надеялась, что это именно они, так как боялась присматриваться слишком внимательно, - снаружи подходили к окнам, заглядывая в них. Тогда все запершиеся старались держаться подальше от окон, ютясь в задней части павильона, иногда даже залезая под столы. Черт, некоторые заползли под столы сразу после Прибытия и оставались там с тех пор. Никто, включая Джордана, не мог их оттуда вытащить даже для похода в туалет. Они мочились и гадили в штаны, источая густое зловоние. А тот факт, что ни один из присутствующих не мылся с часа Прибытия, не способствовал улучшению запаха. Элис отдала бы все, чтобы только принять душ, пусть даже холодный!
Она, не меняя положения и не поднимая головы, медленно переводила взгляд слева направо, осматривая интерьер павильона в биллионный раз. Все кабинки были заняты, а на каждый стул приходилось еще по два человека, нашедших пристанище на полу. В потемках люди казались тенями, лишь разница в росте и весе придавала им хоть какую-то индивидуальность. Никто не разговаривал, никто не двигался. Все просто сидели. Отчасти для того, чтобы сберечь жизненную энергию, поскольку запас еды практически исчерпался. Основная масса припасов испортилась вскоре после отключения электричества, а поскольку готовить стало невозможно, то мука и специи оказались бесполезны. На кухне не было даже обычных консервных ножей, только электрические, что превратило в сущий кошмар вскрытие банок с тушеными помидорами и тому подобным. Но их открывали, нормировали - спасибо Джордану - и пожирали. Теперь не осталось ничего, кроме соли, перца и искусственного подсластителя. Вода тоже почти закончилась, хотя несколько бутылок вина припрятал менеджер, как он сказал Элис, на "крайний случай", однако, учитывая все произошедшее, ей приходилось лишь гадать, что, черт возьми, должно случиться для того, чтобы считать это крайним случаем?
Имелась еще одна причина - возможно, главная - люди сидели тихо, так как ждали. И Элис в их числе, хотя сама не была уверена, чего именно. Но чувствовала, что-то происходит в мире... в "мире После", как именовал его Джордан. Когда девушка спросила, откуда он взял такое название, тот лишь пожал плечами и молвил: Не знаю. Просто оно подходит, понимаешь?.. Снаружи все менялось, а когда закончится... ну, это было то, чего они все ждали, не так ли?
Кто-то настолько тихо прошептал имя девушки, что оно прозвучало чуть громче выдоха.
- Элис.
Она подняла голову; движение отозвалось болью в шее и спине. Элис поморщилась, но обнаружив, что рядом со столиком стоит Джордан, улыбнулась. Менеджеру исполнилось двадцать шесть, и он был на семь лет старше нее, а еще от него исходила аура уверенной зрелости, которую она находила сексуальной. Молодой человек обладал подтянутым мускулистым телом и широкими плечами. Ростом выше Элис, но совсем чуть-чуть. Это даже хорошо; девушке не нравились парни, возвышающиеся над ней. Хотя она знала, что глупо с ее стороны приравнивать физическую дистанцию к эмоциональной. У Джордана были высокие скулы, волевой подбородок и самые милые щенячьи карие глаза из тех, которые Элис когда-либо видела. Девушка всегда считала менеджера симпатягой, но никогда раньше не испытывала к нему столь сильного влечения. Однако видя, как он взял на себя инициативу после Прибытия, как что-то делал, пока остальные, включая ее, просто сидели, как все слушались его, признавая лидерство... она не знала, может ли с полной уверенностью называть свое чувство к Джордану любовью, но это был серьезный случай, без всякого сомнения.
Элис выпрямилась, игнорируя болезненный поясничный прострел.
- Привет, - прошептала она. - Что случилось?
Только бы не что-то плохое. Во всяком случае, не хуже того, что уже произошло.
- Не могла бы ты пройти со мной на кухню?
Девушка не уловила ни малейшего намека на то, чего хочет молодой человек. Его голос казался бесстрастным, а слова звучали без каких-либо особых интонаций. Тем не менее, услышав их, Элис почувствовала легкое волнение.
- Конечно.
Джордан улыбнулся и подал ей руку, желая помочь подняться. Девушке, невзирая на боль в спине, не требовалась посторонняя помощь, но она все же приняла протянутую ладонь. Элис встала, но Джордан не отпустил ее руку, а она не сделала ни единого движения, чтобы вырваться из его нежной хватки. Он медленно повел девушку через лабиринт сгорбленных темных фигур, молча сидящих на полу. Некоторые из них поднимали глаза, когда парочка проходила мимо, кое-кто даже интересовался, что происходит, но Джордан не отвечал, и никто не давил на него с расспросами. На подходе к кухне Элис поняла, что дрожит, а нижнее белье в области промежности стало влажным. Она видела фильмы, в которых главные герои невероятно возбуждались в опасных ситуациях. Надо полагать, знание того, что смерть может настигнуть в любой момент, побуждало их в последний раз испытать прелести жизни. Элис задавалась вопросом, не это ли происходит между ней и Джорданом? Она размечталась, что он отведет ее на кухню, обнимет за талию, приникнет губами к губам и страстно поцелует. Элис представляла, как чувствует горячий мужской язык у себя во рту, слышит страстное дыхание, а Джордан прижимается к ней, его член напрягается...
Молодой человек провел спутницу через маятниковые двери, но когда они очутились по ту сторону, не сделал никакого движения, чтобы обнять. Вместо этого он отпустил ее руку. Здесь не было окон, поэтому она ничего не видела, но уловила шорох ткани, подсказавший, что Джордан лезет в карман своих брюк. Элис слышала, как он достает что-то и возится с этим, а затем раздался чиркающий звук, сопровождаемый оранжево-белой вспышкой. Девушка прищурилась, когда свет неожиданно ударил в глаза, отвернулась от горящей спички...
...и тогда узрела тело.
Обнаженный труп Толстяка лежал на разделочном столе, установленном между холодными и бесполезными электрическими плитами. Мужчину разрезали от подбородка до промежности, содрали кожу, отпилили ребра, а блестящие и мягкие секреты, которые тот носил в себе с самого рождения, теперь были выставлены на всеобщее обозрение во всей своей вязко-влажной красе.
Элис повернулась, чтобы посмотреть на Джордана.
Уверенность вдруг покинула его.
- Знаю... мерзость, да? Но необходимо кормиться чемто. А человеческое тело - это что? Девяносто процентов воды или типа того? Поэтому мы можем получить от него еще и жидкость.
Почти целую минуту Элис таращилась на Джордана, не говоря ни слова. Когда он успел заманить сюда Толстяка? Как убил и... выпотрошил так, что никто ничего не услышал? Однако из всех вопросов, крутящихся в голове, девушка задала лишь один:
- Почему именно он?
- Я выбрал самого толстого, полагая, что заполучу от него больше всего пищи. - Джордан смущенно пожал плечами. - А еще он меня разозлил. Но придется жевать сырое мясо, поскольку электроплиты не работают. И мы должны съесть его поскорее, пока не успело испортиться. Ну... что думаешь?
Элис улыбнулась, урчащий желудок ответил за нее.
- Вы ведь раб, верно? У вас клеймо.
Дэн прекрасно знал, что у него есть метка. Та появилась на лбу вскоре после того, как коровоподобная тварь изрыгнула свое прогорклое молоко: узор из шрамов в виде спиралей и пересекающихся линий, который, казалось, никогда не был одинаковом, в какое бы время охотник ни рассматривал его в зеркале. И даже когда клеймо не горело - а сейчас оно полыхало великим пожаром, охватившим старый дом, - Дэн всегда чувствовал это подобие живой татуировки, чернила которой перетекают под кожей медленно, но постоянно.
Двое брели вдоль дороги, а мертвенно-серая земля слегка прогибалась под их весом, словно под ногами не почва, а некая губкообразная субстанция. Дэн - с 9-ти миллиметровым в правой руке и охотничьим ножом в левой - шел в нескольких шагах позади девушки. Она была среднего роста и не выглядела такой уж сильной, но в мире После не принято поворачиваться к кому-либо спиной. Нет, если хочешь продержаться еще несколько минут. Охотник перерезал ленту, стягивающую лодыжки, но запястья оставил связанными. Если выпадет столкнуться с новыми неприятностями, например, с еще одним оленем, девушка не сможет сражаться, но Дэн не хотел рисковать, освобождая ей руки. Она набросится на своего похитителя, чтобы спасти собственную шкуру, или попытается сбежать. Со связанными руками у нее меньше шансов на успех при совершении нападения, а если попробует удрать, то тут же лишится чувства равновесия. Придется бежать медленно, иначе она споткнется и упадет. Ей не уйти при любом раскладе.
Конечно, рассуждения охотника основывались на предположении, что пленница находится в здравом уме, а в наши дни это очень серьезное допущение, которое может легко привести к смерти. Однако выбора не было. Лоб жгло, будто от кислотного ожога, постоянно и мучительно напоминающего о нетерпении Повелителя. Дэн должен поскорее доставить добычу, а не то... Ну, он не знал, что именно случится, но явно нечто плохое... Чертовски плохое... в самом прямом смысле.
Мир После битком набит подобными милыми маленькими ирониями, - подумал Дэн.
Продолжая идти, он метал взгляды по сторонам, высматривая любые признаки угрозы. Через некоторое время девушка оглянулась.
- Куда вы меня ведете?
Дэн не хотел разговаривать; прикушенный язык ныл побитой сукой. Охотник покосился на колышущиеся слева колючие стебли. Только вот никакого ветра не ощущалось. Воздух казался неподвижным и затхлым, словно в чулане, годами не проветриваемом. По крайней мере, здесь проклятые растения не достанут. До дороги футов[6]десять, и Дэн никогда не видел, чтобы шипастики тянулись так далеко. Но могут и дотянуться, если очень уж возжелают. Охотник вздохнул. Жизнь не дает никаких гарантий: во всяком случае, это не изменилось.
- Если вы мне не ответите, то я сяду и не сдвинусь с места, - произнесла пленница, не оборачиваясь.