я меня это было началом карьеры. Интеллектуальные технологии стали моим будущим. Я не умел писать компьютерные программы, но я умел вложить деньги в того, кто это сделает. Я вкладывал деньги в разработки и пожинал плоды.
– Мне всегда казалось, что ты отлично разбираешься в технологиях, в которые вкладываешь деньги, – удивленно произнесла Анна.
– Моя первая сделка помогла мне увидеть потенциал этих технологий. Я бы сказал, мне повезло, но удача здесь ни при чем. Мне помогала интуиция и тяжелая работа. – Он усмехнулся. – Моей лучшей сделкой было вложение сорока процентов средств в развитие сайта социальных медиа. Я заработал на этом семь миллиардов долларов.
– Я это помню. – Это произошло до того, как он купил компанию «Левон бразерс», и Анна начала работать для него. – Ты снова играл в казино?
– Азартные игры созданы для дебилов.
Она рассмеялась и допила сок:
– Должно быть, у твоей мести сладкий вкус.
– Да. Он клубнично-сливочный.
Она снова расхохоталась:
– Я рада. Твои родственники ничего не заслужили после того, как они относились к тебе.
– По-твоему, если бы они относились ко мне лучше, то чего-нибудь бы заслужили? – спросил он.
– Я не это хотела сказать, – возразила она. – Твои деньги принадлежат тебе. Только ты имеешь на них право. Если ты захочешь с кем-то ими поделиться, то это будет твой выбор, а не обязанность.
– Ты не считаешь, что имеешь право на часть моего состояния, как моя жена?
– Конечно нет.
Его глаза вспыхнули.
– А разве в случае развода тебе не захотелось бы подать в суд на раздел имущества, чтобы забрать у меня большую часть состояния?
– Нет. И я могу поспорить, что ты наверняка заставил бы меня подписать брачный контракт.
На мгновение он поджал губы, но потом расслабился:
– Мы поженились слишком быстро.
– Значит, я не единственная, кто потерял голову?
У нее засосало под ложечкой при мысли о том, что безумное желание быстро пожениться было взаимным. Она всегда знала, что Стефано работает как вол, зарабатывая деньги, и наслаждается плодами своего труда, как султан. Только теперь она поняла, что недооценила его. Узнав, как он боролся за выживание, она стала сильнее его уважать.
Стефано допил сок и натянуто улыбнулся:
– Я думаю, мы в тот день оба потеряли голову.
Это было безумием, которого он больше никогда себе не позволит.
Анна поставила пустой стакан на журнальный столик.
– Месть помогла тебе?
– Естественно.
– Но помогла ли она тебе эмоционально? У тебя было столько проблем с…
– Все кончено, – прервал он ее, пожав плечами. – Я разобрался со своими проблемами и стал жить дальше.
– Ты многое пережил, ты был так молод. – Она недоверчиво подняла красивые брови. – Я думала, что судьба ко мне несправедлива, но, по крайней мере, у меня всегда была Мелисса.
Стефано размял пальцы. Он не желал слушать сочувствие Анны, не хотел, чтобы она анализировала его поступки.
Действия Анны поразили его так, как не поражали даже поступки его родственников.
– Мы сами создаем собственные удачу и счастье, красавица. Прошлое есть прошлое.
– Я не настолько глупа, чтобы не понимать, что сильно на меня повлияли смерть моего отца и предательство моей матери, – упрямо сказала она.
– По-твоему, я глупый?
– Конечно нет. Я просто не понимаю, почему ты решил, что тебе достаточно мести…
– Ее было более чем достаточно. – Стефано начинал сердиться. Анна была единственным человеком, который осмеливался ему перечить. Они могли спорить и орать друг на друга, как ненормальные.
Их ссоры помогали ему чувствовать себя живым еще до того, как они стали любовниками.
– У нас был долгий перелет, и ты устала. Отдохни несколько часов, а потом я закажу еду.
Она встала и скрестила руки на груди.
– Ты всегда так от меня отмахиваешься, несмотря на то что я твоя жена?
– Я от тебя не отмахиваюсь. Просто я не вижу смысла спорить.
Увидев мятежное выражение ее лица, он заговорил более примирительным тоном:
– Давай не будем ссориться? Мы только приехали. Пойдем, я покажу тебе остальную часть дома.
Анна вошла в ванную комнату на втором этаже со стеклянной стеной.
– Я была здесь раньше, – выпалила она, снова испытывая ощущение дежавю и забыв о споре со Стефано.
Быстро подойдя к стеклянной стене, она выглянула на улицу.
Ванная комната располагалась над солярием первого этажа, из нее открывался безупречный вид на океан и частный пляж.
Взволнованная внезапными воспоминаниями, она повернулась к Стефано:
– Я помню! Это стекло… Снаружи не видно, что происходит в доме, верно? – Она указала на ванну. – Я помню, как я говорила, что мне понравится принимать ванну и смотреть на океан. Я помню.
– Я не думал, что ванна подстегнет твои воспоминания, – сухо и жестко произнес он, и Анна на него посмотрела.
Он встал рядом с ней. Его лицо было непроницаемым.
– Ты вспомнила еще чего-нибудь? – спросил он.
Ее волнение поубавилось.
– Нет.
– Ты вспомнишь еще что-нибудь. Я думаю, это будет скоро.
– Я надеюсь, что это так, – пылко ответила она. – Меня это очень расстраивает. Тебе придется рассказать мне обо всем, что я забыла о своей работе, если память не вернется ко мне в ближайшее время.
– Забудь о работе. – Он взял прядь волос, упавшую ей на плечо, и перебросил на спину Анны. – Я не хочу, чтобы ты думала о работе до нашего возвращения в Лондон.
– Спасибо, но я сама решу, о чем мне думать.
– Твой прекрасный ум – одно из многих твоих достоинств, которые я обожаю. – Он коснулся рукой ее шеи и посмотрел на нее сверху вниз. – Но больше всего я хочу, чтобы ты выздоровела. Я забочусь о тебе, красавица.
– Я уже выздоровела.
– Почти. – Он подошел к ней ближе и вдохнул ее запах. – Но не до конца.
Глава 6
– Ты скучаешь по Италии? – спросила Анна несколько часов спустя. Она три часа проспала на кровати с балдахином и муслиновыми шторами, потом приняла душ и спустилась вниз, где обнаружила, что Стефано заказал итальянскую еду.
Теперь они сидели на террасе, слушая рокот Тихого океана.
– Я скучаю по итальянской еде. – Он открыл крышку большого контейнера, где были закуски.
– А как насчет всего остального?
Он задумался:
– Я скучаю по родному языку.
– Ты хорошо говоришь по-английски, по-шведски и по-японски.
– Это не одно и то же. Говоря на родном языке, я не подбираю слова.
– А что еще помимо еды и языка? – спросила она.
– Итальянское лето лучше лондонского.
Она одарила его строгим взглядом и выгнула бровь, как часто делала, когда работала на него.
– Я итальянец, – сказал он. – И я навсегда им останусь. Это у меня в крови. Когда я выйду на пенсию, я уеду в Италию.
– Ты выйдешь на пенсию?
Он рассмеялся:
– Примерно в пятьдесят лет я перестану работать и стану наслаждаться тем, что сделал.
Анна улыбнулась. Мягкое освещение патио придавало ее лицу дополнительное сияние, усиливая ее естественную красоту. Если бы Стефано не знал о яде, скрывающемся за ее красивым фасадом, то зачарованно бы на нее уставился.
– Я смогу жить в Италии с пенсионером.
Он скривил губы:
– Ты говорила об этом раньше, но я думаю, тебе будет трудно расстаться со своей сестрой.
Улыбка Анны сменилась гримасой, в ее глазах читалась обида.
– Я тоже так думаю. Я хочу сердиться на нее, но это очень сложно. Она моя сестра, и я по-прежнему ее люблю. – Она выдохнула и покачала головой. – Мне нужно с ней поговорить.
– Ты поговоришь с ней в ближайшее время. Она уехала всего на месяц. Вы помиритесь, как всегда. – Хотя Анна и Мелисса были сестрами, они часто спорили. Бывало, что когда Мелисса звонила Анне, та угрюмо отвечала ей, что не в настроении с ней разговаривать. Бывало, что они болтали по телефону два часа подряд, и разговор прекращался только после того, как у одной из них разряжался телефон.
До Стефано дошло, что он решил унизить Анну на церемонии награждения, когда она не сможет обратиться к сестре за поддержкой.
Перед тем как его начала мучить совесть, он откупорил бутылку вина и налил себе большую порцию в бокал.
Анна уставилась на свой бокал и кувшин с холодной водой и наморщила нос.
Стефано наблюдал с удивлением и раздражением, как она наливает себе немного вина.
– Тебе не надо выпивать, – сказал он.
Она закатила глаза:
– Один бокальчик меня не убьет.
– Ты самый отвратительный пациент.
– Ты прожил со мной целый год. Для тебя это не должно быть новостью. – Она взяла кусочек фокаччи, макнула ее в соус, отправила себе в рот и стала с удовольствием жевать.
После сотрясения мозга она впервые ела с аппетитом.
Внезапно Стефано вспомнил все блюда, которые они вместе ели, и любовь Анны к хорошей еде. У нее был отменный аппетит, хотя она обладала изящным телосложением. Она отправила себе в рот довольно большой кусок пармезана.
– Ты раньше ни разу не болела, – сказал он.
– Мелисса говорит, что ухаживать за больным, это все равно что нянчиться с малышом.
Стефано рассмеялся.
– Я сегодня весь день не принимала обезболивающее лекарство, – заметила она. – Кстати, о сестрах. Ты не рассказывал мне, как тебя нашла твоя сестра. Ее зовут Кристина?
– Да. Она приехала ко мне после смерти нашего отца.
– Значит, ваш отец был жив все это время?
Скривившись, Стефано кивнул:
– Все эти годы я думал, что он мертв, а он жил в Неаполе, менее чем в двух часах езды от меня. Я даже не знал, как его правильно зовут. Я всегда считал, что его зовут Марко, но на самом деле он был Марио.
– Какой ужас! – В ее ореховых глазах читалось сочувствие. – Он был так близко к тебе все это время? Разве он не хотел тебя увидеть?
– Ему не позволяли. – Было бессмысленно уклоняться от этого разговора. Анна не успокоится, пока не получит ответов на все свои вопросы. – Мой дед заплатил ему, чтобы он уехал из Лацио до моего рождения. Он обвинял его в том, что он подсадил мою мать на наркотики. Мой отец взял деньги и сбежал. Потом он повзрослел, образумился, устроился на работу и нашел жилье. Он попытался связаться с моей матерью и узнал, что она умерла. Дед не доверял ему и потребовал, чтобы он держался от меня подальше. И он согласился. Ему удалось остаться честным, он встретил женщину, и у них родилась дочь, Кристина. Его жена советовала ему пойти со мной на контакт напрямую, но после смерти деда родственники фактически выгнали меня на улицу. Он не смог меня найти.