успех, и помешать кавалерии они тоже сумели, попросту целясь в лошадей и скидывая всадников наземь.
Обороняющиеся дружно, гурьбой, подбадривая друг друга, не переставая наносили удары. К этому времени оглушенные и легкораненые смогли подняться на ноги, а Ястреб, ни секунду не отпускавший нити сражения, отправил подмогу в виде небольшого опытного резерва в образовавшийся разрыв.
Вскоре и гномам пришлось отойти назад — доспехи спасли их от серьезных потерь, но они мало чего смогли добиться своей атакой — по крайней мере, меньше чем предполагалось. Они отошли на полсотни шагов, собираясь с силами, дожидаясь, когда до воинов Грозда подойдет тяжелая пехота.
Налетчики, увидев неудачу конницы, тоже отошли, доставая луки, легкие арбалеты или вовсе пращи, чтобы не дать обороняющимся продыху.
Ястреб мгновенно воспользовался заминкой - не разрешая своим воинам доставать сохранившиеся с осады луки и арбалеты, погнал их вперед, к лесу. Налетчики перед ними трусливо расступились, не испытывая судьбу. На это Теодорик разразился очередной тирадой и стал подгонять своих латников, благо они уже почти их нагнали. Те были истощены от негаданного марш-броска — они рассчитывали дойти до центра города, не более, а теперь они едва ли не целый час бежали по полю, догоняя остальные войска.
Уже возле леса латникам удалось идти строго по мощеной дороге, на ходу образуя штурмовой «кулак» и они смогли ускориться. Отступающие были близко, у леса возникла заминка, когда они начали втягиваться в лес, перестраиваясь в колонну.
Теодорик кричал остальным воинам, чтобы они дали дорогу его гвардейцам. Те вложили остатки сил в безумный марш-бросок и, кажется, были вознаграждены - Ястреб, понимая, что им не оторваться, и латники набросятся на них на марше, принял решение послать большую часть людей вперед, а сам решил закрыть проход для гвардейцев.
Теодорик не поверил своим глазам - личных дружинников недруга и без того мало после этого безумного марша, так он большую часть отправил с крестьянами и остатками гарнизона. Ястреб одурел от усталости, и заигрался в благородство — тем легче будет его убить – вот он теперь, на дороге.
Глаза Ястреба заливал пот. Он успевал везде и всюду сегодня, и одним лишь богам известно, как тяжело это ему давалось. Латники оказались упорными — он надеялся сбросить их с хвоста еще в городе, но они, кажется, очень хотели с ними поквитаться. Он стоял в арьергарде с пятьюдесятью самыми отважными и сообразительными воинами, что у него были. Они заняли позицию там, где буреломом все было густо усеяно по обеим сторонам дороги.
На них теперь шла сотня закованных в латы воинов, и как бы ни были хороши его воины, против этих ходячих статуй ему не справиться. Наверное, во всем Грозде, а может даже у их не самых плохих соседей — Арн-дейлцев, не было столько лат, сколько сейчас он видел перед собой.
- Доставайте арбалеты, надеюсь, вы их не разрядили — сказал он вполголоса.
Воины послушно их достали.
-Прячьте за щитами, высвободите руки из петель, чтобы их можно было сбросить.
Если воины и удивились — то виду не подали. Ястреб не раз показывал свою сметливость. Латники втянулись в лес, за ними напирали гномы, тяжелая пехота и те голодранцы и душегубы, которых Теодорик гордо называет рейдерами.
Он знал, что Теодорик где-то рядом, он мечтал самолично убить его, Ястреба. Латники были в сорока шагах, но уже сейчас было слышно их тяжелое дыхание. Наконец, по приказу они бросились вперед, набирая скорость, чтобы быстро прорвать стальной лавиной два ряда щитов и добраться до него. Кажется, предательски затряслись руки. Опять он играл со смертью. В тот самый момент, когда латники оказались еще ближе, он дал команду.
- Перв-ряд-на-клено! Ббееей!!
Воины бросили щиты и выдали латникам сдвоенный залп. Не все кирасы выдержали выстрел в упор, часть болтов попала кому в горло, кому в подмышки. Разъярённые гвардейцы рванули еще быстрее, на пределе возможностей, со страшным занеся мечи и двуручные топоры — ставшим почти беззащитным дружинникам оставалось жить не более минуты.
Но Ястреб не собирался сегодня отправиться на убой.
- БЕЖИМ!!!
Из-под носа у почуявших добычу латников полсотни воинов рванули прочь по дороге — они не неслись бегом через все поле, в отличие от латников, и Ястреб не зря выбрал тех воинов, у кого не было поножей. Сейчас они спокойно, колонной по два бежали за своими товарищами, на ходу сбрасывая шлемы и щиты. Латникам такой маневр было не повторить. Рейдерам быстро протиснуться через латников было невозможно, поэтому они не успели их перехватить прежде, чем те успели оторваться.
Воины быстро скрылись за изгибом дороги и уверенно догоняли остальных. Едва стихли вопли и проклятия Теодорика, как они услышали приветственные крики товарищей — кажется, они не верили, что им удастся все обставить в лучшем виде. За криками послышался стук топоров – дорогу заваливали лесом.
Он, Ястреб, своих не бросает. Большинство жителей он смог вывести из города, а сейчас и они смогли в последний момент оторваться от преследователей. Он бежал наравне со своими воинами и благодарил всех богов, что одарили его умом и своих уже немолодых родителей, что розгами прибили ему любовь к старым книгам по военному делу. С такой-то жизнью и такими врагами он был до сегодняшнего и не дожил!
- Олухи! Остолопы! - Теодорик расталкивал растерявшихся латников, хватал за вороты налетчиков, швыряя их в сторону бежавших. У латников не было сил повторить такой рывок – они прямо здесь, сипя и хрипя, скидывали с себя шлемы и пытались отдышаться. Кто-то лежал ничком, натужно сипя, кто-то страшно кашлял, то и дело сплевывая. Рейдеры не горели продолжать преследование – ежу понятно, что воины Ястреба будут выбивать их по одному на довольно узкой дороге.
- Догоните их! Немедленно! Сейчас же! - Голос Теодорика, человека, чей авторитет был непререкаем, вдруг почти сорвался на визг.
- Мой господин, успокойтесь — его плечи сжал лейтенант гвардейцев — послушайте меня! - ПОСЛУШАЙТЕ! - Теодорик посмотрел внимательно на своего подчиненного.
- Вы можете даже повесить меня на ближайшем суку — но я скажу Вам, что идти за Ястребом дальше — чистейшей воды самоубийство, и ничего более. Если вы отправите войска в погоню — порядки растянутся, и нас будет поджидать смерть у каждого выворотня! Пустой город если и не займут вновь особо преданные Ястребу голодранцы, разжившиеся нашим снаряжением, обозом и лошадьми, так точно спалят городище дотла, а воинам, между тем, где-то нужно зимовать!
- Хорошо — Теодорик сник, ощутил колотьбу в боку, поняв, что сам был измотан. - Что дальше? Ястреб ушел. ОН должен был быть мертв.
- Поле битвы осталось за вами. Город и часть его ценностей все еще там. Вы победили, мой господин — Лейтенант мгновенно встал на одно колено. Пожните же плоды победы. Заберите из города все ценное, сделайте место для зимовки, чтобы весной не пришлось начинать сначала… Вы знаете, это лучше моего!
Теодорик подал руку лейтенанту:
- Ты всегда был мне верен и думал о всеобщей пользе, и мы конечно же сейчас вернемся в этот город, и заберем все, что там есть. Но... НИКТО! НИКОГДА НЕ СМЕЕТ ТАК СО МНОЙ ОБРАЩАТЬСЯ! - Теодорик мгновенно выхватил узкий кинжал, ударив верного лейтенанта. Брызнула кровь, веером окропив доспех Теодорика. Тот повалился наземь, зажимая порез на лице, после чего поднял взгляд на Теодорика. Одного глаза как не бывало.
- В другой раз осмелишься трясти меня, как куренка — убью.
К лейтенанту опасливо приблизились латники, протягивая ему чистые тряпицы. Тот плотно зажал рану одной из них.
- Теперь — идем в город. Всех нас ждет добыча. - Налетчики радостно закричали, передавая эту новость, гвардейцы обступили своего непосредственного командира и напряженно молчали.
Может, рейдеры Теодорика, эти маньяки и душегубы, и похожи на стаю волков, которой надо ежеминутно показывать свою силу. Но латники были серьезными и по-своему честными людьми — и увечье своего командира в обмен на дельный совет они забудут нескоро.
…Как и предполагал изувеченный лейтенант — добра в городе было много. Немало, как ни странно, осталось и монет с украшениями – наиболее глупые из местных дельцов решили припрятать сундуки по схронам, но налетчики, словно хорошие гончие, быстро отыскали, пожалуй, каждый клад. Все это Теодорик смог собрать в небольшой сундук. Воинам, находящимся с ним, он разрешил делать с остальным найденным добром что угодно. Рейдеры споро вычищали теперь все, вплоть до глиняных горшков. При оказии можно продать старьевщику. Стоило ли говорить, что за шлемы, которые сбросили дружинники Ястреба, они едва не устроили настоящую свару — Теодорику пришлось вмешаться и распределить их между сотниками и сержантами.
А сундук он постарается как можно скорее отправить через Пустошь - в Империи много воинов, изнывающих без дела – с орками мир, с Баронствами мир… Лучше уже сейчас послать эмиссара с авансом, который начнет вербовать охочих до войны людей – дворян, наемные роты ландскнехтов, или просто банды рутьеров, которым можно было много и не платить – они были что его рейдеры, но в пестрых суконных штанах. Весной он возьмется за Ястреба всерьез, и ему будет несдобровать!
Сотни связок разнообразным оружием, десятки тактик- все Хелдор впитывал как губка. Здесь не страшно было пропустить удар — ведь в другой раз ты не ошибешься и будешь начеку. Он перестал обращать внимания на боль от нанесенных ударов, ведь она уйдет, едва он снова откроет глаза. Все противники были весьма искусны и изобретательны и он, как возможно и все вокруг, был обуян жаждой этих смертоносных знаний.
Он смотрел на окружающих, но почему-то черты их лиц он не мог запомнить. Первого своего «убийцу» он про себя назвал Ловкачом. Но встреть он его вновь – не узнал бы в толпе. Потом появился Здоровяк, Дикарь, Злюка и…потом прозвища кончились, считать он перестал, когда в его памяти отпечатался еще один Ловкач, третий своего имени. Порой ему казалось, что он видел знакомых, но это пропадало, как странное наваждение. Время текло-странно-тягуче, и он в конце концов, всецело ему отдался.