Ты сможешь пройти через это, - внушала себе Элис. - Просто сохраняй хладнокровие и будь умнее...
Легко сказать, ведь голова буквально раскалывалась, словно кто-то пытался острыми бритвами когтей процарапать путь из центра мозга наружу, но девушке все же удалось сесть на заднем сиденье, хотя она дорого заплатила за свой маленький триумф, когда тошнота скрутила нутро. Не помогло и глотание крови, сочащейся из ранки на щеке. Несмотря на прохладу в салоне автомобиля, Элис внезапно бросило в жар, и она испугалась, что ее вот-вот вырвет.
Осторожно... ты же не хочешь разозлить похитителя, облевав обивку.
Мысль о том, что ее жизнь может зависеть от того, сумеет ли она подавить рвоту, показалась дико забавной, и девушка почувствовала, как изнутри поднимается волна смеха. Оставалось только гадать, что исторгнется первым - рвота или хохот. Впрочем, не исключено, что Элис загогочет в тот же миг, когда взревет сумасшедшей ослицей. В конце концов, конкурирующие импульсы уравновесили друг друга, и желудок успокоился. Даже голова вроде бы стала болеть чуть поменьше.
Очко в пользу истерики, - подумала девушка.
Она повернулась, чтобы посмотреть в правое пассажирское окно, пытаясь сориентироваться на местности, но вид не сильно-то и помог. Небо в желтой дымке, гладкая серая земля, долбаные колючие сорняки, которые заполонили все крупные автотрассы мира, будто специально, чтобы затруднять путешествия. Элис больше не в городе, но она не могла сказать, где находится. Девушка не понимала, куда ее везут.
Нельзя заклеивать рот. Это... приглушит крики.
Элис решила, что не хочет знать, куда именно они направляются... Пока не хочет.
- Ваша машина звучит не слишком хорошо.
Величайшее преуменьшение. Из-за неумолчного дребезжания, пыхтения и постукивания казалось, что гребаная колымага в любую минуту способна развалиться на части.
- Эта консервная банка доставит нас туда, куда нужно. Осталась всего лишь миля[2]или около того.
Элис показалось, что она уловила нотки сомнения в мужском голосе, старающемся, как и прежде, сохранять ровный бесстрастный тон.
Итак, автомобиль Кожаной Куртки был на грани поломки. Следовательно, в любой момент может представиться возможность для побега. Но куда бежать? В городе достаточно опасно, но здесь... Девушка редко выбиралась за городские пределы после прибытия Повелителей, к тому же не забредала далеко. Однако она слышала рассказы о том, каково это. Все слышали. Даже если малая толика тех историй правдива, то вполне можно прожить дольше и умереть легче, оставаясь со своим похитителем.
Элис все еще размышляла о том, на что готова ради собственного спасения, когда краем глаза заметила темное размытое пятно стремительного движения. Что-то большое врезалось в автомобиль со стороны водителя, и девушка, будучи не в силах дольше контролировать эмоции, закричала.
В день, который впоследствии навсегда войдет в историю под названием "Прибытие", Дэн возвращался домой с работы в крайне скверном настроении. Производство упало, и босс хотел заставить вкалывать сверхурочно, а когда получил от ворот поворот, то устроил словесную взбучку. Сколько лет это место кормит твою семью, Дэн? Семнадцать? Когда начинал у нас, то был одним из самых усердных работников. А теперь оказывается, что ты всего лишь еще одна точно такая же ленивая задница, как и все остальные, да?
Дэн хотел возразить: Нет, я кормлю свою семью, исправно надрывая задницу последние семнадцать лет, неблагодарный сукин сын! Однако стиснул зубы и смолчал. По многолетнему опыту работы в механическом цехе он знал, что пререкания с боссом только усугубят ситуацию. Но все равно стоял на своем, требуя доплату, и, в конце концов, победил, но лишь потому, что проработал там дольше всех, кроме самого босса, а тот не мог позволить себе потерять ценного работника.
Сворачивая на свою улицу, Дэн в тысячный раз думал о том, чтобы пойти на вечерние курсы в Общественный колледж Адкинса, дабы овладеть другой профессией и уволиться из цеха. Когда все случилось, мужчина находился менее чем в четверти мили от дома. Небо моментально потемнело, словно перед внезапной бурей. Свет приобрел синюшно-фиолетовый оттенок, и казалось, что воздух пульсирует, как будто от поверхности улицы исходят тепловые волны. Однажды Дэн, будучи еще холостым жильцом многоэтажки, вышел на улицу, неся к своей машине кипу белья, чтобы отвезти в стирку. Он забыл, что в тот день должно было произойти солнечное затмение, и когда ступил в странный пурпурно-голубой свет, а еще увидел на земле удивительные тени в форме полумесяца, то на мгновение заподозрил, что неким образом перенесся в иную реальность. Сейчас это ощущение вернулось.
Дэн припарковал "олдс" и покинул автомобиль. Мужчина не был уверен, почему остановился, не доехав до своего дома, но не удивился, обнаружив, что остальные люди реагируют точно так же - выходят из дверей и стоят у окон, широко распахнув испуганные глаза. Все они чувствовали: происходит что-то важное. Колебания воздуха стали более отчетливыми и теперь сопровождались ритмичным гулом, бьющим по ушам. Дэна захлестнуло головокружение, и пришлось привалиться спиной к машине, чтобы не упасть. Он не испытывал страха. Творящееся вокруг настолько отличалось от всего когда-либо изведанного раньше, что разум еще не знал, как реагировать.
Земля застонала под ногами, будто она сама получила какую-то жуткую травму. По асфальту, словно по черному льду, побежали извилистые трещины, которые тут же стали расширяться и углубляться. Соседские псы разом зашлись в пронзительном визгливом вое, звучащем скорее покошачьи, чем по-собачьи. Дэн взглянул через дорогу и узрел, как травинки на газонах сереют, скукоживаются, наподобие умирающих насекомых, поджимающих лапки. Он уловил движение справа от себя и услышал тихий шлепок, с которым что-то ударилось о землю. Мужчина повернулся и увидел малиновку, лежащую на асфальте, - лапки подрагивали, а глазницы кровоточили. С неба упала еще одна птица - кардинал, затем - вторая малиновка, после - воробей. Пернатые десятками падали с израненного неба, и все они были мертвы или умирали, у всех текла кровь из пустых глазниц. Дэн прикрыл голову руками, защищаясь от дождя из подыхающих птиц, но мысль о том, чтобы вернуться в машину, не приходила на ум. Как если бы мужчина пребывал во власти какого-то мощного инстинкта, заставляющего стоять и свидетельствовать происходящее.
Собачьи завывания становились все громче, пока не стало казаться, что животные в один голос визжат от ужаса. Но Дэн не боялся... пока небо не открыло миллион глаз, взглянув вниз с инопланетным голодом.
Элис мотала головой, пытаясь отрицать происходящее. Издыхающие птицы усеяли парковку, земная твердь содрогнулась под ногами, а синюшные небеса распахнули глаза... Мертвые глаза: холодные, расчетливые, алчные... Глаза, которые не моргали, но с жадностью вбирали все, ничего не предлагая взамен. Девушка чувствовала себя так, как никогда раньше, словно каждый из этих глаз оказался прикован именно к ней, изучая ее вплоть до субатомного уровня и находя желанной. На ней была белая блузка, черные брюки и туфельки - стандартная униформа официантки макаронного павильона. Все случилось по дороге на работу, не самую лучшую в мире, но Элис вполне устраивающую. Однако теперь, стоя под безжалостными чужеродными взглядами, она поняла горькую правду о себе, схожую со злой шуткой. Элис являлась всего-навсего раболепной телушкой в окружении безмозглого скота, разносящей тарелки с едой толстым углеводным наркоманам, чтобы те могли набить свои раздутые животы и стать еще более тучными.
Неожиданное прозрение заставило девушку опуститься на колени. Левое колено расплющило голову умирающего скворца, и кровь испачкала брюки, но Элис ничего не заметила, настолько ее переполняло отчаяние. Она склонила голову, по лицу текли слезы, а тело сотрясали глубокие рыдания.
- Больше не надо... - взмолилась девушка.
Но было и другое. Многое.
Дэн вцепился в руль, отчаянно пытаясь сохранить контроль над "олдсом". Что бы ни послужило причиной столкновения, автомобиль начал рыскать, и даже на ровной дороге это было бы достаточно опасно, а изломанное асфальтовое покрытие Пути превратило исправление ситуации в кошмар, к тому же крики пленницы с заднего сиденья мешали сосредоточиться. Машина скользила, тряслась, подпрыгивала и в какой-то момент грозила опрокинуться. Еще один оглушительный удар пришелся сзади, и Дэна бросило вперед, когда "олдс" резко остановился. Мужчина приложился лбом о руль, и зубы сомкнулись с громким клацаньем, прикусив кончик языка. Острая боль пронзила язык до самого корня, а рот наполнился кровью, когда голова, рывком дернувшись назад, вдавилась в подголовник. Подушка безопасности в "олдсе" сработала несколько месяцев назад, во время одного из первых заездов, и Дэн просто удалил ее, не имея возможности переустановить. С тех пор он ни разу не попадал в аварии, но сейчас сожалел, что не попытался найти способ заставить снова работать подушку безопасности.
Девушка орала как умалишенная, и Дэн повернулся, чтобы посмотреть на нее. Он хотел рявкнуть, чтобы та заткнулась, но получилось лишь: "Тьютт ухх!" - вперемешку с кровавыми брызгами. Они попали на ее лицо и сальные светлые волосы, а шок от этого привел к тому, что вряд ли смогли бы сотворить слова: она прекратила голосить.
Нечто массивное врезалось в дверь со стороны водителя, развернув "олдс", от чего Дэна, сидящего вполоборота, швырнуло на руль. Между лопатками вспыхнула боль, и пришлось обеими руками ухватиться за проволочный барьер, чтобы удержаться на своем месте. Пленницу отбросило назад, и хотя она выглядела потрясенной, но физически не пострадала. Охотник почувствовал облегчение: покойница для него бесполезна. Все еще крепко держась за сетку, он обернулся, не обращая внимания на боль в спине. Ему хотелось взглянуть на врага, чтобы понять, как с тем бороться. Дэн знал, бесполезно просто оставаться внутри машины, надеясь, что противник устанет и отступит. Мир После полнился разного рода хищниками, и никто из них никогда не сдавался.