Хелдор не мог нарадоваться тому, как теперь быстро его бойцы справились с поклажей, сборами и прочими рутинными, но столь нужными в воинском ремесле вещами. В этот раз лагерь был поставлен через реку от города – там и леса побогаче было, поскольку лесорубы предпочитали работать вдоль бывшего Королевского тракта, а не здесь. Иногда покой, если такое слово применимо, нарушали только крестьяне, что шли из-за реки в город на базар, но те земли были не столь густо населены. Также мимо них ходили, как ни странно, медных дел мастера, ведь на этом берегу, вдоль речек, которые точили древние, оплывшие скалы, то и дело находили медную руду. Как знать, может, найдется и что поинтереснее…
Его бойцы спокойно, умело, даже с некоторой ленцой выполнили все пикинерские построения. Ивви кричал на них даже меньше, чем обычно. Тем лучше. У большинства эти премудрости уже были вбиты не только потом, но и кровью. Теперь бойцы с пиками стали разбиваться на пары и тройки, отрабатывая каждый свое – им вторили алебардисты и мечники, старательно рубившие чурбаки; щитоносцы тем временем учились работать в тройках.
С щитоносцев сходило семь потов: Хелдор хорошо помнил последнее сражение и подвиг Некро, что прикрыл собой тылы пикинеров. Не умаляя отваги павшего товарища, командир отметил, что все могло сложиться иначе: дерись талантливый, отважный, но недисциплинированный боец не спина к спине с Крумром, а сразу с двумя товарищами, то все еще был бы жив. Некоторые ругались сквозь зубы на столь резкое замечание командира – но понимая, что такова была горькая правда.
Убедившись, что справляются пока без него, Хелдор стал задумчиво перебирать новенькие медные монетки, которые сегодня выдали бойцам в качестве жалования. Были те просто загляденье - на одной стороне оттиск черного ворона, на другой – лилия Арн-Дейла, что добавили сюда по старой памяти. Новую монету у дружинников в трактирах буквально отрывали с руками, кажется, беря даже охотнее пусть серебряных, но весьма потертых монеток.
Майсфельд подошел к делу с умом – хоть в основном он медь раздавал дружинникам, но и потертые монеты у простого люда он менял на новые, да и тоже пускал на переплавку, после чего, собственно, снова запускал их в оборот. Вроде никто в обиде не был, а медные монеты не дешевели, даже кабы не наоборот.
Хелдор в глубине души хотел, чтобы хрупкий мир, установившийся после их двух дерзких весенних вылазок, окреп. Чтобы Арн-Дейл мог постепенно развивать ремесла, спокойно дождаться, с какими новостями прибудут храбрецы из устья реки, наладить, в конце концов, торговлю. Но важнее сейчас было выстоять перед грядущей бурей. Их благоденствие держалось на том, что Ястреб дрался за каждую пядь своей земли, а Хума со своими родичами смог закрепиться за лесом, разбить новые пашни, взять, в том числе, под пашни пустующие земли у Майсфельда…
Не стоит забывать, что противник, заняв новые земли, занимается тем же, поэтому вскоре все может повториться. Однако, не разрушь они гномьи плавильни в Нейтральных горах и не помоги они Хуме – то уже сейчас рейдеры вполне добирались бы до окрестностей города или даже разорили бы земли междуречья.
- Хелдор, слыхал? – Флера подошла к бочке с водой, незаметно пихнув его локтем, пока никто не видел
- Что такое?
- Ты знал, что гномы, ну, пахать умеют, сеять.
- Ну надо же им что-то есть… В горах поди прокормись. Но я думал у них там, ну, грибы. В пещерах. Там пахать явно не с руки.
-Ну а вот в Фахро теперь пашут, сеют, поливают…Пасут скот, вот – она, порывшись в сумке, достала сложенный вчетверо грязно-белый лист, убористо отпечатанный с двух сторон – лишь на полях были завитушки. – Крестьянин, перебравшийся из тех мест, рассказал.
Хелдор помнил, что Альда попросила сделать умельцев оттиски с растительным орнаментом, дабы ее издания выглядели немного веселее.
- Ты листки читаешь? – Хелдор, хмыкнув, развернул лист - И даже не ворчишь, что их трогает Альда «своими тонкими паучьими лапками»?
- Ой, да подумаешь, вырвалось разок. Ты просто уж больно пристально свой рассказ перечитывал, как будто не с твоих слов писали.
- Ну, кто знает, вдруг чего приукрасила… Хм, вот как теперь.
- И как, приврала? Хоть немного? – хитро прищурилась Флера.
- Сама как думаешь? Это я ей, по-твоему, сказал про «пар из ноздрей и вьющиеся, точно змеи, переполняемые силой мышцы»
Флера громко расхохоталась, едва не закашлявшись:
- Ну да , это было… сильно. Зато потом городские кумушки кружками собирались да перечитывали о твоих… Ноздрях – Фыркнула девушка.
- Еще не хватало – буркнул Хелдор, начав чтение – Ну вот, пожалуйста. Думаешь, про «набирающее силу небесное светило» ей беженец из Фахро сообщил, в самом деле?
… Набирающее силу небесное светило озаряло поля, некогда принадлежавшие князю Фахро. Этим землям, кажется, повезло, ведь войска гномов и Стюрангарда пронеслись по ним столь стремительно, что не осталось времени для разбоя и грабежей. Да, кое-что забрали из амбаров, более щедро сыпля угрозами, нежели монетами – однако так могли делать и люди князя, так что сельскому люду было не привыкать.
Разбитые остатки войска отступали этой же дорогой, но были слишком слабы, потрепаны и напуганы, чтобы что-то пытаться силой отнять у крестьян, а потому лишь пытались красть куриц или прошлогоднее зерно да овощи в ночи.
Словом, захватчики отступили, а князь так и не решился вернуть своих земель, ограничившись лишь сенью древнего раскидистого леса да несколькими деревушками подле него, а посему крестьяне жили себе даже более спокойно, чем прежде. Некоторые вернулись в свои селения, едва городок удалось отстоять, кто-то решил остаться, благо было еще время обжиться да взрастить урожай на новом месте.
Весна заканчивалась, все было вспахано, посажено - теперь сохранить бы как-то урожай, да убрать его. Странные происшествия, не касающиеся простого люда, прошли мимо, и жизнь возвращалась в прежнее русло.
Или же нет… Крестьяне еще только выходили в поле, чтобы извести начавшие было выглядывать из черной, густой плодородной почвы назревающие сорняки, как вдруг заслышали отдаленный шум. По дороге к ним пылили десятки, сотни ног! Неужто опять?
Напряженное ожидание, крестьяне в полях были уже готовы броситься прочь со своих делянок, но заметили странное: от основной колонны отделилось десятков пять пеших, вместе с ними пылила лишь пара телег, остальные двинулись дальше, по дороге. Среди всех незнакомцев воинов было немного, судя по редкому отблеску металла, остальные были… Кем же? Кажется, пришельцы угрозой не были, но работяги стали понимать еще меньше.
Прикинув свои силы, селяне стали окликать товарищей, мальчишки, что были при своих отцах, бросились врассыпную, зовя подмогу – самые крепкие деревенские мужики сейчас были за противоположной околицей, рубили лес и корчевали пни под новую пашню.
Чем больше людей собиралось навстречу незваным гостям, тем кажется, медленней путешественники продвигались вперед… И тем более жалко они смотрелись напротив собирающегося мужичья с дрекольем – а тут еще и женщины решили не отставать, похватав вилы да косы.
Когда путешественники остановились, стало ясно, что же не так… Местные возбужденно загомонили. Низкорослые, бородатые… К ним пожаловали гномы! Но что странно, с ними были и их низкие, крепко сбитые женщины – вопреки наветам, они были без бород, но косы на головах были толстенные, отросшие, и ухоженные – такие же, как бороды у их мужчин. Однако, больше всего крестьян поразило несколько детей, что были при них – они были похожи не то на кукол, не то на младенцев, что вдруг стали ходить и разговаривать самостоятельно. Воистину, не каждый день такое увидишь!
Вперед вышло с полдюжины гномов, которые были снаряжены к бою – в кольчугах, шлемах, при щитах и шестоперах. Остальные воинами не выглядели, нервно сжимали заступы, молотки, кирки и прочий нехитрый инструмент. Женщины гномов, ощутив напряжение, подозвали детей к себе и спрятали их за себя.
- Ну дык… Это… Ну… И чево тут такое? - Задал вопрос самый красноречивый из крестьян.
Один из гномов, одетый несколько богаче прочих, вышел вперед, аккуратно отстранив бородатых воинов со щитами со своего пути.
- Мы пришли с миром… И по отныне главенствующему здесь новому закону.
Селяне возбужденно заворчали, обсуждая услышанное. Когда гул стих, гном, поправив суконный капюшон с меховой оторочкой и огладив бороду, продолжил. Руки он сцепил в замок, и те немного подрагивали:
-Отныне эти земли принадлежат Свену, Владыке гномов Арн-Дейла.
- Так а куда теперь десятину свозить, мил-человек? В самые энти ваши горы?
Представитель гномов от неожиданности поперхнулся, пораженный крестьянской деловитости – с одной стороны, и их фатализму – с другой.
- Гм, нет, в крепость поблизости. Вопрос в ином.
-Ну дак давай, гри, чего надо? Оброку захотели? Ну так ты того, не борзей, еще только все посажено, самим жрать неча. – Вторя ему , крестьяне уже загудели раздраженно, стали направляться в сторону чужаков колья и вилы.
- Вы не видите, что мы здесь с женщинами и детьми? Разве с ними ходят собирать подати?! – Воззвал к разуму селян гном. – Увидев, что растущее недовольство разом сошло на нет, продолжил – горы холодны и негостеприимны, там нелегко прокормиться горному народу. Мудрый Свен понял, что выторговывать зерно, вино и скот на металлы, оружие и инструмент – путь ложный, а потому он разумно рассудил, что мы сможем жить бок о бок, пахать, сеять, растить…
- Так уж лето почитай на дворе, неча уже сеять – пожал плечами бойкий крестьянин, вытерев нос рукавом.
- Мы, как и вы, народ подневольный – говоривший гном протянул вперед подрагивающие руки – но мы согласились двинуться сюда в поисках лучшей доли. Наш клан ослабел в стычках, поредел… И нам ничего не остается, кроме как пойти на эти условия, и расселиться здесь, в нескольких соседних деревнях… И наш такой клан не единственный!
- Ну так, а нам что с того? – Спросил кто-то из толпы – вы сельскому труду не обучены…