динамика под потолком грянул громовой радиоголос:
– Верховный привратник!
– Ох… ох… – только и смог выдавить из себя перепуганный старикашка в мундире.
– Привратник! – повелительно повторил голос. – Спите вы, что ли?
– Ох… – простонал привратник и вскочил на ноги. – Никак нет, господин Главный контролер!
– Врете, – сурово сказал радиоголос. – Я подслушал ваши последние слова. Проспали, значит?
– Так точно. Виноват.
– Будете наказаны. Сообщите приметы.
– Ох… Чьи?
– Человека, который прошел в город. Я слышал шум шагов. Не врать! Живо!
– Ох… Он рыжий… в цилиндре… во фраке…
– Рыжий? В цилиндре? И только? Вы ротозей! Немедленно организуйте погоню! Возглавьте!
– Слушаюсь!
Привратник нажал под столом ногой кнопку сигнала, раздался пронзительный звон. Сбежались солдаты сменного караула. Привратник затопал ногами, завопил:
– Проморгали! Зарезали! Ротозеи! Ох… Жена, дети… Да что вы стоите? В пого-оню!
ГЛАВА ВТОРАЯ. В ТРАКТИРЕ "УГРЮМАЯ УСТРИЦА"
Исторические и даже роковые события, которым положила начало эта ночь, пока никак не отразилась на трактире "Угрюмая устрица" и его хозяине. Оплывшая сальная свеча, чадя и потрескивая, освещала деревянную стойку, за которой, опершись гривастой головой о кулаки, сидел мрачный трактирщик. Где-то вдалеке потрескивали выстрелы. Время от времени начинал греметь у потолочной балки динамик, извергая очередную порцию инструкций верноподданному населению столицы. Трактирщик всего этого будто не слышал. А когда постучали в дверь, машинально ответил:
– Да, войдите!
Вошел человек в черной маске и черном плаще. Его таинственный и устрашающий облик, однако, не потряс трактирщика. Правда, он встал навстречу посетителю, но это было лишь чуть больше, чем простая вежливость. Посетитель махнул ему рукой: сидите. Снял плащ, аккуратно сложил его, повесил на спинку кресла. Снял маску. Это был старик, еще крепкий, но совершенно седой. Волосы кольцами лежали на его плечах, будто парик мольеровских времен. Бородка подстрижена клинышком, кончики усов лихо, по-мушкетерски торчали вверх.
– Здравствуйте, трактирщик, – сказал посетитель.
Трактирщик ответил:
– Здравствуйте…
Посетитель остановил его жестом, не дав закончить фразу, и заговорил сам:
– Вы знаете, город на осадном положении, черт побери, выходить запрещено. Но я, старый грешник, люблю нарушать установления. И вот, – он кивнул в сторону двери, за которой как раз грохнули выстрелы, – чуть не поплатился.
– Надеюсь, вы не пострадали? – спросил трактирщик таким тоном, что было похоже: надеется он как раз на противоположное.
Посетитель самодовольно расхохотался.
– Нет, я удрал. Вот только, – он показал огнестрельную дырку в плаще, – видите? Невмоготу было дома сидеть. Никакого нет покою. Сами знаете, сколько у меня домашних неприятностей. А тут еще – про рыжих-то уже слыхали? История! Гоняют их по всему городу, окошко мне из пистолета высадили, кто будет отвечать? Да за самым домом тюрьма, часу не прошло, как началось, а рыжими все камеры набиты, орут, попробуй уснуть. Ну, подумал, подумал – и к вам.
– Коньяк? Арманьяк? Бургоньяк? – угрюмо осведомился трактирщик.