их с Кристиной будущем общем доме: что бы он в нем повторил, от чего отказался, что добавил. Прежде мысль о переезде в дом, который оплатит будущий тесть, вызывала у него ступор и панику.
Теперь же он с удовольствием въезжал в СНТ, открывая ворота пультом дистанционного управления, потом заезжал в гараж, открывая его дверь другим пультом, вылезал из машины, выходил на участок и смотрел на трехэтажное строение, в котором его ждала любимая женщина. Да, черт возьми, ему это нравилось! И он действительно даже не замечал домработницу, которая приходила убирать эту громадину. Просто знал, что она существует.
– Милая, я дома! – шутливо оповестил Соболев, открыв входную дверь. Ему пока не надоело это делать, фраза неизменно веселила его.
Где-то в глубине первого этажа играла музыка, но Кристина все равно его услышала и вышла в прихожую, не скрывая удивления.
– Ты сегодня рано. Что-то случилось?
Соболев с нарочито невинным видом развел руками, глядя на нее с неменьшим удивлением. Впрочем, в домашней одежде, кулинарном фартуке и с забранными в пучок длинными волосами Кристина ему определенно нравилась. Просто раньше он ее такой не видел: когда добирался до дома, она успевала снять фартук, распустить волосы и переодеться во что-нибудь менее удобное, но более красивое. Хотя сам Соболев считал, что она красива в любой одежде, а без нее – так и вовсе шикарна.
– Почему что-то должно было случиться? – нарочито удивился он. – Я просто вовремя, потому что сегодня как раз ничего такого не случилось… Слушай, ты шикарно выглядишь! Никогда не видел тебя в фартуке! Ты что, готовишь?
Она уперла руки в боки, демонстрируя негодование.
– В смысле? Я, вообще-то, уже вторую неделю тебе готовлю. Ты не заметил?
– Честно говоря, когда ты говорила, что приготовила ужин, я полагал, что его приготовила та милая женщина, что приходит, когда меня нет, а ты его просто разогрела, – признался Соболев. – Богатые красотки разве умеют готовить? Ну, по-настоящему готовить?
– Ты издеваешься? – Кристина опасно склонила голову набок, что в таком контексте обычно означало у нее высшую степень раздражения.
– Нет! – торопливо заверил Соболев, вскидывая руки так, словно сдавался. – Я всерьез растерян и восхищен!
Он шагнул к ней, обнял и осторожно поцеловал в щеку. Кристина моментально смягчилась, обвила руками его шею и притянула ближе для настоящего поцелуя.
– К твоему сведению: мой отец всерьез разбогател уже после того, как я научилась готовить. А моя мать готовит и по сей день, невзирая на наличие целого штата домашней прислуги, в том числе повара. Просто она делает это не каждый день, а только под настроение или по особому случаю. Кстати, не жди, что я буду делать это каждый день в нашей будущей совместной жизни! Просто сейчас у меня такое настроение. И до сего момента я полагала, что произвожу на тебя впечатление. А ты, оказывается, даже не замечал моих стараний!
– Потому что я люблю тебя не за твои кулинарные шедевры! Но теперь, когда я знаю, что они твоих рук дело, я люблю в тебе еще и это.
– Ладно, будем считать, что ты отбрехался, – рассмеялась Кристина, выскальзывая из его объятий. – Иди мой руки, но имей в виду, что придется подождать. Я не думала, что ты приедешь так рано, поэтому еще не ставила лосось в духовку. Но он быстро готовится.
– Тебе нужна какая-нибудь помощь?
– Можешь выбрать вино к ужину. Отметим твое раннее возвращение.
Задача была явно с подвохом, но Соболев уже кое-чему научился и знал, что не ударит в грязь лицом. К тому же винный шкаф в доме не так уж велик, а они заполнили его едва на треть.
Когда он зашел на кухню с бутылкой вина в руках, там уже витали весьма аппетитные запахи, от которых в животе призывно заурчало.
– М-м-м, уже чувствую, что будет очень вкусно, – улыбнулся Соболев, ставя бутылку на барную стойку, чтобы Кристина имела возможность оценить и при необходимости скорректировать его выбор прежде, чем он ее откроет.
Его внимание сразу привлек белый продолговатый конверт с наклейкой курьерской службы.
– Лосось редко бывает невкусным, – тем временем заметила Кристина, доставая из шкафчика тарелки и бокалы.
– А это что? – поинтересовался Соболев, крутя конверт в руке.
– О, это подарок Влада на нашу помолвку. – Кристина расплылась в улыбке. – Тебе понравится, я уверена. Взгляни.
– Что-то он не торопился, – хмыкнул Соболев, заглядывая в конверт. – Мы уже больше месяца как обручились.
– Знаешь, такие подарки быстро не организовываются.
Она сказала это с придыханием, заставившим его думать, что внутри как минимум индивидуальный тур куда-нибудь на Амазонку, но там оказались лишь билеты в театр. В Большой, но все же – театр.
– Опера? – переспросил Соболев, как будто надеялся, что глаза его обманывают.
– Да! Причем звездный состав, лучшие места! Правда здорово?
Соболев с подозрением покосился на нее, гадая, действительно ли невеста в таком восторге или просто издевается над ним. Однако Кристина выглядела по-настоящему воодушевленной.
– Знаешь, опера – это не совсем мое, – осторожно признался он. – Особенно сомнения вызывает та, что даже называется «Тоска́».
– Не «Тоска́», а «То́ска», балбес! – картинно возмутилась Кристина и рассмеялась, наконец выдав себя. – Честно говоря, я подозревала, что ты в этом ничего не смыслишь. И что Влад об этом знает. Посмотри открытку.
К билетам действительно прилагалась маленькая карточка, на которой было напечатано: «Добро пожаловать в семью!» Соболев усмехнулся, прокрутив в голове несколько не самых лестных слов в адрес будущего шурина.
– Тем не менее жду, что ты освободишь соответствующий вечер в своем расписании, потому что я намерена пойти, и пойти с тобой, – заявила Кристина.
– Я постараюсь, – заверил Соболев, убирая билеты обратно в конверт и борясь с желанием «случайно» обронить его в какое-нибудь укромное место, где его никогда не найдут. – Ужинать здесь будем или в столовой?
Кристина в ответ предложила выбирать ему, и он проголосовал за маленький круглый стол на кухне, за которым было весьма уютно сидеть вдвоем. Он даже вызвался его накрыть. Это позволяло и дальше непринужденно болтать, а значит, давало возможность постепенно невзначай подвести разговор к нужной теме.
– Как там Влад, кстати? Как дела на озере? Пока все тихо?
– Да, без изменений, – вздохнула Кристина. – А потому Владу, как ты понимаешь, не очень хорошо. Сидеть и ждать, не имея возможности что-то сделать, тяжело ему дается. Юля очень волнуется за него. И я тоже. Уж лучше бы что-то наконец случилось!
– Типун тебе, – проворчал Соболев, хотя понимал, что долгое затишье им действительно не на руку. Оно выматывает. И дает кукловоду время подготовиться.
– Но, может быть, что-то уже и сдвинулось с мертвой точки, – продолжила Кристина. – Юля сказала, что на озеро сегодня приехал Савин. Ему снова приснился какой-то сон про бывшего парня Дианы и плеер Софии…
– И что именно было в том сне? – насторожился Соболев, уже добравшись до откупоривания бутылки.
– Ничего, – пожала плечами Кристина, ставя на стол миску салата. – Ему просто снился этот Кирилл, и тот держал в руках плеер Софии. Или что-то вроде него.
– Хм… Не похоже на пророчество. По-моему, обычный сон, возвращающий тебя к прошлым событиям. Это ведь Надежин выкинул тот плеер в озеро… – Соболев вдруг нахмурился и добавил тихо: – А еще похоже на предлог для приезда…
Однако Кристина услышала, замерла, на время перестав хлопотать, и удивленно посмотрела на него:
– Я думала, Савин выбыл из вашего списка подозреваемых. После того, как чуть не погиб.
Соболев поджал губы. Он и сам так думал, когда все это случилось. У парня были такие повреждения, что это трудно было счесть имитацией нападения. Но позже Карпатский заметил, когда они обсуждали «дело с зеркалами», как они это называли:
– Чего я так и не могу понять, так это как к нам столь удачно попала та бутылочка с кровью.
– В смысле? – удивился тогда Соболев. – Очевидно же, что человек кукловода передал ее курьеру.
– Это понятно, – согласился Карпатский. – Но как он узнал, что курьер этот едет именно к нам? Его мог вызвать кто угодно из тех, кто находился тогда в отделении. Откуда он вообще знал, что курьер к нам поедет, чтобы быть там и подкараулить его? А если бы никто из нас не догадался заказать пиццу, а мы просто решили бы сходить за хот-догами в палатку? Или вообще обошлись бы собственными запасами.
Вопросы были не праздные, а все ответы упирались в Савина. Он заказал пиццу. Он знал, где находится курьер, когда тот подъехал к отделению. И только он мог заранее сообщить кому-то о том, что курьер будет, чтобы его ждали с посланием. И это заставляло задуматься.
– Фишка в том, что он чуть не погиб, – пробормотал Соболев сейчас, скользнув взглядом по Кристине. – А потому вычеркнуть его наверняка мы не можем.
Она закатила глаза и махнула рукой, вернувшись к своему занятию.
– Ох уж эти полицейские! Как вы вообще живете с такой подозрительностью?
– Нелегко, – искренне признал Соболев, разливая вино по бокалам. – Но тут уж ты сама сделала выбор в мою пользу, никто не заставлял.
– Намекаешь, что ты и меня всю жизнь будешь подозревать во всех тяжких? – шутливо уточнила Кристина.
– А почему, думаешь, я приезжаю пораньше без предупреждения? – Он демонстративно сощурился.
– Ну-ну, – хмыкнула она, доставая из духовки форму для запекания с подрумянившимися кусочками рыбы. – Впрочем, я сделала выбор вполне в духе нашей семьи. Только Артем счел бы его неприемлемым. Он и первого моего мужа называл мезальянсом. Кто бы мог подумать, что он же мне его и подсунул…
Последние слова Кристина произнесла совсем тихо, ненадолго замерев с горячей посудой в руках. И это был именно тот момент, которого Соболев ждал.
– Сам Артем не был склонен к мезальянсам, я полагаю? – как бы между прочим поинтересовался он.