добие гардеробной. Прочие остались спальнями, в том числе спальней Игоря, который переехал вместе с ними.
Весьма кстати пришлась опция в лифте, ограничивающая перемещения тем, у кого нет специального ключа. Теперь без него нельзя было ни спуститься на подземный этаж, ни подняться на верхний. На оставшейся открытой части третьего этажа гостей больше не селили, но по второй лестнице на него можно было подняться, чтобы попасть в спортзал или развлечь себя бильярдом или аэрохоккеем.
Влад, безусловно, тяжело переживал происходящее. Быть марионеткой в чьих-то руках, к тому же столь уязвимой, человеку вроде него было невыносимо. Юля надеялась, что их подвешенное состояние не продлится долго, ведь иначе душевное равновесие мужа могло серьезно пошатнуться.
Она ждала, что полиция вместе со службой безопасности «Вектора» сможет вычислить прежнего хозяина гостиницы, что приведет их к кукловоду, или же тот сам сделает следующий ход и в итоге выдаст себя, ведь прежде новые артефакты и связанные с ними испытания появлялись довольно быстро.
Однако ничего из этого не произошло. Ни полиции, ни службе безопасности так и не удалось выяснить, кто же построил гостиницу. Цепочка юридических лиц уходила за границу и там терялась. Представитель фирмы, занимавшейся установкой и обслуживанием лифтов, удивленно засвидетельствовал, что на их схемах подземный этаж всегда был, а техник, приезжавший в гостиницу, признался, что ему заплатили за умалчивание этой информации при общении с Юлей. Сказать, кто именно заплатил, он не мог: деньги – весьма и весьма хорошие – получил наличными, лица того, кто с ним договаривался, не видел. Наверняка мог сказать только то, что это мужчина, но это ничего не давало: того могли просто нанять.
Единственное, что теперь было очевидно, – это наличие у кукловода серьезных финансовых возможностей. И он определенно действовал не в одиночку. Оставалось непонятным, с кем они все-таки имеют дело: с группой лиц, объединенных общей целью, или с человеком, на которого остальные просто работают.
Новых происшествий тоже пока не было. На озере не обнаруживались новые трупы, не проявляли себя разного рода сущности, не всплывали артефакты и связанные с ними легенды. Кукловод словно затаился и чего-то ждал. Но чего именно? Никто не знал.
Влад, поначалу привлекший к охране гостиницы дополнительные силы из службы безопасности «Вектора», предположил, что дело в этом, и снял охрану, надеясь на Игоря и помощь Соболева с Карпатским. С тех пор прошло уже две недели, но пока ничего не изменилось.
– Доброе утро, – поздоровалась Юля, закрывая за собой дверь и направляясь к столу, за которым сидел муж.
– Доброе, – хмуро отозвался тот, не отвлекаясь от своего занятия.
Рядом с ним лежала раскрытая книга заклинаний, текст которой не мог читать никто, кроме него самого и Дианы. Вернувшись на озеро, Влад загорелся идеей сделать «перевод» для всех остальных. Однажды он уже переписывал один ритуал, чтобы его смог прочитать Нурейтдинов, но в книге осталось еще много всего, и никто не знал, что и когда пригодится. А главное – сможет ли Влад или Диана в этот момент помочь с прочтением.
От переписывания от руки пришлось отказаться: во-первых, так много писать он не привык, а во-вторых, быстро выяснилось, что на больших объемах его рука начинает выводить те же нечитабельные символы, которыми был написан оригинальный текст, а он этого даже не замечает. Набор текста на ноутбуке решил обе проблемы.
– Ты вообще ложился сегодня? – мягко поинтересовалась Юля, огибая стол и приближаясь к его креслу.
Влад даже не взглянул на нее. Продолжал смотреть то в экран, то в книгу, то на клавиатуру.
– Да, я поспал, но в соседней комнате. Лег уже поздно, а просыпаюсь сейчас рано. Не хотел тебе мешать.
– Ты ведь знаешь, что никогда мне не мешаешь, – все тем же мягким тоном пожурила Юля, коснувшись его плеча.
Пальцы Влада замерли, перестав набирать текст, но он так и не взглянул на нее.
– Ты завтракал?
– Я выпил кофе.
– Этого недостаточно, ты же знаешь.
– Мне нужно работать, – упрямо заявил он.
– Это не работа, Влад, – напомнила Юля. – Тебе вообще необязательно это делать, но если тебе от этого легче, то не нужно хотя бы торопиться и загонять себя. Тебе нужно спать и есть. Это гораздо важнее. Потому что, если опять случится дурное, то лучше бы тебе быть бодрым и сильным, чтобы мы смогли справиться с этим.
Он немного помолчал, но в итоге ответил только:
– Я поем позже. Не голоден сейчас.
– Ну почему ты меня никогда не слушаешь? – с досадой спросила Юля.
Тогда Влад наконец поднял на нее хмурый взгляд и напомнил:
– А ты меня разве слушаешь? Я уже много раз просил тебя уехать. Я не могу, но ты-то можешь!
– Откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь, что твои глаза не заболят снова, если я уеду?
– Ты даже не попыталась!
– Да! Потому что, если помнишь, некоторое время назад мы с тобой поженились и обещали друг другу, что будем вместе, что бы ни случилось. Я держу свое слово. И очень жду, когда ты начнешь держать свое!
Услышав это, Влад удивленно приподнял брови и посмотрел на нее немного обиженно.
– Разве я когда-нибудь оставлял тебя наедине с твоими проблемами?
– Нет. Но ты настойчиво оставляешь меня одну, когда проблемы у тебя! А так нельзя, Влад. Мы так не договаривались. Мы все должны решать вместе: и мои проблемы, и твои. Тем более, что эти проблемы у нас явно общие.
В его взгляде мелькнуло понимание и даже нечто, похожее на раскаяние. Влад откинулся на спинку кресла, едва заметно улыбнулся и дотянулся до руки Юли своей рукой, крепко сжал ладонь.
– Ты права, прости. Но я так привык, меня так воспитали.
– Значит, мне придется тебя перевоспитать! – Она тоже осторожно улыбнулась.
Влад повернулся в кресле, потянул Юлю за руку и усадил к себе на колени. Она воспользовалась возможностью прижаться губами к его губам, погладила его по лицу, волосам, прижалась лбом ко лбу.
– Мне жаль, что я втянул тебя во все это, – тихо произнес Влад. – Еще тогда, четыре года назад.
– Ты не втягивал, я сама втянулась, если помнишь. Все началось с того, что я пошла с друзьями в ту усадьбу. Или даже с того, что мы с Иркой подружились. Ты в любом случае появился позже. А вообще, мне кажется, в жизни просто все случается так, как должно случиться, и никак иначе. Где-то мы можем приложить усилия и воспользоваться выпавшим нам шансом, а где-то – пропустить его, но когда уже ступаешь на дорогу, она приводит тебя туда, куда должна привести. Я не жалею, что познакомилась с тобой, что вышла за тебя замуж. Моя жизнь без тебя была бы гораздо хуже.
– Моя без тебя тоже, – согласился Влад.
– Тогда прекращай заниматься ерундой и хотя бы позавтракай со мной.
Влад улыбнулся и шутливо отозвался:
– Как скажете, Юлия Андреевна. Слушаю и повинуюсь.
Глава 3
19 августа, четверг
Коттеджный поселок «Загорский Life»
Коттеджный поселок с претенциозным названием «Загорский Life», в котором проживал Петр Котов, находился чуть ли не в противоположном конце Шелковского района, поэтому добираться туда пришлось добрых сорок минут. Когда Карпатский подъехал к нужному дому, там вовсю кипела работа. Даже следователь уже был на месте и что-то писал, сидя за массивным столом в кабинете жертвы. Дмитрий Логинов, судмедэксперт и эксперт-криминалист в одном лице, осматривал тело, его ассистент делал фотографии места преступления, а Андрей Соболев просто стоял на пороге маленького санузла, примыкавшего к кабинету, и безучастно наблюдал за работой Димыча.
Заметив Карпатского, он встрепенулся, выпрямился и протянул руку, которую тот пожал, спросив:
– Ну что тут у вас?
– Ничего нового. По всей видимости, в момент гибели Петр Котов находился в одиночестве в запертом изнутри кабинете. Предположительно, бухал. – Соболев красноречиво кивнул на письменный стол, где так и осталась стоять полупустая бутылка коньяка и одинокий бокал. – Следов взлома нет, свидетелей тоже. Охрана утверждает, что посторонних в доме не было. Прислугу хозяин выгнал еще утром, жена его уже третий день на каком-то детоксе. Охрана в дом заходит только по необходимости или по приглашению, а так в отдельном здании находится. В доме камер нет, но весь периметр просматривается. Мы уже затребовали записи, но ребята утверждают, что мы там ничего не найдем. И, знаешь, я им верю.
Карпатский в ответ на последнее замечание только тихо хмыкнул. Да уж, он тоже не сомневался, что на записях ничего не будет.
– А кто обнаружил тело? – поинтересовался он просто для полноты картины.
– Начальник службы безопасности Котова взял на себя смелость утром уточнить у босса, собирается ли тот на встречу, которая стояла у него в графике, нужна ли машина. Зайдя в дом, понял, что хозяин не ночевал в своей спальне, не ужинал и не завтракал. На стук в кабинет тот не ответил. Так что он вскрыл дверь, предполагая, что боссу просто стало плохо, а нашел труп.
– Значит, о том, что кабинет был заперт и никто посторонний его не взламывал, мы знаем только с его слов? – уточнил Карпатский.
Соболев кивнул, но весь его вид говорил, что причин сомневаться в показаниях мужчины у него нет. Поскольку других вопросов не последовало, он продолжил, указав на внушительный на вид предмет мебели, валяющийся в паре метров от двери санузла:
– Из возможных следов борьбы – только тот стул. Но с тем же успехом Котов мог сам его швырнуть в порыве злости.
– Следов борьбы или сопротивления на теле нет, – добавил Димыч сдержанно. – Похоже, что убийца застал жертву врасплох, Котов даже шелохнуться не успел, как ему перерезали горло. Одним сильным уверенным движением. Рана довольно глубокая, выжить шансов не было. Смерть наступила в считанные секунды.
Соболев театральным жестом указал на эксперта, как бы говоря: «Что и следовало ожидать».
– В общем, все то же самое, – добавил он, бросая через плечо осторожный взгляд на Войтовича.